ЛУИ ЖАКОЛИО - ПЕСЧАНЫЙ ГОРОД
— Верблюды, которым позволили приблизиться друг к другу, изгрызли кожу бурдюков, и вода вся вытекла…
Эль- Темин почувствовал дрожь, но преодолел себя и сказал с редким присутствием духа:
— Хорошо, вели приготовить другие бурдюки, мы наполним их через несколько часов в Аин-Феце.
Кунье, принесший это известие с расстроенным лицом, вернулся почти успокоенный, чтобы стать во главе каравана.
— Господа, - сказал начальник своим спутникам, - надо нынче поспешить; в бурдюках воды больше нет.
— Воды больше нет? - повторили Барте и доктор тревожным тоном.
— Верблюды разорвали бурдюки, и мы погибнем, если не приедем сегодня вечером в Аин-Фецу.
Эль- Темин сам стал во главе каравана и подозвал к себе обоих мавров.
— Сетовать бесполезно, - сказал он, - мы все виноваты в том, что случилось; но не обманываете ли вы меня? Уверены ли вы, что мы идем по настоящей дороге?
— Так уверены, как в том, что Магомет - пророк правоверных, - ответил Бен-Абда.
— Из Тецагальта, - продолжал Бен-Шауиа, - для того чтобы следовать по прямому пути в Тимбукту через оазисы Аин-Феца и Уфрам, достаточно направлять свою лошадь так, чтобы солнце всегда всходило над ее левым ухом, а закатывалось у правого плеча.
— И в таком случае, когда же, вы думаете, можем мы приехать?
— Сегодня до полуночи, а так как нынче будет луна, то мы можем напоить животных и возобновить запас воды.
Эль- Темин передал ответ арабов своим спутникам, и это возвратило им мужество. Они начинали уже чувствовать жажду -страшное страдание, против которого бессильны самые твердые характеры, и которое, ослабляя мозг, уничтожает волю…
Вечера ждали со страстным нетерпением; всем казалось, что солнце как будто замедлило свое течение по небу и что однообразие пустыни еще удлиняет часы ожидания.
Ночь настала, наконец, и караван опередили две стаи страусов и газелей.
— Они идут пить в Аин-Фецу, - сказал Бен-Абда, вне себя от восторга, - потому что вода в колодце доходит до поверхности земли. И мы также скоро напьемся!…
Незадолго до назначенного времени, Бен-Шауиа попросил позволения поехать вперед на одной из запасных лошадей, что и было ему дозволено. Пора было приехать, потому что, исключая верблюдов, собравшихся с силами в прошлую ночь, и люди, и лошади сильно измучились.
Полчаса спустя, караван вдруг очутился в овраге, вырытом ураганом, и наткнулся на мавра, который сошел с лошади, сидел на земле и плакал.
— Что с тобой? - спросил эль-Темин, немедленно подойдя к нему с тревогой, но еще не подозревая в чем дело.
— Вот, - сказал мавр, протянув руку по направлению к тощей пальме, полузарытой в сыпучем песке, - все, что осталось от оазиса Аин-Феца; песок засыпал колодец и всю зелень…
— Так желал Аллах, - прошептал Бен-Абда, - никто не может бороться против своей судьбы.
Длинная линия из двадцати восьми верблюдов, воспользовавшихся остановкой, чтобы прилечь на жгучий песок, лошади, умирающие от жажды, со своими угрюмыми всадниками, не имевшими сил обменяться словом, группа безмолвных негров, готовых идти до тех пор, пока смерть не положит границ их преданности, - все это под лучами луны представляло самую странную картину.
Снова послышался спокойный голос начальника:
— Сколько времени нам надо еще, чтобы доехать до оазиса Уфрама, нашей последней надежды?
— Пять дней, - ответил Бен-Абда, - но лошади умрут завтра. Верблюды могут дойти, но через два дня они будут везти мертвецов.
— Нет ли какого-нибудь средства выйти из этого положения?
Ответа не последовало, и начальник продолжал с твердостью:
— Я обращаюсь к вам, Бен-Абда и Бен-Шауиа! Вы нас повели по этой пустынной дороге…
— Мы указали вам две дороги: через Уед-Нун и Тецагальт; вы выбрали ту, где почти нет оазисов, но зато и не встречаются туареги. Да совершится воля Аллаха! - сказал Бен-Абда.
— Мы не виноваты, что бурдюки разорвались… Если бы смотрели за верблюдами, у нас достало бы воды до Уфрама, - ответил Бен-Шауиа. - Да совершится воля Аллаха! Я знаю, однако средство, которое может спасти караван.
— Какое? Говори скорее.
— Надо убивать по три верблюда каждый день и пить их кровь до Уфрама.
— Кровь жажды не утолит, - сказал доктор мрачным голосом, - мы только обманем нашу жажду на несколько минут, а смерть не отдалим ни на один час.
