Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями
6 сентября 2-я полевая армия Вейхса форсирует Десну. Ставка переподчиняет 21-ю армию командованию Юго-Западного фронта, что в создавшейся обстановке разумно, но уже бесполезно.
Кирпонос получает разрешение отвести полуокруженную 5-ю армию на восток, но, как всегда, слишком поздно. Брянский фронт вновь наносит свои «хаотичные» неорганизованные удары. Немецкие части отходят, продолжая удерживать коммуникационную линию главных сил 2-й танковой группы, проходящую через Почеп и Стародуб. 10 сентября Гудериан захватывает Ромны, находящиеся в 250 км южнее Почепа и в 200 км восточнее Киева. «Борьба за темп» немцами выиграна, и на этом Киевское сражение, по сути, заканчивается. Начинается агония Юго-Западного фронта.
– 5 -
«Здравствуйте, товарищ Кирпонос, товарищ Бурмистренко и товарищ Тупиков. Вашу телеграмму о занятии противником Ромны и поэтому о необходимости скорейшего отхода Ставка Верховного Главнокомандования получила… Нет сомнения, что занятие Ромны создает известное гнетущее настроение, но я уверен, что Военный совет фронта далек от этого и сумеет справиться с эпизодом у Ромны».
Пожелав командованию ЮЗФ «творческих успехов», маршал Б. Шапошников потребовал разгромить конотопскую группировку противника, причем войск с Киевского Ура не снимать. Правда, он пообещал «содействие» Брянского фронта.
11 сентября утром с просьбой разрешить немедленный отход фронта в Ставку обращается маршал Буденный, которого немедленно отстраняют от должности. Вечером того же дня Верховный категорически требует: «Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки».
Гудериан в ответ на новое наступление Брянского фронта снимает со своего открытого фланга еще полторы дивизии и бросает их на юг. А 1-я танковая группа Клейста, обманувшая советскую разведку всех уровней, скрытно сосредотачивается на захваченном у Кременчуга плацдарме за Днепром и 12 сентября начинает наступление на юг, прорывая фронт в первые же часы операции. На следующий день вечером М. Кирпонос сообщает в Ставку:.
«Положение войск фронта осложняется нарастающими темпами:
а) Прорвавшемуся на Ромны, Лохвица и на Веселый Подол, Хорол противнику пока, кроме местных гарнизонов и истребительных отрядов, ничего не противопоставлено, и продвижение его идет без сопротивления. Выбрасываемые на это направление 289-я и 7-я дивизии будут только 14.9 и то лишь с оборонительными задачами воспрепятствовать обороной узлов Пирятин, Прилуки удару по неприкрытым тылам войск фронта.
31 августа 1941 года. Брянский фронт
б) Фронт обороны Кузнецова взломан окончательно, и армия [21-я] фактически перешла к подвижной обороне. 187-я, 219-я, 117-я стрелковые дивизии после боя в окружении представляют остатки.
в) Армия Потапова также не может стабилизировать фронт и ведет подвижную оборону. В стыки 37-й армии прорвался на Кобыжча противник.
г) 37-я армия сопротивляется более устойчиво, но и у нее обстановка нарастает не в ее пользу.
д) Началось перемешивание тылов 5-й и 21-й армий…
е) По-прежнему считаю наиболее целесообразным выводом из сложившейся обстановки немедленный вывод войск из КиУра и за этот счет укрепление фронтов Кузнецова, Потапова, переход в наступление на Бахмач, Кролевец, в последующем – общий выход. Чтобы это оказалось посильным, необходимо помочь авиацией и переходом к активным действиям на глуховском направлении Брянского фронта».
Ночью, в 3.25, начальник штаба фронта Тупиков посылает вторую телеграмму, заканчивающуюся словами: «Начало понятной вам катастрофы дело пары дней».
Реакция Ставки последовала незамедлительно:
«Командующему ЮЗФ, копия Главкому ЮЗН.
Генерал-майор Тупиков представил в Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова и Потапова прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные вам 11.9. Шапошников».
15 сентября маршал Шапошников еще раз скажет о «мираже окружения», который «охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37-й армией». Гудериан уже оперирует в 60 км восточнее таба фронта и в 200 км восточнее Киева, где оборонялась 37-я армия.
Клейст наступает медленнее, преодолевая какое-то сопротивление, но неуклонно. 16 числа его танки перерезали последнюю железнодорожную магистраль, находящуюся в распоряжении Юго-Западного фронта.
