Дункан Кайл - Комиссар Его Величества
Однако все оказалось не так-то просто. Теперь Абрахамсу стало окончательно ясно, что «Хильярд и Клиф» не просто хотят купить Кавендиш-хаус, но прямо-таки лопаются от нетерпения.
– А этот банк очень-очень-очень богат! – резюмировал Томас Плантагенет Грейс.
Впрочем, надо сказать, что тот, кого просто одурачить, никогда не становится богатым. Мэлори и Грейвс тоже умели играть в подобные игры. Внезапно сумма, предложенная банком, была уменьшена. Когда мистер Грейс позвонил в «Хильярд и Клиф», чтобы осведомиться, правильно ли он понял смысл полученного послания, на месте не оказалось ни Грейвса, ни Мэлори. Затем появилось еще одно предложение, совершенно подлинное, – на сто пятнадцать тысяч фунтов. Его сделала некая пожилая дама, посетившая Абрахамсов однажды вечером. Дама сказала, что она из Австралии и готова выложить деньги за дом немедленно.
– Вот выписанный чек, – сказала она. – А вот документ, мистер Абрахамс, который вы должны подписать. В мире столько обманщиков и мошенников (разумеется, я не отношу вас к их числу), что без предосторожности никак нельзя. В случае, если сделка не состоится, вы должны будете заплатить мне неустойку в десять тысяч фунтов. Как, устраивает?
Абрахамса это устраивало, но мистер Томас Плантагенет Грейс был полон сомнений. Он подозревал, что пожилую даму подослал банк. Надо сказать, подозрения были совершенно справедливы. Дама и в самом деле была из Австралии, но там она заведовала филиалом «Хильярд и Клиф». Однако доказать Грейс ничего не смог. Зато он мог потянуть время.
Именно так он и поступил.
* * *Задержка подействовала на руководителей банка по-разному. Лоренсу Пилгриму так надоело по семь часов в день общаться с раздраженным Мэлори, что он с нетерпением ждал появления третьей части воспоминаний Дайкстона, чтобы покончить с этой мукой.
Мэлори же с утра до вечера занимался тем, что гонял почем зря адвокатов, Грейвса и всех, кто попадался ему по пути. Благодаря оксфордскому историку банкир уже знал до мельчайших подробностей все, что произошло с Романовыми после неудавшейся поездки с Яковлевым в Омск. По вечерам у себя в Уилтон-Плейсе Мэлори уже не играл в бридж – он читал мемуары о царском семействе. Мемуаров было огромное множество – писали дяди, тети, кузены и кузины, учителя и друзья императорской фамилии. Во многом их истории повторяли друг друга, но были и расхождения.
Ни в одной из книг не говорилось о встрече с атаманом Дутовым, да и комиссар Яковлев в качестве британского агента нигде не фигурировал.
Загадок было предостаточно.
* * *Несмотря на все старания деловой дамы из Австралии, на приобретение Кавендиш-хауса понадобился целый месяц. Когда сделка наконец свершилась, Грейвс не испытал ожидаемого облегчения. От своих французских предков Жак унаследовал крайнюю подозрительность, и теперь она подсказывала ему, что история Дайкстона чревата дальнейшими неприятностями. Этот человек был ненормален, думал Грейвс. Он так тщательно разработал свои меры предосторожности, так долго лелеял в себе старые обиды! Ему явно доставляло удовольствие расставлять ловушки и загадывать загадки. Грейвс с трепетом думал, что Дайкстон готовил свой удар много лет. На распутывание всех этих узелков уйдет целая куча денег, поэтому перспектива дальнейшего участия в этой затее наводила на Жака тоску. Он отправился в Лондон с Лоренсом Пилгримом, рассчитывая на то, что здесь сумеет в полной мере проявить свои лучшие качества, обеспечивая безопасность международных финансовых проектов. Ему нравилось скрещивать клинки с умными, энергичными противниками, которые в совершенстве владели правилами игры и никогда их не нарушали. Однако дело Дайкстона – Грейвс в этом уже не сомневался – было иного свойства. Если бы можно было сейчас уйти в сторону, Жак с удовольствием это сделал бы, но Пилгрим недвусмысленно дал понять, что именно он, Грейвс, должен иметь дело со «старческими причудами Мэлори».
В течение нескольких дней, когда адвокатская контора банка занималась оформлением сделки, у Жака выдалось нечто вроде отпуска. Он воспользовался передышкой, чтобы съездить в Ванкувер и заключить выгодный контракт о строительстве двух океанских паромов. Весьма довольный собой, он сидел в ресторане отеля, ковыряя вилкой в крабном салате. Именно в этот момент ему принесли телекс от Мэлори. Там было сказано: «Немедленно возвращайтесь».
– Вот бумаги на дом.