— Хорошо! - сказал тогда эль-Темин, голосом слегка изменившимся вначале, но потом по-прежнему звучно. - Если нам предназначено здесь умереть, умрем без жалоб. Последнее слово, доктор! Нет ли в вашем искусстве чего-нибудь, что могло бы помочь… Я понимаю, что это невозможно, но так, как утопающий хватается за соломинку, задаю вам этот вопрос.
Доктор потупил голову.
— Я вас понимаю, - сказал эль-Темин, - мы исполним предложение Бен-Шауиа и убьем наших верблюдов одного за одним, направляясь к Уфраму.
— К чему, - перебил Барте, - разве вы не слыхали, что сказал наш друг… мы ни на один час не отдалим нашей смерти… Мы не пили уже тридцать шесть часов среди жгучего песка, который сушит кровь; нам нужно напиться воды, напиться вдоволь. У меня горит горло, я не буду иметь сил сделать малейшее движение, я предпочитаю умереть здесь…
Молодой человек соскользнул с лошади и лег на песок.
— Бедный друг! - прошептал эль-Темин. - Я видел его таким мужественным в других обстоятельствах.
— Он не виноват в этой слабости, - ответил доктор. - Это начинается галлюцинация жажды, - с ним прежде, а потом с нами!…
— Экспедиция была так хорошо придумана! Нам остается до Тимбукту только десять дней… И четыре года необычайных усилий, бессонных ночей, уничтожены пустой случайностью: если бы мы отделили верблюдов вчера вечером, мы были бы еще исполнены силы и надежды…
Произнеся эти слова, эль-Темин опустил голову и заплакал… В первый раз в жизни этот человек, часто видевший смерть лицом к лицу в своих многочисленных странствованиях по свету, был побежден судьбой.
— Что такое человек? К чему служит ему разум? - вдруг продолжал он с яростью. - Если вся его воля, вся энергия ничего не могут сделать против грубого факта, и когда последнее слово всегда остается за случаем!
— Успокойтесь, эль-Темин. В том страшном положении, в каком мы находимся…
Доктор не докончил своей мысли… Радостный лай собаки перебил его слова.
— Послушайте! Фокс лает… он что-то нашел!
В эту минуту путешественники увидали Фокса, выбежавшего из-за песчаного бугорка. Умная собака тотчас бросилась к своему господину, схватила его за бурнус и с радостным лаем звала его следовать за ней. Доктор пошел; собака выпустила из зубов бурнус и приподнялась на лапках, ласкаясь к своему хозяину. При этом она дотронулась своей мордочкой до его руки. Шарль Обрей вскрикнул так, что весь караван вздрогнул:
— Эль-Темин! Мы спасены!…
Он бросился за собакой… Мордочка ее была мокрая.
В несколько минут обошел он песчаный бугор… Фокс остановился у ямы, которую вырыл, доктор стал на колени и засунул в яму руку.
— Вода! вода! - сказал он, приподнимаясь и вскрикнув от радости.
Все уже окружили его.
— Это колодец Аин-Феца нашла собака, - сказал Бен-Абда, - ураган засыпал их, но вода сочится сквозь песок.
— Доктор, - сказал эль-Темин, судорожно пожимая ему руку, - если даже ваша собака будет причиной нашей смерти в Тимбукту, отныне она священна для нас…
— Вода? Где вода?… - спросил Барте, которого вели два негра, потому что он шатался.
Увидев яму, в которой вода не убавлялась, он бросился наземь и напился.
— О! друзья мои, - сказал он, приподнимаясь, - какой божественный напиток!…
Он присел на землю. Реакция была так сильна, что ему сделалось дурно.
— Постойте, - сказал эль-Темин повелительным тоном, - надо расширить отверстие, а иначе нам понадобится два дня, чтобы напоить всех и наполнить наши бурдюки.
Он сделал знак, и негры начали разгребать песок около ямы, вырытой собакой.
Менее чем в четверть часа отверстие колодца было отрыто, и вода беспрепятственно показалась на поверхности почвы. Через несколько минут, она сделалась так чиста как горный ключ. Колодец этот снабжался водой из какого-нибудь источника, ибо вода сначала теплая, скоро сделалась почти холодная.
Эль- Темин дал напиться всем, а сам напился последний. Потом напоили лошадей и, наконец, верблюдов. Утолив жажду, начали утолять голод. Вспомнили, что с утра ничего не ели, финики и винные ягоды, и поджаренные зерна маиса придали каждому силы, необходимые для путешествия.
Люди собирались наполнять водой бурдюки, когда их прервал один любопытный случай… Газель, побуждаемая жаждой, прибежала к колодцу, и не тревожась присутствием живых существ, которых может быть никогда не встречала в пустыне, утолила свою жажду и убежала; после нее явилась другая, потом третья и, наконец, целое стадо… Путешественники насчитали более пятидесяти.
