Мередит Митчелл - Змея в гостиной
Джейн много плакала над этим письмом и разбила фарфоровую шкатулку – подарок леди Бетхерст на семнадцатилетие.
Получила она письмо и от другого дядюшки, мистера Итана Несбитта. Тон этого послания отличался от того, в каком было выдержано письмо лорда Бетхерста, но от этого Джейн не стало менее противно читать его. Мистер Итан Несбитт поздравлял себя с обретением еще одной племянницы и надеялся, что вскоре дорогая Джейн посетит его дом в Лондоне и познакомится со своими кузенами и кузиной, которые полюбят ее так же горячо, как они любили несчастную Флоренс.
– Мерзавец! – заявила Эмили, когда Джейн пересказала ей содержание писем обоих дядюшек.
– Кто из них? – грустно улыбнулась подруга.
– Оба! – Леди Гренвилл брезгливо поморщилась. – Но мистер Несбитт-старший представляется мне более отвратительным. Он, видимо, решил, что раз ты теперь наследуешь его брату, то с тобой надо держаться ласково, и тогда его семье что-нибудь перепадет после смерти твоего отца. И он ни словом не упомянул о своем предыдущем письме, не извинился за грубость и угрозы?
– Даже и не подумал! Отец будет в еще большей ярости, когда я покажу ему это письмо.
– Не думаю, что он рассердится сильнее, чем в первый раз, – возразила Эмили. – Он хорошо знает своего брата и не будет удивлен.
– К тому же сейчас он раздражен тем, что его попытки найти вымогателя окончились неудачей.
Действительно, хитроумный план мистера Несбитта схватить шантажиста в тот момент, когда тот будет получать письмо с деньгами, закончился сокрушительным провалом. Нет-нет, получатель явился за письмом, а сидевший за конторкой юноша вовремя подал знак посланным мистером Несбиттом людям, но адресатом оказался пожилой викарий одного из беднейших лондонских приходов. Помощники мистера Несбитта в первое мгновение растерялись, но очень быстро пришли в себя и сопроводили священника на соседнюю улицу, где в карете ожидал сам Несбитт.
Рассказ старика оказался коротким – накануне в коробке для подаяния вместе с мелкими монетами, на которые только и мог рассчитывать викарий, нашлась записка. Из нее следовало, что одна богатая дама собирается пожертвовать церкви преподобного Гиллинга значительную сумму, но хотела бы сделать это тайно, так как супруг не одобряет ее благотворительную деятельность. Викарию оставалось лишь получить на почте конверт и наилучшим образом распределить средства на ремонт церкви и помощь самым нуждающимся прихожанам.
Мистер Несбитт, не склонный доверять даже викариям, не поленился подвезти преподобного Гиллинга до его убогого домика и прочел записку от неизвестной леди. Почерк был тот же самый, что и в письмах с требованием денег, адресованных мисс Соммерсвиль. Напуганный викарий понял, что угодил в какую-то неприятную историю, и без возражений вернул мрачному джентльмену конверт, как только тот объяснил ему, что оба они стали жертвами мошенничества. Мистер Несбитт заметил, как увлажнились глаза старика – воистину, преподобный Гиллинг едва не поверил в чудесное спасение своей церкви от разрушения и теперь был жестоко разочарован. Поддавшись несвойственной ему сентиментальности, мистер Несбитт вручил викарию чек на двести фунтов. К счастью для преподобного Гиллинга, он так и не узнал, какую именно сумму мог бы получить, и от всего сердца благодарил за помощь человека, которого посчитал жестокосердным мужем незнакомой благодетельницы, внезапно смягчившимся не иначе как по воле Отца небесного.
– Твой вымогатель оказался хитрее, чем мы могли предположить, – сказал дочери рассерженный проигрышем мистер Несбитт. – Должно быть, он подкупил кого-то из работников на почте и узнал о том, что за ним будут следить. Или же у него есть сообщники, которые наблюдали за дверью на почту и заметили моих людей. Я не могу объяснить происшедшее иначе.
«Если только этот человек не знал наверняка, что за тем, кто получит конверт, будут следить, – подумала юная леди. – Но каким образом он получил эти сведения? Не могла же Эмили рассказать кому-то о том, что замыслил отец!»
– И что же нам теперь делать? – спросила Джейн, и в голосе ее чувствовался испуг. Она так надеялась, что гнусная история с шантажом вот-вот закончится, и теперь испытывала тревогу и разочарование.
– Мы славно потрудились, уже половине графства известно, что ты – моя дочь, даже если вчера эти люди не слышали о нас. – Мужчина ласково улыбнулся, глядя на усталое лицо Джейн. – Теперь секрет этого человека ничего не стоит, и он не посмеет снова обратиться к тебе.
– Если бы не он, мы бы не узнали… – Девушка замолчала.
