Александр Арсаньев - Первое дело Карозиных
– Никита Сергеевич, а вдруг это не настоящее ожерелье? – обратилась она к мужу.
– Как это? – не понял тот.
– Да обыкновенно же! Подумай сам. Вряд ли Любчинская и ее сообщник и в самом деле столь жестоки, что планировали убить всех одураченных женщин. Скорее всего, они собирались сделать копии драгоценностей и вернуть их несчастным под видом настоящих вещей. Я сомневаюсь, что хоть одна из обманутых девушек настолько хорошо разбиралась в драгоценностях, чтобы сразу заметить подмену. А все это дало бы преступникам время, чтобы спокойно исчезнуть. Например, уехать за границу.
– Твои рассуждения не лишены смысла, ангел мой. Но как тогда ты объяснишь смерть Вари?
– Это трагическая случайность, – ответила Катенька. Понимаю, ты можешь сказать, что хладнокровное убийство не может быть случайностью, но подумай сам, что им оставалось делать, когда почти безумная от наркотиков Даша привела Варю к ним? У Любчинской просто не осталось выбора, горничная была слишком опасна для них.
– А Даша?
– А вот ее судьба меня страшно тревожит. Я ведь обещала ее бабушке, что непременно найду пропавшую внучку, но теперь даже не знаю, как это сделать. Хотя уверена, что она еще жива. Но давай пока вернемся к тому, с чего мы начали. Я боюсь, что это ожерелье фальшивое. Его могли изготовить одним из первых и положить в тайнике, а потом собрать и все остальные подделки.
Это предположение встревожило профессора. Он взглянул на часы и произнес:
– Пожалуй, сегодня мы все-таки не поедем к генеральше. Сейчас уже время позднее, чтобы беспокоить ювелира, а будет страшно неловко, если мы привезем генеральше фальшивку. Такой позор будет хуже проигрыша пари.
Катенька согласно покивала, а потом высказалась:
– Кстати, о пари, Никитушка. Мне кажется, что лучше все-таки тебе самому выглядеть главным сыщиком. Ты спорил с Авериным, ты мужчина, ты высказывал самые правильные версии, а я так, на подхвате была, собирая женские сплетни. Да и не прилично мне будет рассказывать о том, как я по окнам лазила. Что восхищает в мужчине, то неприятно удивляет в женщине.
– Катерина Дмитриевна, позвольте мне выразить свое глубочайшее вами восхищение, – совершенно искренне произнес Карозин, склоняясь в церемонном поклоне перед женой. Вы у меня редкого ума женщина и совершенно не тщеславная к тому же.
Катенька вся как будто засветилась от похвалы мужа и сказала:
– Твои слова для меня лучшая награда.
На следующее утро супруги Карозины по пути к генеральше заехали к одному из самых уважаемых московских ювелиров, господину Цейхесу. Старичок-ювелир некоторое время пристально изучал драгоценную вещь, вставив в глаз специальное приспособление, потом подал профессору ожерелье обратно и сказал:
– Я совершенно неоспоримо могу вам засвидетельствовать подлинность этого ожерелья. Не подлежит никаким сомнениям, что камни настоящие и работа весьма древняя. С учетом возраста этой вещи я деже не рискую предположить, какова ее реальная цена. Если бы это была работа нынешних мастеров, то тогда я осмелился бы предложить вам четверть миллиона. А так я просто теряюсь…
– Благодарю вас, любезный господин Цейхес, – ответил профессор, принимая ожерелье. – У меня нет намерения продавать эту вещь, мне только было нужно убедиться в ее подлинности. Также я хотел бы вас попросить об одной незначительной услуге: сохранять некоторое время цель моего к вам визита в тайне. Вы сами поймете, когда можно будет рассказать об этом.
Ювелир только понимающе поклонился. Его профессия, как и много прочих, требовала уважительно относиться к чужим тайнам. Карозины откланялись и продолжили свой путь к генеральше. Дорогой они по обоюдному согласию решили не огорчать генеральшу рассказом о смерти ее горничной, так как Арина Семеновна была дамой крайне чувствительной. Ведь Варе она уже ничем помочь не могла, так незачем ей и знать ничего. Так же Катенька слегка отредактировала рассказ о своих похождениях, чтобы убрать оттуда не нужные пассажи, и чтобы Никита Сергеевич выглядел главным действующим лицом.
Обдумав все, сказанное супругой, профессор Карозин пришел к выводу, что версия Катеньки выглядит весьма стройной и логичной. Правда, его несколько смущало то, что он не заслуженно будет пожинать лавры удачного расследования, но супруга его на сей счет успокоила.
