Максим Кузьменко - Масоны из провинции
«Пыточная.»- пронеслась в голове неприятная мысль, и тут-же была отброшена. Окно в этой комнате смотрело в ту-же сторону, в которую смотрело окно комнаты в которой проснулся юноша, а по бокам, полностью закрывая стену, висели тяжелые шторы. Напротив окна была дверь, и еще одна рядом, если стать спиной к окну то справа. Под окном лежало что-то большое, цилиндрообразное, но Сергей не стал проверять что это. Он подошел к противоположенной окну двери, взял за ручку и потянул, дверь поддалась и открылась во внутрь, за ней была небольшая площадка, а дальше лестница ведущая вниз. Сергей закрыл эту и открыл дверь справа, комната, немного больше размером чем та где он проснулся, кровать и стол со стулом, здесь у стен стоят два больших шкафа для одежды, и книжные полки. Видимо спальня хозяина. Нужно побыстрей умыться, а еще лучше найти воду, или иную жидкость для питья.
Прямая, но с высокими ступенями, лестница привела вынужденного гостя в переднюю, полки для обуви, вешалки у стены, маленький, круглый стол. Дверь на улицу, напротив лестницы дверь в большую комнату, видимо гостиная, напротив входной еще одна дверь. Большая, относительно верхних комнат, гостиная уставлена четырьмя мягкими креслами, по центру невысокий столик из темного дерева, большой комод под окном, картины на стенах. Одно полотно демонстрировало сцену из утиной охоты, два других предлагали взору пейзажи. Камина не было, зато были часы, стрелки на циферблате показывали без четверти восемь. Напротив, под лестницей, узкая и неприметная дверца, которая скрывала за собой ванную комнату.
Так и есть, входная дверь вела на крыльцо, а напротив длинная и узкая комнатушка. Окно на всю стену, под ним узкий подоконник, или стол, а в конце дровяная печь. Что это печь Сергей догадался по тому, что рядом лежала вязанка дров, еще два трехногих табурета, вот и все убранство кухни. На самом краю стола что-то было, что-то накрыто белой тканью.
Под тканью оказалась большая деревянная доска, такие используют при разделке мяса, на доске колечко кровяной колбасы, колечко свиной, кусок черного хлеба, копченое сало и глиняная фляжка, скорее кувшин с узким горлом, примерно полтора литра, запечатан воском и сургучом, рядом маленькая кружка. Под кувшином листок бумаги: «Колбасы можно есть. Если есть желание, то под столом сковорода, растопи печь и поджарь. В глечике пиво, подлечись. Постараюсь прибыть как можно раньше. Чувствуй себя как дома».
Пиво и вправду облегчило страдания, жажда покинула юношу, а голова снова приятно зашумела. Топить печь не стал, доросши до двадцати лет, Сергей ничего не понимал в приготовлении пищи, но и холодным все было довольно вкусно. Покончив с завтраком, приведя себя в порядок, Сергей вернулся наверх, зашел в спальню хозяина дома, прошелся вдоль книжных полок. В основном какие-то записи и описания рельефов, природы, а вот несколько счетных книг. Теперь, придя в себя, юноша заметил что большая половина полок пустовала, а имеющиеся книги и журналы не вызвали у него должного интереса.
Открыл шкаф, мундир, золотые погоны, несколько медалей на левой груди. Над окном висело знамя, белый скакун на зеленом поле, над ним тиара императора. Сергей не знал чье это знамя, справа от окна сабля, в ножнах с позолотой, слева флаг, или скорее хоруговь, малиновое поле, обрученное золотой каймой, по центру золотое солнце с пустой срединой, а в солнце вышита сусальная буква «К».
Не найдя для себя все это интересным, Сергей спустился вниз и вышел на крыльцо. Крылечко было небольшим, без перил, и невысоким. Оглядевшись он увидел лестницу ведущую наверх. Поднялся, по периметру дом обрамлял балкон с перилами, довольно широкий, полтора метра, а может и больше. По деревянному помосту юноша обошел жилище, оно оказалось небольших размеров. Вот два окна рядом, очевидно комната где проснулся юноша, и «пыточная», а вот и дверь, он потянулся к ручке и та отворилась. Снова комната со странным убранством, он не заметил эту дверь на балкон сразу, потому-что ее закрывала тяжелая, парчовая штора. Вернулся на балкон, здесь, к слову сказать, стояли два плетеных кресла и небольшой столик.
Вид, который открылся юноше был прелестен, река лениво катит свои воды к Черному Морю, там, вдали, остров, видимо Хортица. Немного дальше, ближе к реке, еще домики, такие-же или одноэтажные. Там промычала корова, где-то кудахчат куры, блеяет коза, или овца. Солнышко пригревало, пиво начало одолевать тело приятной усталостью, животные кричат, гогочут гуси, вода блестит, а Сергей спит, в удобном, пускай даже не мягком, кресле.
Таким его и нашел Алексей Николаевич, вернувшись раньше обычного, мирно спящим под ласковым, осеним солнышком.
* * *— Да, а ты смелее чем мне показалось изначально. — Алексей Николаевич мерно покачивался в седле. — Я тетушку твою знаю, она за Олечку свою кого угодно. — и он многозначительно посмотрел на юношу.
