Эрнест Хорнунг - Джентльмены-мошенники (сборник)
– И кто тут циник, хотел бы я знать? – поинтересовался Келмейр. – Утром я слышал, что на нынешний момент они получили подарков на сумму примерно двадцать тысяч фунтов, включая великолепные бриллианты, подаренные отцом невесты.
– Однако!
– Я и сам удивлен, – отозвался Келмейр, вставая и собираясь уходить. – Впрочем, я к вам ненадолго. Заглянул спросить, не хотите ли вы недельку поплавать по Ла-Маншу. Я одолжил яхту у Бергрейва и полагаю, что смена обстановки пойдет мне на пользу.
– Жаль, – сказал Карн, – но сейчас я никак не могу уехать. Предстоит несколько важных событий, которые удерживают меня в городе.
– Я так понимаю, свадьба в их числе?
– Честно говоря, я о ней почти не думал, – ответил Карн. – Вам в самом деле пора? Что ж, до свидания, желаю приятной поездки.
Когда Келмейр скрылся, Карн вернулся в кабинет и уселся сел за письменный стол.
– Келмейр чрезмерно чувствителен, – сказал он, – и задетые чувства мешают ему верно судить о людях. По-моему, он не понимает, как удачно вывернулся из крупной неприятности. Сам не знаю, кого мне больше жаль – бессердечную девчонку мисс Гринторп или отъявленного мерзавца маркиза Кайлбенхэма. Свадьба, впрочем, обещает быть весьма фешенебельной и…
Карн остановился на полуслове, встал и облокотился на каминную полку, глядя в пустой камин. Наконец он стряхнул пепел с сигары и повернулся.
– Раньше я об этом и не задумывался… – произнес Карн, нажимая кнопку электрического звонка в стене. Когда слуга ответил, Карн велел подать экипаж и уже через четверть часа катил по Риджент-стрит.
Добравшись до известного ювелирного магазина, он остановил экипаж и вошел. Он не впервые имел дело с этой фирмой; как только Карна узнали, хозяин лично заспешил к нему, предлагая свои услуги.
– Я ищу подходящий свадебный подарок для юной леди, – сказал Карн, как только хозяин спросил, чем он может быть полезен. – Думаю, предпочтительнее всего бриллианты.
Перед ним поставили поднос с заколками, брошками, кольцами и эгретами, украшенными драгоценными камнями, но Карн остался недоволен. Он заявил, что ищет вещь получше – что-нибудь более впечатляющее. Через четверть часа он вышел из магазина с бриллиантовым браслетом, за который уплатил тысячу фунтов. Ювелир, кланяясь почти с восточным раболепием, проводил Карна до экипажа.
Когда экипаж покатил по улице, Карн достал браслет из футляра и принялся разглядывать. Он уже давно решил, как действовать дальше, и приготовился приступить к делу не откладывая. Сначала он велел кучеру ехать домой, но вскоре передумал и, дернув за бечевку, приказал свернуть на Парк-лейн вместо Беркли-сквер.
– Я должен точно убедиться, – сказал он, – прежде чем что-либо предпринять, и единственный способ это сделать – повидать старого Гринторпа лично и безотлагательно. По-моему, в кармане у меня лежит вполне подходящий предлог. В любом случае попытка не пытка.
Добравшись до особняка Гринторпов, он велел лакею спросить, дома ли хозяин, и если да – примет ли он его. Слуга принес утвердительный ответ, и вскоре Карн и Гринторп приветствовали друг друга в библиотеке.
– Очень рад видеть вас, мой дорогой друг, – сказал мистер Гринторп, горячо пожимая гостю руку и в то же время надеясь, что живущий в соседнем особняке сэр Мобрэй Мобрэй – джентльмен старой закалки, который посматривал на коммерческую аристократию сверху вниз, – выглянет из окна и увидит роскошный экипаж Карна. – Как это любезно с вашей стороны, и, право же, я считаю ваш визит большой честью…
На лице Карна, как и положено, отражались добродушие и восхищение, и лишь уголки губ отчасти выдавали презрение, которое он питал к собеседнику.
Лицо и фигура Мэтью Гринторпа обличали его происхождение яснее всяких слов. Как будто этого было недостаточно, платье и обилие драгоценностей, особенно бриллиантов, украшавших почтенного коммерсанта, довершали дело. Мистер Гринторп, низенький, коренастый, краснолицый, компенсировал недостаток хорошего воспитания крайней развязностью, порой граничившей с оскорбительным тоном.
– Право же, мне неловко вторгаться к вам в такой ранний час, – произнес Карн, когда хозяин умолк, – но я хотел лично поблагодарить за любезное приглашение на свадьбу дочери.
– Надеюсь, вы придете, – ответил мистер Гринторп с ноткой тревоги: ему очень хотелось показать обществу, что они со знаменитым Саймоном Карном на дружеской ноге.