– Катерина Дмитриевна, Никита Сергеевич! – радушно воскликнула генеральша, приветствуя чету Карозиных. – Рада вас видеть так скоро! Надеюсь, у вас приятные новости?
– И даже более чем, – уверил ее профессор, целуя ручку.
– Рассказывайте скорее, я просто сгораю от нетерпения!
– Да что тут рассказывать? Лучше показать, – выдал профессор заготовленную заранее фразу и эффектным жестом извлек из кармана сюртука футляр с ожерельем, а затем, открыв, протянул его генеральше.
– Боже мой! Вы нашли его! – всплеснула руками Арина Семеновна. – Как вам это удалось?
Никита Сергеевич ждал этого вопроса и готов был поведать обо всех перипетиях расследования, но понимал, что сейчас генеральша еще не готова слушать, так как не может глаз отвести от наконец-то возвращенного ожерелья. Надобно было дать ей время прийти в себя и избавиться от страшного напряжения, что терзало ее при мысли о возможном объяснении со свекровью, Капитолиной Власьевной.
Генеральша же прошла с футляром в вытянутых руках к столу, бережно опустила его на гладкую дубовую поверхность и так же осторожно достала ожерелье, словно боялась, что драгоценность снова исчезнет от грубых прикосновений. Вдоволь налюбовавшись на блеск бриллиантов, Арина Семеновна перевернула ожерелье и всмотрелось в клеймо, а затем испустила глубокий вздох облегчения. Карозины переглянулись с улыбкой торжества, а генеральша расстегнула замочек ожерелья, чтобы надеть его и вполне ощутить присутствие нашедшейся наконец-то вещи.
Она как-то странно замешкалась, потом совсем замерла на некоторое время, снова принялась разглядывать ожерелье со всех сторон, затем опять принялась надевать его на себя, но в конце концов отказалась от этой попытки. Карозины смотрели на нее со все возрастающим смутным беспокойством. Держа драгоценность в руках, генеральша подняла глаза на супругов и, чуть не плача, сказала:
– Это не мое ожерелье…
– Боже мой, почему вы так решили? – воскликнула Катенька.
– Оно не так застегивается. В моем ожерелье голова кусает хвост справа налево, а здесь получается, что голова будет выглядывать со спины.
Профессор потерял дар речи, а Катенька подбежала к генеральше, взяла у нее из рук ожерелье и надела на безутешную женщину.
– Нет, Арина Семеновна, оно просто застегивается на правом плече, вот и все.
Генеральша посмотрелась в зеркало, каким-то неловким движением потрогала голову змеи и обернулась к Катеньке:
– Нет, это не мое ожерелье. На минутку я подумала, что просто забыла, на каком плече оно должно застегиваться, но вы видите, что мои движения меня не обманывают. Мое ожерелье застегивается на левом плече, и моя рука уже привыкла гладить змеиную голову именно там, когда ожерелье надето. Это фальшивка, хотя клеймо выполнено с потрясающей точностью, я так и не смогла найти отличий.
– Арина Семеновна, этого просто не может быть! Мы только что были у ювелира Цейхеса, который подтвердил не только подлинность камней, но и древность работы! Ведь вы не сомневаетесь в честности и опытности господина Цейхеса? А потом я до самого вашего дома не выпускал ожерелья из рук, – Карозин сделал паузу. Но если вы не доверяете нам, то я советую вам вызвать любого ювелира, чтобы он засвидетельствовал подлинность ожерелья!
Генеральша была настолько ошарашена услышанным, что в первую минуту растерялась. Потом она взяла себя в руки и заговорила:
– Уважаемые Никита Сергеевич и Катерина Дмитриевна! Я нисколько не сомневаюсь в вашей честности и порядочности, но у меня просто не укладывается в голове тот факт, что у моего ожерелья может быть точный двойник, сделанный в то же самое время! Простите меня, но я вынуждена воспользоваться вашим советом и послать за ювелирами. Не сочтите это оскорблением в ваш адрес, я должна лично убедиться в подлинности этой вещи.
Карозины поняли состояние генеральши, так как их самих весьма огорошила эта новость. Они согласились с тем, что генеральша собралась сделать, лишь попросив разрешения присутствовать при экспертизе. Арина Семеновна выразила свое согласие и послала Карла Ивановича за ювелирами. Она не удовлетворилась кем-нибудь одним, решив пригласить сразу троих: того же самого Цейхеса, которому часто заказывала драгоценности, а так же господ Биркова и Ханнеса. Все это были весьма уважаемые люди, высоко ставящие свою репутацию экспертов в области драгоценных камней.
Чтобы скоротать время ожидания, генеральша приказала подать кофе. Потягивая ароматный напиток из изящной чашки, Катенька задумчиво произнесла:
