Наталья Солнцева - Сокровище Китеж-града
Ей исполнилось двадцать девять лет, и она еще не была замужем. Мужчины охотно за ней ухаживали, легко шли на сближение, но жениться не торопились. В юности у нее был бурный роман со спортсменом, едва не закончившийся свадьбой. Вмешались родители.
– Ты еще ребенок, только школу окончила, – уговаривал Марианну отец. – А твой мотоциклист то на тренировках, то на соревнованиях. Что вы будете делать? На какие средства жить? Тебе надо учиться, дочка. Подожди годик, присмотрись к своему избраннику, подумай.
Свадьбу решили отложить на год. Марианна поступила в медицинский, а ее жених продолжал спортивную карьеру. Они перезванивались, из каждой поездки спортсмен привозил ей подарки, сувениры, хвастался завоеванными наградами. Однажды он уехал на очередные соревнования и пропал. Ни звонка, ни письма. Марианна плакала по ночам, рисовала воображаемые картинки несчастий, которые могли приключиться с ее ненаглядным. Все оказалось значительно проще. Мотоциклист, у которого отбоя не было от восторженных поклонниц, познакомился с другой девушкой и увлекся ею. Марианна жила в Москве, далекая и недоступная, а эта – милая, покладистая, ласковая – была рядом, стирала рубашки, таскала сумки с едой, согревала казенную постель. Жених не устоял.
– Вот видишь, – сказал отец, когда от парня пришло долгожданное письмо. – Разлука все расставляет по местам.
В заветном конверте оказалась страшная новость, которая оглушила Марианну. Из глаз брызнули слезы, в голове помутилось… Мотоциклист признался, что полюбил другую, а с Марианной у него была дружба, ошибочно принимаемая за нечто большее. Он желал бывшей невесте счастья и всяческого благополучия.
За первым любовным крушением последовала вереница разочарований. Подружки повыскакивали замуж, а Марианна с головой погрузилась в учебу. То ли ей не везло с мужчинами, то ли она была излишне строга и многого от них хотела, но все знакомства, встречи и ухаживания заканчивались одним и тем же: разрывом. Кого-то не устраивала она, кто-то не устраивал ее…
Мысль о замужестве постепенно угасала, пока не превратилась в приятную недосягаемую мечту. Марианна решила не загадывать о будущем, а брать то, что жизнь дает ей сегодня. У нее появился любовник – военный врач, женатый мужчина тридцати пяти лет, положительный, без вредных привычек. Раз в неделю они с Марианной уезжали к нему на подмосковную дачу, гуляли по пустынному поселку, жарили мясо на костре, пили вино. Вечером, уставший от любовных объятий, довольный, Валерий вставал с постели и выходил в другую комнату. Марианна знала, зачем. Он украдкой звонил по мобильному телефону жене, стараясь, чтобы любовница не услышала. В эти мгновения Марианне хотелось провалиться сквозь землю. Но когда Валерий возвращался, она делала безмятежный, веселый вид. Зачем портить настроение себе и ему – все равно ничего не изменится.
Утром следующего дня они поднимались в пять часов, тщательно ликвидировали следы своего пребывания в дачном доме и возвращались в Москву. У Валерия была машина, купленная тестем, начальником госпиталя, где он работал хирургом, а его жена – терапевтом. Дача, куда он привозил Марианну, тоже принадлежала родителям жены. Так что семейные узы являлись необходимым условием благосостояния Валерия.
В один из ненастных осенних вечеров, когда по крыше дачного домика стучал проливной дождь, а в облетевшем унылом саду среди голых ветвей свистел ветер, Марианна задала Валерию неуместный, ненужный вопрос:
– Ты меня любишь?
– Конечно, – легко, не задумываясь, ответил он и положил на ее плечо большую теплую ладонь. – Конечно, люблю.
Таким же спокойным, уверенным тоном он сказал бы о чем угодно – «Какая ужасная нынче погода», например, или «Уже поздно, давай спать». И Марианна по-настоящему ощутила, что такое одиночество. Это когда люди находятся бок о бок, но обитают в разных мирах. Каждый в своем.
Она поняла: лучше ни о чем не спрашивать. Тогда можно придумать себе любовь и тешиться ею. А если посмотреть на их отношения трезво, то сразу станет ясно – Марианна для Валерия ничего не значит, она – просто еще одна удобная, красивая забава, с которой так приятно развлекаться. Но если она начнет его обременять, Валерий расстанется с ней так же легко, как со старой, отслужившей срок вещью.
Наверное, Марианну привлекло в Зинаиде Губановой то же одиночество, которое она открыла в себе. Глаза танцовщицы были черны и глубоки, как колодцы.
– Любовь – это сказка, – сказала она однажды. – Приманка для доверчивых душ.
Зинаида переносила свои чувства и мечты в танец. Окружающий ее чужой и порой враждебный мир она заменила пленительным миром танца, отдавая ему свою страсть, надежды и печали.
– У тебя есть мужчина? – спросила Марианна, когда они сблизились.
– Зачем? – удивилась танцовщица. – Мужчины фальшивы, как треснувшая свирель. От их песен пропадает любовь к музыке.
Госпожа Былинская загорелась было доказывать неправоту Зинаиды, но почувствовала дефицит аргументов. Она не стала рассказывать приятельнице о своем любовнике. Танцовщица и вовсе была не склонна к откровенности. Она выражала себя в движениях, и это полностью ее удовлетворяло. Полностью ли?
Марианне нравились сотрудники «Лотоса», но подружилась она только с Губановой. Госпожа Неделина была хозяйкой салона, и доверительные отношения – это все, на что могла рассчитывать докторша. Сэта Фадеева не подходила по возрасту и темпераменту; массажистка Лужина пришла работать недавно; с мужчинами Марианна дружбы не заводила. Она взяла себе за правило исключительно деловой стиль общения с коллегами по работе. Единственный, кто ее раздражал, был Кутайсов. Его слащавая физиономия и гусарские замашки выводили Марианну из себя. А после непонятного происшествия с Зиной Кутайсов вызывал у нее отвращение.
Намеки сыщика заставили Марианну поволноваться. Неужели он действительно подозревает ее в убийстве подруги? И вообще, с чего он взял, будто Зинаиды нет в живых? Последний вопрос обдал докторшу холодом. Если Губанова мертва, что за призрак посещает салон «Лотос»? Выдумка материализовалась или…
Ева приоткрыла дверь в Кухню-гостиную и окликнула госпожу Былинскую:
– Марианна, вы не очень заняты?
Докторша очнулась от глубоких раздумий.
– Нет-нет… входите, Ева. Я как раз собиралась немного отдохнуть.
Марианна лукавила. Сегодняшний день пошел насмарку. Хорошо, что она успела заранее все подготовить к празднику. Мысли, одна абсурднее другой, не давали ей покоя. А работать в состоянии замешательства Былинская не умела. Она путалась, все валилось у нее из рук.
Ева осторожно присела на краешек низкого твердого дивана.
– Мне хочется поговорить с вами о Кутайсове, – просто сказала она. – Вы не возражаете?
Каждому сотруднику салона Неделина внушила незыблемое правило – клиент превыше всего. Поэтому Марианна сразу переключила внимание на Еву.
– Я вас слушаю.
– Это правда, что он… что из-за него одна девушка покончила жизнь самоубийством? Она работала хореографом у вас в салоне.
Докторша растерялась. Ева на это и рассчитывала.
– Н-ну… – Марианна искала выход из создавшейся ситуации. Говорить или не говорить? История с привидением у всех на устах, так что молчать глупо. – Почти, – принужденно улыбнулась она.
– То есть как это?
Безобидный на первый взгляд вопрос Евы взбудоражил Былинскую. Какое-то неясное воспоминание зашевелилось в ее сознании, погребенное под более поздними переживаниями и происшествиями.
– Простите… – пробормотала она. – Мне надо подумать.
Марианна встала и нервно зашагала вдоль стола, туда и обратно.
– Но ведь… в таком случае этот Аркадий – ужасный, жестокий человек, – продолжала Ева, мешая докторше сосредоточиться. – Как вы можете продолжать работать вместе с ним? Почему его не уволят?
– Что?.. – рассеянно переспросила Былинская, останавливаясь. – Видите ли… Кутайсов тут ни при чем. Зинаида сама приняла это решение.
Работа памяти необъяснима. Вдруг ничего не значащие фразы произвели неожиданный эффект. Что-то щелкнуло и переключилось в сознании Марианны, извлекая из тумана забвения эпизод, который…
– Ради бога, извините меня, – забормотала она. – Мне… Я должна срочно позвонить одному человеку. Простите, Ева… Мы обязательно поговорим с вами. Потом.
Госпожа Былинская побледнела, затем покрылась красными пятнами. Ее взгляд суматошно заметался по Кухне-гостиной.
– Вы что-то ищете? – спросила Ева.
– Н-нет… То есть да. Где моя сумочка?
Ева подала ей сумку, которая висела на кованом крючке у двери.
– Извините, Ева… – еще раз пробормотала Марианна, выскакивая в коридор.
Рязанцева немного посидела в Кухне-гостиной, любуясь чудесными настенными росписями. Потом ее внимание привлекли приготовленные для праздничного угощения глиняные тарелки, большие горшки, в которых будет вариться желе для якитори, жаровни с древесным углем.
