Тони Поллард - Записки Клуба Лазаря
— За месяц мы построили почти милю туннеля, — с гордостью заявил Базальгетт, после чего коротко рассказал нам о своем проекте. Кирпичные туннели будут забирать из Темзы грязную воду и нести к местам сброса в Бектоне на севере и Кросснессе — на юге. После этого очистные станции должны отфильтровывать воду ото всех твердых примесей, а затем вода возвращается в реку за пределами города и уже оттуда — в море.
— Сколько времени уйдет на строительство всей системы? — спросил Рассел.
— Мы должны закончить основные работы за пять лет, — ответил Базальгетт, которого явно не пугал размах проекта. — Общая длина центральной коллекторной системы около восьмидесяти миль, и это не считая соединительного трубопровода, водоотводов и водостоков вроде того, у которого мы сейчас находимся. А теперь, джентльмены, вы можете взглянуть на раствор, который мы используем для скрепления кирпичей.
Все устремили взгляды на рабочих, которые укладывали на кирпичи похожую на грязь массу, скреплявшую кирпичную кладку.
— Это цемент из Портленда, его впервые используют для общественных работ. Мы берем известь и глину, смешиваем их, а затем высушиваем в печи, чтобы удалить углекислый газ. В результате получается очень крепкий соединительный материал, более прочный, чем старый добрый романский цемент, и, что очень важно, водостойкий.
Завороженный этим зрелищем, я захотел заглянуть внутрь туннеля и обрадовался, когда Базальгетт повел нас к навесу неподалеку от входа в него. Мы увидели круглое отверстие в земле, из которого торчала лестница.
— Только по очереди, господа, а то вам будет тесновато.
Некоторые из нас отказались от экскурсии и предложили подождать наверху, остальные взяли лампы и стали ждать своей очереди. Среди тех, кто отказался от спуска, был Стефенсон, сославшийся на слабое здоровье, и Бэббидж, заявивший, что его и без того скоро зароют в землю и он не видит смысла в генеральной репетиции.
Брюнелю как человеку, поддержавшему назначение Базальгетта на пост руководителя проекта, была предоставлена честь спуститься первым. Прежде чем встать на лестницу, он снял шляпу. Я последовал за ним, Кэтчпол встал на лестницу сразу же после того, как я спустился вниз. Брюнель смотрел на вход в туннель, где рабочие укладывали кирпичный свод, а сверху им спускали материалы для работы. Создалось впечатление, что, наблюдая за процессом, инженер полностью погрузился в свои мысли.
— Вам это что-то напомнило? — спросил я, и мой голос разнесся эхом в кирпичных стенах намного громче, чем мне хотелось.
— В моей жизни бывали моменты, когда я думал, что больше не увижу солнечного света, — признался он. — Прогулку по темному туннелю не назовешь приятной, но когда знаешь, что всего в футе над тобой река, это уже нечто другое.
Мне хотелось узнать больше подробностей о строительстве туннеля под Темзой.
— Значит, работу здесь еще можно назвать легкой?
— Мой друг, эти люди — спинной хребет Лондона. Ни одному из нас не по силам работать так, как трудятся они при свете дня или в кромешной тьме.
Я впервые услышал, как он выражает некоторое сочувствие к простым рабочим, и его ответ подчеркнул нелепость моего замечания. Но прежде чем я успел ответить, Кэтчпол, только что спустившийся вниз, поделился собственным мнением:
— Хребет тоже можно сломать, не так ли, доктор? — Вопрос скорее был риторическим, поскольку его, судя по всему, не особенно интересовал ответ. — Когда-нибудь, — продолжил он, — наступит время, и всю работу будут выполнять машины. Они станут более эффективными и доступными по цене. Машинам не нужно будет платить, и они не болеют.
Брюнель повернулся, и в свете его лампы я заметил отвращение на его лице.
— Конечно, вы правы, лорд Кэтчпол, в этом не может быть сомнений. Но что делать с людьми, которые в поте лица обеспечивали нам возможность развивать науку и технику? Какую роль они будут играть в механизированном будущем?
Кэтчпол готов был продолжить дискуссию, но в этот момент на место прибыли остальные участники экскурсии.
— Идите за мной, господа, — сказал Базальгетт, махнув лампой в сторону неосвещенной части туннеля.
— Полагаю, здесь будет течь вода? — спросил сэр Бенджамин. Он немного удивился, когда увидел, что сток рядом с мостками, по которым они шли, был сухим.
