Дэвид Лисс - Компания дьявола
Однако вскоре выяснилось, что этого не требовалось.
— Меня зовут Генри Бернис, сэр. Позвольте отнять у вас несколько минут?
Я снова кивнул, продолжая угрюмо скалиться: не хотелось, чтобы он принял меня за компанейского человека.
Какое-то время Бернис изучал меня. Он вытягивал шею, чтобы получше рассмотреть мою голову с обеих сторон.
— Не могли бы вы встать, сэр?
— Что вам, собственно, нужно?
— Да встаньте же. Мне надо на вас посмотреть.
Сам не знаю, почему я подчинился, но мне стало любопытно, и я встал. Он попросил меня покрутиться, но я отказался.
— Танцевать для вас я не стану, — сказал я.
— Бог мой. Какие танцы. Никаких танцев. Никаких прыжков или скачков. Я просто хочу удостовериться, что вы здоровы. Для защиты инвестиций. Можно взглянуть на ваши зубы?
— Вы меня еще не наняли, — заметил я. — Вы еще не сказали, чего вы хотите. И ловец воров вам не лошадь, сэр. Я не потерплю подобного отношения, даже если сам король захочет нанять меня.
— Нанять вас? Бог мой, да нет же. У меня нет ни малейшего желания вас нанимать. Какой мне прок от ловца воров?
Я сел.
— Не знаю почему, но вы, мистер Бернис, начинаете меня раздражать, и если вы не объясните, чего вы хотите, боюсь, вам понадобится хирург, чтобы вправить вам кости.
— Пожалуйста, обойдемся без угроз, — сказал он. — Я этого терпеть не могу. И никакого применения силы, пожалуйста. Всякий раз, обращаясь к насилию, вы рискуете своей безопасностью, а этого мы допустить не можем. Вы должны оберегать себя от ущерба, дорогой сэр. Прошу вас.
— Черт побери, да что вам надо?
— Вы не оскорбите меня грубыми словами, сэр. От них никакого вреда ни вам, ни мне, а если человек будет проклят за употребление грубых слов, так что из этого. Что будет в загробной жизни, не моего ума дело. Меня заботит только ваше благополучие в этой жизни. Полагаю, вы в последнее время не болели?
— Не болел, но…
— Серьезные травмы? Я знаю о сломанной ноге, из-за чего вам пришлось расстаться с рингом, но это было давно. Имели вы подобные травмы в последнее время?
— Не имел, и мне кажется…
— За границу не планируете путешествовать? Нет?
— Нет. И больше я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, пока вы не объясните, что все это значит.
— Я хочу оценить ваше здоровье.
— Для чего?
— Простите. Разве я не сказал? Я служу в страховой конторе «Сихок». Я просто проверяю, не допустили ли мы ошибку.
— Страховая контора? При чем тут это?
— Никто ничего не знал. Видите ли, слишком много клерков, и они не общаются друг с другом. Похоже, за последние дни мы продали несколько полисов на ваше имя. Мы просто хотим разобраться, не планируется ли против нас какого-то жульничества. Но должен признать, у вас отменное здоровье.
— Каких таких полисов?! — воскликнул я.
Мистер Бернис наморщил лоб.
— Страхования жизни, естественно.
Я знал кое-что о коммерческом страховании, поскольку мой дядя часто прибегал к нему для защиты своих грузов. О страховании жизни я знал не так много, но был о нем наслышан. Мне было известно, что это своего рода азартная игра: люди делали ставки на продолжительность жизни какого-нибудь известного человека, например папы римского, генерала или короля. Я также знал, что полисы покупали для защиты инвестиций. Например, если вы купец и посылаете своего агента, который обладает определенными умениями, за границу, вы можете застраховать его жизнь, с тем чтобы, если его убьют или похитят турецкие пираты, получить компенсацию. Но я совершенно не понимал, зачем кому-то понадобилось покупать полис на меня.
— И кто покупатели?
— Не могу сказать, сэр. Я сам этого не знаю, но, признаюсь, даже если бы и знал, все равно не сказал бы — таковы правила. Я просто хотел удостовериться в состоянии вашего здоровья, которое, на мой взгляд, превосходно. Благодарю за то, что уделили мне время.
— Эй, подождите. Вы хотите сказать, что есть люди, причем много людей, которые выложили свои деньги с целью обогатиться в случае моей смерти?
— Да нет же, бог мой. Ничего подобного. Никто не инвестировал в вашу смерть. Это было бы чудовищно, сэр, совершенно чудовищно. Нет, эти люди выложили деньги с тем, чтобы не понести ущерба в случае вашей смерти. Эти деньги не пари, сэр, а защита их инвестиций в вас.