На следующий день обстановка, вдруг, представилась новому Главкому направления С. Тимошенко «в истинном свете». Не запрашивая Ставку, он устно приказывает войскам немедленно отходить. М. Кирпонос, загипнотизированный телеграммами Б. Шапошникова, просто не поверил и потратил на согласование со Ставкой последние сутки, которые у него были. 18 сентября танки Гудериана и Клейста встретились южнее Лохвицы. На этот раз у немцев получилось настоящее сражение на уничтожение.
Фронт был разрезан на пять котлов. «Кажется у противника большая неразбериха», – пишет Ф. Гальдер. Организованное сопротивление подошло к концу 26 сентября. Противник захватил 665 тысяч пленных, 3 718 орудий, 884 танка. На этот раз никто немецких данных о потерях не опровергает. Видимо, они, в первом приближении, соответствовали действительности.
– 6 -
Киев стал крупнейшей победой Германии за всю войну, даже за обе мировые войны. Преступные ошибки советского командования вполне очевидны, как и достижения гитлеровцев. Тем не менее, как я уже отмечал, все не так просто.
Целый ряд немецких генералов вообще осуждают решение фюрера на проведение Киевской операции, считая его ошибкой. По их мнению, в августе 1941 года была реальная возможность развернуть наступление на Москву. Но в этом случае группа армий «Центр» полностью повисала в воздухе и должна была решать важнейшую стратегическую задачу войны самостоятельно. Подобная ситуация противоречит основам военного искусства. Да и чисто формально: чем в тот момент располагал фон Бок? Группа Гудериана связана под Великими Луками. 9-я армия сражается под Смоленском. 2-ю полевую армию при любом решении, принятом командованием, оперативная пустота в районе Десны потянула бы на юг. Остается 4-я полевая и 2-я танковая армия. По мере продвижения к Москве их силы бы неизбежно отвлеклись – и опять-таки на открытый южный фланг. В результате к Москве подошло бы, в лучшем случае, два-три полевых и один-два танковых корпуса. Нет ни малейших оснований полагать, что у Гудериана с оборонительным районом Москвы получилось бы лучше, чем у Клейста с КиУром. Иными словами, 2-я танковая группа «завязла» бы в городе, потеряв подвижность. Нет, из такой схемы развития событий я вижу только один вариант: успешное советское контрнаступление под Москвой, причем не в декабре, а уже в сентябре.
Гитлер был, безусловно, прав в своем решении. Он наладил взаимодействие двух групп армий, добился грандиозной военной победы, которая на широком протяжении отбросила фронт за Днепр, создала условия для проведения операций против Крыма и Донбасса. Но, главное, Киевская битва высвободила, по крайней мере, 2-ю полевую армию, что стало важной предпосылкой осеннего наступления на Москву.
После Киева оперативная и стратегическая обстановка на Восточном фронте резко улучшилась для немцев.
Оставив Киев в начале августа 1941 года, советские войска, вероятно, избежали бы окружения, но и помогли бы немцам наладить взаимодействие групп армий «Юг» и «Центр» без таких экстраординарных мер, как поворот Гудериана на юг. С учетом общей обстановки на юго-западном направлении, большей подвижности войск вермахта, «потери» советской разведкой 1-й танковой группы, они не ушли бы от тяжелого поражения на левобережной Украине. В любом случае к началу сентября Южный и Юго-Западный фронт были бы отброшены за Днепр, а 5-я армия разгромлена совместными усилиями 6-й и 2-й немецких армий. За это время 2-я танковая группа, лишенная необходимости совершать на гусеницах рейд до Лохвицы и обратно, разгромила бы войска Брянского фронта, захватила бы Орел и прорвалась к Туле. Московская битва началась бы, как и в Текущей Реальности, в конце сентября, но, пожалуй, в еще более выгодных для вермахта условиях, нежели имели место быть. Конечно, в этом варианте развития событий группа армий «Юг» понесла бы чувствительное поражение под Ростовом в октябре-ноябре 1941 года, вынуждена была бы снять блокаду с Севастополя и отойти на линию реки Миус, но, очень возможно, Москве это уже не помогло бы.
На одной чаше весов – больше полумиллиона пленных и крупнейшая в военной истории катастрофа. На другой – выигрыш нескольких темпов и незначительное, почти неуловимое изменение глобального стратегического баланса в пользу антигитлеровской коалиции. Что перевешивает?