– Именно это и привело меня к вам, – сказал Карн. – К сожалению, я еще не знаю, смогу ли принять оказанную мне честь. Возникли кое-какие трудности в связи с имуществом, в котором я весьма заинтересован, и не исключено, что через несколько дней я буду вынужден отбыть на континент. Цель моего нынешнего визита – попросить у вас разрешения воздержаться от ответа, пока я не получу возможность с большей уверенностью говорить о своих планах.
– Разумеется, разумеется! – ответил хозяин, который стоял, широко расставив ноги, перед камином, и побрякивал монетами в кармане брюк. – Раздумывайте сколько вам угодно, только не говорите, что не сможете прийти! Мы с хозяйкой… гхм… то есть мы с миссис Гринторп так надеемся насладиться вашим обществом, и, честное слово, вас будет страшно не хватать, если вы уедете.
– Я крайне польщен, – любезно отозвался Карн. – Заверяю, если меня не окажется в числе ваших гостей, то отнюдь не по моей вине.
– Да-да, сэр, – продолжал старый джентльмен. – У нас соберется веселое и, смею надеяться, утонченное общество. Мы надеялись, что на свадьбе будут присутствовать члены королевской семьи, но, к сожалению, некоторые причины, о которых я не вправе упоминать, помешали им принять приглашение. В любом случае приедут герцог и герцогиня Рагби, родители моего будущего зятя, а также граф Боксмур с супругой, лорд и леди Саутхэм, полдюжины баронетов и столько членов парламента с женами, что и не сосчитаешь. Вечером накануне свадьбы мэр устраивает бал в Собрании, по завершении церемонии мы угостим ужином наших арендаторов, а после отъезда молодых тоже зададим бал. Помяните мое слово, дорогой друг, ничего подобного в Маркет-Стопфорде до сих пор не видывали.
– Охотно верю, – сказал Карн. – Это будет настоящая веха в истории графства.
– Не то слово, сэр! Всякие праздничные торжества обойдутся мне в целых пять тысяч фунтов. Сначала я хотел устроить все в городе, но меня разубедили. В конце концов, загородный дом гораздо больше подходит для пирушек. И мы уж не ударим в грязь лицом.
Он фамильярно взял Карна за пуговицу пиджака и, понизив голос до внушительного шепота, предложил угадать, в какую сумму обошлись свадебные приготовления, включая подарки.
Карн покачал головой.
– Не имею даже отдаленного представления, – признался он. – Но раз вы требуете, чтобы я угадывал, предположу, что в пятьдесят тысяч фунтов.
– Вполовину промахнулись, сэр! Я вам открою один маленький секрет, о котором не знает даже моя жена…
Гринторп пересек комнату, направляясь к огромному сейфу у стены. Отперев дверцу, он извлек продолговатую коробку в оберточной бумаге, поставил ее на стол в центре комнаты, выглянул в коридор, дабы удостовериться, что там никого нет, закрыл и запер дверь, а затем, повернувшись к Карну, сказал:
– Не знаю, что лично вы думаете, сэр, но кое-какие мои знакомые порой намекают, что если у человека много денег, значит, у него нет никакого вкуса. Что ж, деньги у меня и правда есть… – Гринторп распрямил плечи и гордо похлопал себя по груди, – но я намерен доказать вам, сэр, что и вкусом не обделен. Вы поглядите на эту коробочку…
Гринторп снял оберточную бумагу, и изумленному взгляду Карна предстала огромная позолоченная шкатулка с богатой инкрустацией, стоявшая на четырех массивных ножках.
– Перед вами, сэр, – продолжал Гринторп, – образчик высокого искусства. Угадайте, что это такое.
Карн покачал головой.
– Кажется, отгадчик я плохой, но, раз уж вы требуете ответа, предположу, что это шкатулка для драгоценностей.
Мистер Гринторп поднял крышку.
– Ошибаетесь, сэр. Я вам скажу, для чего она нужна. Сюда вмещается ровнехонько пятьдесят тысяч соверенов. В день свадьбы шкатулку наполнят золотом и подарят невесте в знак отцовской любви. Если это не свидетельство хорошего вкуса, то уж я тогда не знаю что!..
– Я поражен вашей щедростью! – воскликнул Карн. – Признаюсь честно, до сих пор я и не слышал о подобных подарках.
– Я знал, что вы так скажете. Заказывая эту шкатулку, я подумал: “Мистер Карн – первый в Англии знаток искусства, и его словам я поверю”.
– Я так понимаю, ваша дочь получила немало ценных подарков?
– Ценных? Это еще мягко сказано. То, что им преподнесли, вместе взятое стоит двадцать тысяч фунтов – ни пенни меньше. Вы, наверное, не поверите, сэр, но миссис Гринторп подарила молодым полный набор туалетных принадлежностей из чистого золота. Сомневаюсь, что в Англии видывали нечто подобное!