По его сбивчивому, беспомощному лепету я понял, что догадался правильно.
— И сколько таких полисов?
Он пожал плечами:
— Может, пять или шесть.
— Кто владельцы этих полисов?
— Я уже говорил, что не знаю. В любом случае мне дали понять, что владельцы полисов желают сохранить свои операции в тайне. Отношусь к этому с уважением и вам советую.
— Я, вероятно, зайду в вашу контору, — сказал я.
— Не советую, вы только потеряете время. Все операции законны, и вам скажут, что у нас есть правило не разглашать подобные вещи.
— Выходит, один человек может приобрести такой полис на другого человека и не отвечать за это? Ну и дьявольщина!
— Как это может быть дьявольщиной, если таков закон?
Его вопрос был настолько абсурден, что ответа у меня не нашлось.
Глава девятая
На следующее утро после короткого обмена записками я снова оказался в Крейвен-Хаусе. Хотя я пришел в назначенный час, мистер Эллершо был занят. Тем не менее он жестом велел мне войти. В кабинете мистера Эллершо было трое изысканно одетых джентльменов — в расширяющихся книзу камзолах тонкого сукна с рукавами, богато украшенными рюшами и щедро расшитыми у одного золотом, у другого серебром, а у третьего золотом и серебром и черной нитью. Они ощупывали тонкие индийские ситцы, передавая образцы друг другу и ежеминутно обмениваясь замечаниями.
Эллершо представил меня джентльменам. Я узнал в них самых модных людей столицы: один был наследником большого графства, другой сыном богатого землевладельца из Суссекса, а третий — молодым герцогом. Они не обратили на меня никакого внимания, даже когда Эллершо указал на гравюры на стене, отметив удивительное совпадение, что я одновременно присутствую и на гравюрах, и в его кабинете. Джентльмены, однако, продолжали изучать ткани с интересом модисток.
— Эти очень хороши, — сказал молодой герцог, — и я крайне благодарен за подарок, мистер Эллершо, но вам-то от этого какой прок? То, что мы станем это носить, положения не изменит.
— А вы попробуйте, сэр. Появитесь на публике в этой новой одежде, чтобы все поняли: вы будете носить то, что вам хочется. Породите новую манию, которая истощила бы запасы на наших складах до наступления Рождества.
— Неплохая шутка, — сказал герцог. — Заставить бомонд потратиться на одежду, которую можно будет носить не дольше месяца. Мне нравится ваша шутка.
Наследник графа засмеялся:
— Я тотчас засажу своего портного за работу и к концу недели буду щеголять в новых нарядах.
Джентльмены обменялись благодарностями и похвалами, после чего трио удалилось.
Эллершо подошел к письменному столу, взял из вазы очередной коричневый шарик и принялся жевать.
— Вы только что видели тех, кого я называю святой троицей. — Он засмеялся своей шутке. — Эти буффоны могут появиться на публике в медвежьей шкуре, как американские дикари, и через три дня в Лондоне не останется ни одного джентльмена, у которого не было бы медвежьей шкуры. У меня есть группа дам, которые служат для такой же цели. Должен вас поздравить: вы не пробыли в должности и десяти минут, а уже узнали великий секрет торговли индийскими тканями на внутреннем рынке — делаешь подарок нескольким модникам, способным устанавливать моду, и мода установлена. Газеты и месячные издания пишут о новой моде, и скоро о ней узнают в провинции, и наши ткани приобретают чрезвычайную популярность. Поверьте, модники буквально умоляют нас дать им эти ткани, и мы можем торговать по любой цене, какая нам заблагорассудится.
— Звучит заманчиво, — сказал я.
— Так делаются дела в современном мире. Вы еще довольно молоды, скажу я вам. Когда вы родились, мужчины варили собственное пиво, женщины пекли собственный хлеб и сами шили одежду. Нужда управляла коммерцией. Теперь все это можно купить, и лишь безнадежно закоснелые, самонадеянные болваны варят пиво или пекут хлеб сами. В течение моей жизни, благодаря моей службе в Индии, все изменилось. Теперь не нужда, а желания управляют коммерцией. Когда я был мальчиком, человек мог пойти на убийство ради нескольких серебряных монет, чтобы купить немного еды и накормить семью. Не припомню, когда я в последний раз слышал о подобном, зато и недели не проходит, чтобы нам не сообщали о каком-нибудь гнусном преступлении, на которое человека толкнуло желание купить новый костюм, или драгоценность, или модную шляпку, или капор для своей избранницы.
Я отметил про себя его роль в таких изменениях.