— Да-уж, ситуация. — вздохнул Сергей, он был верхом на своем Сивке, и они неспеша направлялись к усадьбе Раисы Петровны Вальх.
— Ты ее и вправду любишь? — голос мужчины звучал очень серьезно.
— Да. — твердо и без колебаний ответил Сергей.
— Это хорошо, потому-что я за Олечку, как и твоя тетушка, она мне родная. — Алексей Николаевич намерено опустил слово «как», давая понять всю серьезность своих слов.
— Я, хочу, венчаться, с Олечкой. — чеканя каждое слово произнес юноша.
Некоторое время ехали молча. Сергей удивился, когда генерал объявил ему о том, что Раиса Петровна ждет их обоих на ужин. Ну это было хорошо, он надеялся спокойно обо всем поговорить и объяснится. Ну и тем более, он увидит Олечку, а это был самый весомый аргумент для поездки в логово пантеры.
— Это хорошо, — спустя несколько минут тишины сказал Алексей Николаевич. — а родителям своим уже сообщил?
— Нет, когда в Екатеринославске окажусь непременно отошлю письмо с этим известием. — здесь Сергей немного слукавил, письмо это он написал, но в конверт еще не запечатал, чего-то ждал, и скорее всего дождался. — Благословения правда не просил, — он повернулся к собеседнику и усмехнулся. — изложил как факт.
— Круто ты, молодец! — похвалил его мужчина и усмехнулся.
— А, я видел знамя, конь на зеленом.
— Это Томск. — ответил Алексей Николаевич. — Герб.
— Где это?
— Ну, это далеко, Сибирский край, Тобольская губерния. Далекий-далекий восток. Обь, Томь, морозы крепкие.
— Интересно.
— Ты хочешь сказать, что интересно как я с далекой Сибири сюда приехал?
— И что у тебя здесь двоюродный брат живет. — немного уточнил Сергей вопрос.
— Дед мой, после разгона Сечи, попал со своим полком к одному генералу. Потом, по приказу, их с семьями сослали на освоение Сибири, места суровые и негостеприимные. Дед был писарем в своем полку. Нужно понимать, что тогда не каждый дворянин грамоте был обучен, это сейчас крестьянских детей пытаются в школы устраивать, в то время все было иначе. Так они и попали в Тобольскую губернию, в Томск, на реке Томь. Дед грамотен был, считать хорошо умел, знал польский язык. Вот он своими талантами и выслужил себе теплое местечко, и домик рядом с генерал-губернаторовым. А дел там, нужно сказать, было вдоволь, чиновники и наместники сплошь вороватые сволочи, бандиты, беглые каторжники, а то и местные алтайцы, хакасы, еще какая-то чертовщина, грабят деревни, караваны разоряют.
— А Коношев?
— У деда было пять сыновей, и три дочери. Старший, Данил, и перебрался потом сюда. Когда дед уезжал, здесь его брат оставался. Но брат умер, детей не оставил, а наследство осталось. Видишь-ли, там где сейчас дом Павла, раньше целый хутор был.
— А остальные?
— Остальные. — вздохнул мужчина. — Остальные умерли, только мой отец и выжил. Всех болезнь забрала. Поэтому дед отца и не отпускал, единственный он у него остался. Отец рос, можно сказать, с солдатами, и было совершенно понятно что будет он военым. Ну, а казачьего полка тогда уже и не было, был простой полк Его Величества. Но традиции сохранились. — многозначительным тоном уточнил он. — Держали их там из-за разного рода волнений на юге, рядом с Персией и Афганистаном, что-бы в случае чего, быстро перебросить к границе. Тогда-же начали в тех краях золото добывать, поэтому работы им хватало. Отец мой женился на дочери Ларина, тогдашнего заместителя губернатора.
— И взял фамилию жены?
— Точно так.
— А прежняя какая была?
— Кныш, дед тогда посоветовал отцу, что лучше взять фамилию русских дворян, и не прогадал, хитрый был человек.
— А вы с Олечкой родственники?
— Нет, — засмеялся Алексей Николаевич. — мы разные Кныши. — потом добавил подумав. — Ну может очень далекие. Если подумать то все мы родственники, и сейчас ты будешь со своей ближайшей родственницей общаться.
Сергей и не заметил за разговором, что вот и усадьба, что уже приехали. Тетушка с Олечкой стояли на крыльце встречая гостей, обе барышни были нарядно одеты, не в своих обычных платьях серого сукна, а белые, вечерние платья, модного покроя. Раиса Петровна вела себя так, как будто вчера ничего не случилось. Поздоровались, Олечка взяла Сергея под локоть и все пошли внутрь дома. Юноша слегка растерялся от такого, и даже занервничал. В столовой был шикарно накрытый стол, молочный поросенок, запеченная утка, телячий язык, печеные патисоны, картофель с тмином, сельдь в специях и сельдь копченая, лосось жареный на углях, яблоки моченые и капуста квашеная, грибочки в рассоле и сладкий, синий лук. Вершили композицию банкета три графина с водкой, наливкой и хреновухой, два небольших кувшинчика с вином и большой с квасом.