Гладкая рука Мэлори, покрытая возрастными пятнами, но безупречно наманикюренная, похлопала по конверту, лежащему на столе. Банкир извлек из кармана золотые часы и взглянул на них.
– Полагаю, вам не следует терять времени, – заключил он.
Грейвс, еще не пришедший в себя после перелета, с мешками под глазами, протянул руку к конверту.
– Какой там адрес?
Мэлори взглянул на него с неодобрением.
– В нашей профессии, мистер Грейвс, необходима превосходная память. Запишите на всякий случай, так будет спокойнее.
Трясясь в ливерпульском поезде, Грейвс думал о Дайкстоне. Никогда в жизни Жаку не приходилось испытывать состояние депрессии, но сейчас он был близок к этому. Все, что связано с Дайкстоном, сопряжено с неудобствами, трудностями и унижением, угрюмо думал он. Вечером поезд прибыл в пункт назначения.
* * *Поутру Грейвс проснулся в большом и удобном ливерпульском отеле, чувствуя себя совершенно отдохнувшим. Он отлично позавтракал, а затем отправился на такси в банк «Лайнен». Утро выдалось солнечным, настроение было превосходным. Крепкий сон и отдых помогли отогнать прочь мрачные мысли, а задача представлялась несложной – забрать бумаги из банка, только и делов.
Но не тут-то было.
– У меня назначена встреча с мистером O'Xapa, – сказал Грейвс секретарше, протягивая визитную карточку.
– Минуточку, сэр.
Девушка вернулась и сообщила, что мистер O'Xapa вернется лишь после обеда. Да, она знает, что у мистера Грейвса было назначено свидание и что он специально приехал из Лондона. Вчера была предпринята попытка связаться с банком «Хильярд и Клиф» и предупредить о неожиданном изменении. Нет, связаться с мистером O'Xapa сейчас невозможно. Придется подождать до послеобеденного времени.
O'Xapa появился без четверти три. Грейвс чуть не лопнул от злости, ибо ему пришлось просидеть в приемной почти пять часов. O'Xapa, здоровенный ирландец с на редкость простодушным лицом, долго извинялся и сокрушался по поводу того, что не удалось сообщить Грейвсу о переносе времени встречи.
– Что я могу для вас сделать, мистер Грейвс?
Грейвс извлек из портфеля два конверта. Первый, более тонкий, он протянул О'Харе и сказал:
– Мы выполняем условия некоего давнего и довольно... м-м... странного соглашения. Вот бумаги на дом. Вы должны их просмотреть и убедиться в том, что они в порядке. А это, – он протянул второй конверт, – чек на сумму в пятьдесят тысяч фунтов. И бумаги, и чек должны быть переданы владельцу указанного здесь счета.
– Повезло парню, – заметил O'Xapa. – Кто же это такой?
– Это мне неизвестно. O'Xapa улыбнулся.
– Действительно, странно. И что, вы не можете назвать его имя?
– Это особый номерной счет.
В это время на письменном столе зазвонил телефон.
– Простите, – извинился O'Xapa. – Алло. – Потом: – Нет. – Потом: – Два – один, дорогуша. Дипломатическое поражение. Ну, ты сама понимаешь, что на игровой площадке... – Тут лицо О'Хары залилось краской. – Я позвоню тебе позже. Привет.
– Вы что, играли в гольф все это время?! – взорвался Грейвс.
O'Xapa вновь разразился многословными извинениями и объяснениями:
– Понимаете, в последнюю минуту меня вызвал генеральный директор... Там были очень важные клиенты... Речь идет о моей карьере, сами понимаете... Никак не мог отказаться... Так о чем мы с вами говорили?
– Я говорил, что у вас в банке есть особый номерной счет. Номер Х 253.
– Икс, вы говорите? Так-так. Впервые сталкиваюсь с этой категорией. Значит, эти два конверта достанутся обладателю счета?
– Ему достанется чек. Бумаги на дом вы должны просто просмотреть. Затем вы должны вручить мне некий документ.
– Понятно. – O'Xapa поднялся. – Я на время удалюсь.
Он вернулся через несколько минут, держа в руках металлическую шкатулку.
– Мы называем это законсервированным досье, мистер Грейвс. Очень загадочная категория. Итак...
Он снял с кольца ключик и повернул его в замке.
Внутри лежал толстый пакет самого обычного вида, запечатанный восковой печатью. O'Xapa вскрыл его, достал листок бумаги, прочел и посмотрел на посетителя.
– Ну что ж, мистер Грейвс, все в порядке.
Внутри конверта оказался еще один, знакомого Жаку вида.
– Я должен передать вам вот это. Не откажите в любезности, подпишите вот здесь.
Грейвс достал из кармана ручку.
– Разумеется. Кстати...
– М-да? – взглянул на него O'Xapa.