— Разумеется, будет, — сказал Базальгетт, восприняв вопрос как призыв сойти с помоста и встать посередине канала. — Этот участок должен собирать излишки дождевой воды и направлять их в реку.
— Дождевые, а не сточные воды? — послышался голос сзади, в котором я узнал Перри.
— Верно. Дождевые водостоки вроде этого отделяют излишки дождевой воды от основной системы. За шесть часов работы система может справиться с уровнем дождевой воды, не превышающим четверть дюйма. Если этот уровень будет превышен, то к работе подключится ливнеотводный канал. Любые нечистоты, поступающие с дождевой водой, будут обработаны и не станут представлять никакой угрозы.
— Насколько высока вероятность, что источником холеры становится зараженная вода? — спросил Рассел, глядя на сэра Бенджамина.
— В этом нет нужды сомневаться — доктор Сноу представил достаточно доказательств. Думаю, все вы видели карикатуры в газетах, где смерть в виде скелета наливает детям в чашки воду из колодца. Холера распространяется не через зараженный воздух или, как некоторые это называют, через миазмы. Люди заражаются, когда пьют грязную воду. Я не сомневаюсь в этом и, думаю, доктор Филиппс согласится со мной.
Я кивнул, немного удивившись, что он ищет у меня поддержки, хотя знал, что не все разделяли его точку зрения. Мисс Найтингейл считала источником заразы миазмы.
— Спасибо за разъяснения, сэр Бенджамин, — сказал Базальгетт. — Мы признательны за вашу поддержку. Я должен также добавить, господа, что план работы еще не до конца утвержден. Вы находитесь на пробном участке, выстроенном как доказательство того, что данный проект вполне может быть реализован.
— Подобная система необходима для здоровья населения, — подхватил Брюнель. — Но ее строительство — лишь вопрос времени.
Базальгетт с благодарностью кивнул ему, и мы двинулись вперед, больше не задавая вопросов.
— А теперь, если мы пройдем чуть дальше по туннелю, перед вами откроется замечательный вид.
Мы двигались по двое, освещая себе дорогу лампами. Один из нас шел по мостку, второй — по каналу. Но наше путешествие в темноте длилось недолго. Туннель плавно повернул вправо, а когда снова начал выпрямляться, высветилась безукоризненная кирпичная кладка справа от нас.
Вскоре в лампах отпала необходимость, поскольку дневной свет у входа в туннель был ярким, как знаменитый свет рампы Гёрни. Мы собрались у самого края туннеля, за которым начиналась река. Вода плескалась о каменный желоб, откуда в реку должна была стекать дождевая вода. Те, кто стоял впереди, подошли прямо к желобу, остальные заглядывали через их плечи. Я не помню момента, когда бы подходил так близко к воде, даже в тот день, когда Брюнель пытался спустить на воду свой гигантский корабль. Теперь он покачивался на воде недалеко от нас, как огромный кит, наконец-то выбравшийся с отмели. Вверх по течению находился Лайм-хаус, тусклые стены его домов поднимались над рекой подобно скале. Прямо напротив нас был Миллволл, располагавшийся на Собачьем острове. Там до сих пор еще жили одна-две семьи, зарабатывая тем, что перемалывали на старых ветряных мельницах зерно, которое им доставляли по реке.
Каким бы захватывающим ни был открывавшийся перед нами вид, но исходившее от реки зловоние заставило поморщиться даже тех из нас, кто привык к запахам в морге. Здесь действительно пахло моргом, причем трупами, которые пролежали очень долго. В этот момент стоявший впереди всех Рассел заметил источник омерзительной вони.
— Что за черт? — спросил он, отшатнувшись назад.
На поверхности воды, у самого края водостока, плавало тело — голая спина поднималась из воды. Пол утопленника можно было определить только по спутанным темным волосам — тело утратило форму и напоминало разорвавшийся пакет с мелом. Возникла опасная ситуация, поскольку кто-то из нас мог упасть в воду — передние ряды стали пятиться, а задние теснили их, желая получше рассмотреть, что же там случилось.
— Джентльмены, прошу вас, успокойтесь! — послышался строгий голос, и это говорил не Базальгетт. К моему удивлению, это был мой голос. — Отойдите от воды. Базальгетт, уведите всех подальше от края и вызовите полицию.
Все устремились обратно в туннель. Пока голоса собравшихся тревожным эхом разносились под кирпичными сводами, я присмотрелся к трупу.
— Что вы делаете, доктор Филиппс? — спросил сэр Бенджамин, отставший от группы. Похоже, он был совершенно сбит с толку.
