Брэд Гигли - День лжецаря
При свете лампы, мерцающей в нише, он повернулся на бок, чтобы лучше видеть женщину, лежащую рядом. Она тоже смотрела на него — своими миндалевидными зелеными глазами, совсем не похожими на глаза Найи. Анеку увидела огоньки, вспыхивающие в тяжелом взгляде Симеркета, и ее рука медленно двинулась вниз, под одеяла.
— Не надо, — прошептал он, вздрогнув от прикосновения.
— Почему? Ты думаешь, я не понимаю это выражение в глазах мужчины?
— Я не для этого увел тебя из храма. Больше никто не будет тебя принуждать.
— А если я сама захочу?…
Он сел, скинув ее руку и повернувшись к ней спиной.
— Выбери кого-нибудь другого.
Она протянула руку, чтобы погладить его плечо, но впилась ногтями в его стройную, мускулистую спину.
— В чем дело, Симеркет? — спросила она. — Почему ты отворачиваешься? Из-за того, что мне приходилось делать в храме?
Он ничего не ответил, язык прилип у него к нёбу. Она прижалась губами к его груди.
— Это из-за Найи?
Он кивнул.
Анеку обвила его ногами.
— Ее больше нет среди живых, Симеркет. Мы не оскорбим память о ней…
— Я сказал «нет».
Анеку с досадой откинулась на подушку.
— Я… я могу понять. Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. После того как ты прошел весь путь из Египта, тебе, должно быть, очень тяжело узнать, что она…
Он резко прервал ее, повернувшись к ней лицом.
— Ты видела, как это случилось?
— Что?
— Ты видела, как убили Найю?
— Как я могла видеть? Я сказала тебе, что была в Эшнунне, когда обо всем услышала.
— Да. Ты рассказала, что на плантацию напали, что там всех поубивали, даже принца и принцессу из Элама. — Его голос окреп. — Но каким образом я мог получить сообщение от Рэми с просьбой о помощи, если бы он тоже погиб там?
Анеку села в темноте на кровати.
— Рэми жив?
Он вздохнул.
— А иначе почему бы я сюда приехал?
Симеркет встал и, прижимая к себе одеяло, прислонился к стене. Серебряный свет уже залил восточный горизонт. Он почувствовал легкий бриз, прорывающийся сквозь жару и ласкающий его плечи.
— Пока я не увижу ее труп, я буду верить, что она жива, что ей удалось убежать вместе с Рэми.
Через мгновение он услышал горький смешок Анеку.
— Чему ты смеешься? — спросил он.
— Как все нелепо на свете. После всех мужчин, кто брал меня в храме, единственный мужчина, кому я с радостью бы отдалась, не хочет меня. — Она вздохнула. — И что теперь со мной будет?
— Что ты имеешь в виду?
— Я принадлежу тебе. Ты выкупил меня у иштарских евнухов. У тебя есть документ, где говорится, что я твоя.
Он покачал головой.
— Ты принадлежишь самой себе. Сегодня я схожу к верховным священникам и объявлю тебя свободной женщиной. После этого ты сможешь делать все, что захочешь.
Вместо выражения благодарности Анеку заплакала.
— Но куда я пойду? Что я буду делать? — В ее голосе звучало отчаяние. — Ты ведь не бросишь меня здесь, правда? Лучше бы ты оставил меня в храме! По крайней мере там я была нужна…
— У тебя что, нет ни друзей, ни родственников?
— Конечно же, есть! — Она усмехнулась. — В Египте!
— И вернуться туда ты не можешь…
— Не могу…
Он не стал принуждать ее рассказывать о преступлении, что привело ее к изгнанию, а вместо этого быстро перебрал в уме варианты. Дать ей золота и прогнать ее от себя он всегда успеет. Но только это дурной выход — эта девушка заслуживает лучшего. Несколько минут он обдумывал ее положение, после чего довольно хмыкнул.
— Что? — подозрительно спросила Анеку.
— Поскольку ты имеешь изрядный опыт в должности храмовой служанки, как ты смотришь на то, чтобы продолжить заниматься этой профессией?
Когда Симеркет представлял Анеку Сенмуту, он заметил, как просветлело лицо старика при взгляде на девушку. Виа же скептически прищурилась.
Анеку была одета в скромную полотняную одежду, которую Симеркет купил ей в ближайшей лавке, а темно-синий шарф покрывал ее окрашенные хной волосы. Он купил ей три таких комплекта вместе с соответствующей косметикой и сандалиями, бельем и несколькими скромными украшениями — все, что ей могло потребоваться для начала жизни в качестве свободной женщины.
