К. Блом - Кто-то дает сдачи
Этот Карлссон, подумал Улофссон. Эрик Сёдерстрём слез со стола, где сидел все это время, и подошел к книжной полке.
- Хотите пива?
- Нет, благодарю,- сказал Хольмберг. Улофссон отрицательно покачал головой.
Сёдерстрём взял банку, зажал ее коленями и сорвал кольцо. Пиво выплеснулось на пол.
- Взять хотя бы девчонку, соседку по площадке.- Он махнул банкой в сторону двери.- Кандидат философии, прослушала полный курс по истории, скандинавским
языкам и истории литературы. Эва Янссон ее зовут, ей двадцать девять лет. Вот уже четыре года, как окончила университет. Два отличия, а в общей сложности восемь
аттестатов. В пединститут ее не взяли. И приличное место она черта с два нашла! Поработала временно преподавателем, а потом - все, шабаш! Летом вкалывала судомойкой в кафе «Лупдия». Потом получила место секретаря в одной конторе, но тамошний шеф распускал руки, и она ушла. Где она после этого только не работала - и в Мальме, в туристическом бюро, и уборщицей в общежитиях Студенческой федерации, но там упразднили эту должность… Временно поступила в городскую библиотеку, прошлой зимой два с половиной месяца разносила газеты. Отец у нее умер, мать на пенсии. Последние
полгода она не может вообще найти никакой работы, вот и устроилась в Мальме в порноклуб. Зарабатывает пятьсот- шестьсот крон за вечер и напивается каждый раз, как вернется оттуда. Кроме того, снимается в порнофильмах…
- Гм… Ты хорошо ее знаешь?
- Да. Мы были помолвлены, еще месяц назад. Но она до сих пор изредка заходит ко мне, как вернется оттуда… заходит поболтать. Всего-то несколько месяцев минуло, а вид у нее - кошмар! Раньше красивая была, холеная, а теперь…- Он умолк.
- Почему же так вышло? Почему вы расторгли помолвку?
- Не выдержали,- сказал Сёдерстрём, глядя в стену.- Не выдержали до конца этой свистопляски. Без работы, денег едва хватает на квартиру и на еду.
Последние полгода был сущий ад.
- Но как же с этим быть? С безработицей? - спросил Хольмберг, просто чтобы не молчать.
- Не знаю. Безработица бьет по всем, не только по выпускникам университетов… но какого черта… государство выкладывает массу денег, чтоб люди учились, ссуды им предоставляет, а потом? Когда ты выучился, когда стал специалистом? Никому твои знания и умения не требуются. У меня вот нету в характере беззастенчивой настырности, а она ох как нужна… и связей тоже нету. В нашем обществе, будь оно проклято, преуспевают одни только нахальные карьеристы да те, кто умеет ловчить, пробиваться всеми правдами и неправдами… порядочным людям здесь места нет… вот вам и все благоденствие. Черт побери, я не требую, чтоб мне преподнесли работу на блюдечке, но неужели нельзя по справедливости?
4
Светило солнце и воздух дышал весной, когда в три часа дня они вышли от Сёдерстрёма.
Вообще-то они не собирались застревать у него так надолго, но он их заинтересовал, и поговорили они с ним с удовольствием.
Правда, его пессимизм и покорность подействовали на обоих угнетающе, и они долго молчали. Только когда машина свернула на Бископсгатан, Улофссон проговорил:
- Черт. Досталось парню.
- Да. Любопытно, что из него, в конце концов, выйдет.
- Еще бы не любопытно! Но он никого не убивал, это уж точно.
- Согласен. Только все равно надо позвонить и проверить, был он у родителей или нет.
- Да, для порядка.
Глава тринадцатая
Оставив машину у тротуара, они вошли в «Кальмаргор-ден» - общежитие кальмарского землячества на Бископсгатан.
Они искали Роланда Эрна.
Дома его не оказалось.
- Никто не отвечает,- подытожил Улофссон и еще раз нажал на звонок.- Что будем делать?
- Позвони соседу. Как его там?.. И. Свенссон. И. Свенссон, наверное, знает, где он.
Она знала. Потому что звали И. Свенссона Ингрид и был он большеглазой брюнеткой в красной юбке, белом спортивном джемпере и в тапочках.
- Он пошел в «Домус» [9] за продуктами,- сообщила она.
- Ты не знаешь, когда он вернется?
- Должно быть, скоро. Он ушел час назад, значит, вот-вот вернется. Я была в кухне, когда он уходил, и он еще спросил, не надо ли мне чего купить, и добавил, что скоро придет.
- Тогда имеет смысл подождать. Кстати, он не хромает?
- Хромает? - Она удивилась.- Нет, а что?
- Да так.
Он вернулся через четверть часа. Крупный здоровяк, волосы пепельные, немного сутуловат, ходит чуть вразвалку.
В одной руке у него была пластиковая сумка, в другой - сигарета.
Он удивленно воззрился на пришельцев.