– О, дитя мое, не думай, что я не испытываю благодарности к этому незнакомцу за то, что нашел тебя, – поторопился Несбитт успокоить свою девочку. – Но он мог бы поступить по-другому, честно и открыто прийти к тебе или ко мне и показать письмо. Я по собственной воле вручил бы ему сумму, намного превосходящую те пятьсот фунтов, что тебе пришлось собрать! А грязные методы вроде шантажа я не выношу, пусть даже мне и приходилось порой прибегать к ним ради собственной выгоды!
Мисс Соммерсвиль подумала, что ее отец не нажил бы свое состояние, не используй он особенные приемы, свойственные деловым людям во все времена, но не собиралась осуждать его, ведь и ее помыслы отнюдь не всегда были чисты.
– Тебе сейчас приходится очень тяжело, милая, не нужно переживать еще и из-за жадного негодяя, – продолжил мистер Несбитт. – Если он вдруг еще раз напишет тебе, я перетрясу весь Лондон до последнего камня, чтобы найти его!
Джейн улыбнулась, хотя и знала, что отец не шутит и вполне способен осуществить то, что задумал. Она – послушная дочь и постарается не вспоминать более о происшествии с викарием Гиллингом. Ей хотелось поговорить с отцом о другом.
Два знакомых семейства не пригласили ее на бал и на обед, но, словно возмещая ущерб, нанесенный ее гордости, с ней был подчеркнуто любезен один из гостей Блэквеллов, холостяк, обещающий в недалеком будущем превратиться в богатого наследника. Джейн находила молодого человека достаточно привлекательным и неглупым, но предпочитала узнать о нем побольше. Что, если разговоры о наследстве на самом деле уловка, которая должна привлечь к нему внимание девушек с хорошим приданым?
Мистер Несбитт ничуть не был удивлен просьбой дочери навести справки о мистере Уэстлейке – Джейн ни за что бы не совершила такого опрометчивого шага, как помолвка с человеком, о котором почти ничего не известно. В отличие от бедняжки Флоренс старшая дочь Несбитта была практичной особой и не стеснялась проявлять эту практичность.
Сейчас, в разговоре с подругой, Джейн заново переживала постигшее их с отцом разочарование. Эмили постаралась утешить ее.
– Я думаю, тебе нужно забыть как можно скорее и о вымогателе, и об обоих своих дядюшках. Все не так уж плохо, как тебе кажется, дорогая. Ты увидела, кто является твоими истинными друзьями, а таких намного больше, чем тех, кто, подобно миссис Феллоуз, с презрением отворачивается от тебя.
– Примерно так я и думала. – Мисс Соммерсвиль должна была согласиться, что с каждым днем соседи привыкают видеть в ней дочь мистера Несбитта, пусть и не прекращают болтать об этом. – И все же мне не было так тяжело уже очень давно. Я чувствовала себя так, пожалуй, когда Ричард проиграл столько, что нам нечем стало платить слугам…
– Тогда ты лишь теряла, а сейчас ты приобрела намного больше, чем утратила. Разве можно сравнить какие-то сплетни и пошатнувшуюся репутацию с тем, что у тебя теперь есть любящий отец? Я уж не говорю о том, что он богат.
– Конечно же нет! И это спасение для меня. Будь мистер Несбитт беден, от меня отвернулась бы и половина тех, кто сейчас продолжает приглашать меня к себе, хотя и находит мою историю выходящей за грани приличия.
– Полно, Джейн! Уже к Рождеству все забудется, я уверена в этом. Обязательно случится что-то, что породит новые сплетни, и вас с Ричардом оставят в покое, как было уже не раз! – Леди Гренвилл была уверена в том, что говорит, – о ней самой и ее фальшивых бриллиантах соседи позабыли тотчас, как только узнали о родстве мисс Соммерсвиль и мистера Несбитта.
– Должно произойти что-то невероятное, чтобы о Соммерсвилях перестали болтать. – Джейн знала, что подруга права, но как пережить это время? – Пожалуй, только какое-нибудь очередное убийство отвлечет наших соседей от тайны моего рождения!
Эмили поморщилась, слова Джейн показались ей дурной шуткой…
12
Ноябрь с его ледяным ветром и серым, наводящим смертную тоску небом подкрался едва заметно. Эмили не любила это время, ей не хотелось покидать свое кресло у зажженного камина, но ее больная нога ныла даже в тепле, и леди Гренвилл злилась из-за того, что даже болтовня маленького Лори и визиты друзей не поднимают настроения. В прошлом году она провела половину ноября на курорте, новые лица и морской воздух казались ей если не лекарством от боли и хандры, то хотя бы возможностью отвлечься. А сейчас она чувствовала себя словно бы постаревшей, болезненной матроной, которая живет заботами своих друзей, потому что в ее собственной жизни ничего не происходит. Одни лишь бесконечные чаепития и разговоры о делах торнвудского прихода.