Симеркет объяснил супружеской чете, что Анеку была подругой Найи и пережила тяжелое время. Он только что выкупил ее у жестокого хозяина, сказал он, и освободил. Он показал им глиняную табличку, врученную ей в присутствии священников Бел-Мардука, которая давала ей вольную. Виа внимательно изучила ее.
Анеку некуда идти, продолжил Симеркет, и поскольку она служила в храме (он благоразумно не упомянул его названия), не захотят ли они взять Анеку на работу? Он сам будет платить ей, пообещал Симеркет.
— Вам нужна помощница, а Анеку нужно где-то жить… — закончил он.
И искоса взглянул на девушку. Анеку с ужасом таращилась на засохшие фиговые деревья и общее запустение храмового двора.
— Умеешь ли ты готовить, девушка? — услышал он ехидный голос Виа.
— Я никогда этому не училась, — честно призналась Анеку, застенчиво покачав головой.
— А петь литании и песнопения, которые мы исполняем, ты сумеешь?
Снова легкое покачивание головой.
— Так. А тебя учили, как правильно делать приношения богам?
— Пожалуй, нет…
— Но одежду по крайней мере ты чинить умеешь? И можно ли тебе поручить стирку?
Анеку пожала плечами.
— Клянусь Сетом и всеми его дьяволами, — Виа покачала головой, пораженная ее ответами, — какие же обязанности ты выполняла в этом твоем храме?
Прежде чем она ответила, Симеркет поспешно заверил их, что Анеку очень способная ученица. Он сунул в руку Сенмута несколько кусочков золота, шепнув, что тот должен использовать их на пропитание и содержание девушки, и столько же дал Анеку.
Оставив всех троих стоять с открытыми ртами, он быстро ушел. Но не мог заглушить проснувшегося в нем чувства вины. На то, чтобы с такой настойчивостью поместить Анеку в этот маленький храм, сказал он себе, была своя причина. В конце концов, любовь Найи к богам своей родины должна была вызвать у нее желание сделать жертвоприношение в храме. И если… когда она придет, Анеку будет единственным человеком, который ее узнает!
Теперь, когда ему стало известно, что разграбление плантации затронуло и царскую семью эламцев, он не стал далее откладывать беседу с высокими чиновниками. Необходимо было выяснить, что знали эламцы. Симеркет помнил, что в Мари командир эламцев предложил ему поискать своего друга, генерала Кайдина, командовавшего вавилонским гарнизоном; генерал Кайдин знал все, что происходило в городе, похвастался командующий, и мог ему помочь.
Симеркет отправился в военный лагерь эламцев. Он представлял собой палаточный городок. Палатки стояли длинными, ровными рядами, но Симеркет сразу пошел по направлению к маленькому, приземистому кирпичному строению, служившему штабом. Может ли он занять несколько минут времени у генерала Кайдина, поинтересовался он у дежурного.
— Боюсь, что нет, — лаконично ответил сержант.
— Это очень срочное дело!
Сержант наклонился к нему и прошептал:
— Его казнили. На прошлой неделе. Из-за невыполнения царского поручения.
Симеркет выругался про себя. Всюду, куда бы он ни обращался в этом проклятом городе, он попадал в глухой тупик!
— Какого такого поручения?
— Не сумел найти убийцу царского шурина.
Симеркет удивился, услыхав упоминание только о принце.
— Но я слышал, что его сестра тоже была убита. Разве не так?
— Никто не знает. Она исчезла, испарилась, подобно духу. Ни трупа, ни следов. Царь вне себя от горя, как ты можешь себе представить, а расплачиваемся за это мы. Так что когда Кайдин вернулся ни с чем… — и сержант ребром ладони сделал выразительный жест у горла.
Симеркет же почувствовал, как сердце его радостно затрепетало. Ведь если принцессу не смогли найти, ее наверняка похитили и держат под замком ради выкупа! А если это правда, то возможно, что и Найя в плену вместе с ней. В таком случае выкупить ее свободу — задача довольно простая.
— Может быть, принцессу взяли в плен? — спросил он с надеждой.
Дежурный пожал плечами.
— Никто не предъявлял никаких требований, хотя все думают, что это сделали исины — а они обычно не стесняются просить выкуп.
— Кто сменил генерала?
— Этой чести удостоился полковник Шепак.
— Я встречусь с ним.
Дружелюбия сержанта как не бывало.
— У Шепака нет времени встречаться с иноземцами! Иди в свою миссию, если тебе нужна помощь. У нас и так хватает работы в Вавилоне.
Симеркет наклонился к сержанту и прошептал:
— Мое имя Симеркет. Почему бы тебе не проверить ваши официальные списки из дворца?