- Вы ко мне?
- К вам. А как вы догадались? - спросил Улофссон.
- Да уж догадался. Вы с таким любопытством на меня посмотрели.
- Значит, ты и есть Роланд Эрн,- сказал Хольмберг.
- Совершенно верно. А в чем дело?
- Может, пройдем в твою комнату, потолкуем? Мы из полиции.
- Из полиции?.. Разумеется, проходите. Дверь не заперта. Я только пихну еду в холодильник и сразу вернусь.
Они вошли в комнату и стали ждать.
Хольмберг взглянул на часы: полчетвертого.
С улицы доносился шум автомобилей, стекла дрожали.
Комната Роланда Эрна была одной из восьми тысяч студенческих комнат в Лунде. Безликая стандартная мебель, на столе - пишущая машинка с заправленным в Нее листом бумаги.
Улофссон уселся в вытертое кресло, которое шаталось, грозя вот-вот развалиться.
Пахло застоявшимся табачным дымом: хозяин курил трубку. Пепельница до краев наполнена пеплом, даже на стол просыпалось.
Над кроватью висела карта-схема Лунда и какой-то эротический плакат. На полу возле кровати стояла спортивная сумка, от нее разило потом.
На письменном столе и книжной полке беспорядочные горы книг и бумаги.
В углу, рядом с мусорной корзиной,- одиннадцать пустых бутылок из-под красного вина и пара ботинок.
Через спинку кресла перекинуты синие териленовые брюки, а с лампочки под потолком свешивались колготки.
Казалось, в комнате всего несколько часов назад была попойка. На самом же деле пьянствовали, конечно, накануне.
Громко тикал будильник: без двадцати четыре.
Хольмберг встрепенулся и посмотрел на свои часы.
- Какого дьявола…
Часы показывали тридцать пять четвертого.
- Парень ведь собирался только пихнуть еду в холодильник, верно?
Он открыл дверь в коридор. Закрывал он ее или нет, когда вошел? Хольмберг направился в кухню.
На столе красовалась пластиковая сумка, а на стуле сидела Ингрид Свенссон и ела бутерброд с сыром.
- Где Эрн?
- Роланд? Он поставил сумку и ушел. Разве он не у себя?
Хольмберг резко повернулся и почти бегом устремился в комнату.
- Идем скорей! - крикнул он Улофссону.
- А в чем дело?
Улофссон вскочил на ноги, едва не опрокинув кресло.
- Он смылся.
- Смылся?
- Да. В кухне его нет. Не иначе как слинял.
Глава четырнадцатая
1
Они быстро спустились по лестнице, и вышли на улицу.
- Удрал,- сказал Хольмберг.
- Что ж это значит, черт побери? - пробормотал Улофссон себе под нос.
- Что кое с кем не все в порядке.
- Да… похоже на то. Думаешь, это он?
- Черт его знает. Поймаем - тогда и выясним,
Они снова поднялись наверх. И застали Ингрид Свенссон по-прежнему в кухне.
- Что тебе известно о Роланде Эрне? - спросил Хольм берг.
- В каком смысле? - Девушка удивленно посмотрела на него.
- Нам нужно было с ним потолковать, но, как видишь, он слинял. Ты не знаешь почему?
Она встала:
- Понятия не имею. Раз он не хочет с вами говорить- это его личное дело, я тут совершенно ни при чем.
- Что тебе о нем известно?
- Гм… Как вам сказать…
- Где он был первого мая?
- Почем я знаю.
- А сама ты, где была?
- Дома у моего парня.
- Стало быть, не здесь?
- Нет.
- А во вторник ты находилась тут? Второго мая? - не унимался Хольмберг.
- Да.
- Эрн был тогда дома?
- Не знаю. Я почти весь вечер сидела у себя и читала, а когда несколько раз на минутку заглядывала в кухню, я его там не видела.
- Гм… Чем он занимается?
- Занимается?
- Ну да. Он учится?
- Нет.
- Что же он тогда делает? Работает?
- Да.
- А в среду вечером ты его видела?
- Видела.
Она стояла у мойки и споласкивала горячей водой стакан, уже довольно долго. И, судя по всему, ей очень не хотелось отвечать на вопросы о Роланде Эрне и вообще беседовать с полицией.
- Видела,- повторила она.- В среду у нас на этаже был маленький праздник.
- Ага.
- Эрн тоже участвовал?
- Да.
- Весь вечер?
- Да.
- Что вы отмечали?
- Несколько ребят сдали зачет.
- Та-ак. Говоришь, он работает. Где же? - нетерпеливо спросил Хольмберг, чувствуя, что начинает нервничать и краснеет от едва сдерживаемой злости.
- Почту развозит.
- Стало быть, почтальон.
- Да.
- Угу… А что он до этого изучал?
- Он экономист.
- Экономист? И работает почтальоном? - удивился Хольмберг, забыв, что в документах Эрн а так и написано: экономист.