Фиделис Морган - Королевы-соперницы
— Вы не думаете, что он мог...
— Убить свою жену? — Женщина насмешливо пожала плечами. — Мог, если бы это случилось здесь. Но он никогда не покидает этот дом, эту комнату. А когда ее не бывало дома, за ним приглядывала я. И в ту страшную ночь он точно был здесь, со мной и с Джеком. В ту ночь его сумасшествие обострилось. Словно он узнал об этом раньше нас, бедняга. Он все плакал и плакал.
— Что теперь с ним будет?
— Его отправят в Вифлеемскую больницу.
— А ребенок?
— Если не будет денег, о нем позаботятся власти.
— А вы? Миссис?..
— Миссис Ли.
— Где вы будете жить?
— У меня есть родственники на Ньюгейтском рынке. Подыщу себе работу по соседству.
* * *И когда она
Поймет, что от моей руки погибнет,
То низко голова ее поникнет,
Разящему мечу навстречу сердце прыгнет.
Императрица Роксана удалилась со сцены. За кулисами она снова превратилась в Ребекку и немедленно съездила Элпью по уху.
— Я, между прочим, в спектакле участвую, женщина. — Она вырвала из рук Элпью свою юбку. — Если ты будешь вот так таскаться за мной, словно оцепеневшая дурочка, то зрители, пожалуй, посчитают меня сбежавшей из Бедлама или еще что похуже. — Она сделала шаг и обернулась. — И по тому, что я рассказывала тебе о пьесе, ты помнишь, что меня нельзя отвлекать до следующей сцены.
Громко стуча каблуками, она направилась к своей гримуборной. Подойдя к двери, Ребекка тихо вскрикнула, и Элпью подбежала посмотреть, что случилось.
Перед ними стоял убого одетый мужчина.
— О мистрис Монтегю! У меня нет слов.
— А у меня есть, — сказала Элпью, хватая мужчину за локоть. — Это дамская артистическая. Вам нельзя здесь находиться.
— Позвольте мне. Я же пришел увидеть мистрис Монтегю. — Мужчина вырвал локоть. Комкая в руках шляпу, он застенчиво проговорил: — Я хотел узнать, не согласитесь ли вы стать моей женой.
Элпью посмотрела на Ребекку. Судя по ее виду, мужчину она не узнавала и смотрела на него с неприкрытым ужасом.
Крепко держась за косяк, Ребекка спокойно, но твердо произнесла:
— Я не знаю вас, сэр.
— Да знаешь, Бекки. — Он улыбнулся и переступил с ноги на ногу. — Это же я. Ты меня знаешь. Я всегда сижу в первом ряду партера. На каждом спектакле, в котором ты играешь. Ты часто мне улыбаешься.
Элпью не могла отвести от него глаз. Вот уж чудак так чудак. Он думал, что раз он знает Ребекку, то и она должна его знать. Элпью сменила тактику:
— Джереми, не так ли? — Подойдет любое имя, лишь бы отвлечь его.
— Нет. — Мужчина сердито покачал головой. — Никам.
— Ну конечно же. Так вот, Никам, вы же не захотите пропустить конец пьесы. В последнем акте у мистрис Монтегю большая сцена. Вам следует находиться в зале, сэр, иначе вы ее пропустите. А Ребекка специально вам подмигнет.
— Правда? — Он улыбнулся. — Это не шутка?
— Зачем мне с вами шутить? — улыбнулась Элпью. — Вы особый друг мистрис Монтегю в зрительном зале.
Никам пристально посмотрел на актрису. Ребекка подтвердила слова Элпью легким кивком.
— Идемте, Никам, — сказала Элпью. — Вы знаете, что она должна подготовиться к следующей сцене. Ей уже пора на выход. Я провожу вас до двери, а там вы найдете дорогу самостоятельно. Я проверю, будете ли вы в зале.
После ухода неожиданного визитера Элпью постаралась успокоить Ребекку:
— Вы же сами говорили, что за кулисы незваными приходят самые разные люди.
— Посмотри, у меня сыплется грим! Ужасная дешевка. — Ребекка стояла перед зеркалом, снимая грим влажной губкой, а затем взяла кисть и заново нанесла белила на лоб, снова нарисовала брови. — Я видела его раньше. Я сразу же его узнала.
— Видели в зале?
— Нет, не здесь. — Окунув кисточку в склянку с красной помадой, Ребекка подмазала губы. — Но он был рядом с Йорк-Билдингс в тот вечер. Помню, когда я ссорилась с Анной, то увидела его — он смотрел в окно фойе, прижавшись к нему лицом...
Элпью задумалась. Ей тоже показалось, что она его уже где-то видела. Это был человек, который бросил в Сиббера конфетой, когда они хотели войти в концертный зал.
Женщины молча стояли в гримерной, перебирая в памяти мгновения той страшной ночи. Тишина сделалась звенящей.
— Вы пропустили свой выход, мистрис Монтегю. — В комнату вбежал служитель. — Мистер Сиббер произносит одну из своих тщательно подготовленных импровизаций.
Растрепав волосы и приведя в беспорядок платье, чтобы походить на женщину, лишившуюся рассудка, Ребекка Монтегю подобрала юбки и бросилась на сцену.
— Кинжал? — Она на ходу обернулась. — Где кинжал?
Элпью схватила его со скамейки с разной бутафорией и побежала следом.
— Элпью, ты была неподражаема! — Графиня покачала головой. — В свое время мне доводилось видеть плохих актеров, но ты! Обезьяна и та лучше бы носила шлейф Ребекки Монтегю.
Графиня добралась до театра «Друри-Лейн» к последним минутам заключительного акта и застала финальную сцену с участием Элпью. Пораженная леди Анастасия увидела, что большую часть времени Элпью поглядывала на свой вырез. Графиня просто изумилась. Девчонке подвернулась возможность блеснуть на сцене в составе прославленной Королевской труппы, а она любуется собственной фигурой!
Сыщицы проводили Ребекку и Сару до дома на Джермен-стрит, а сами улизнули под благовидным предлогом. Графиня сказала Ребекке, что должна навестить герцогиню де Пигаль, свою лучшую подругу, жившую через несколько улиц и заболевшую ангиной.
На самом деле у нее не было намерения навещать Пигаль, да она при всем желании и не смогла бы, так как та на месяц уехала во Францию осмотреть свои виноградники. Оставив Ребекку на попечение Годфри, графиня просто хотела поговорить с Элпью наедине. И теперь женщины сидели на скамейке на Сент-Джеймс-сквер. Смеркалось, пришли мальчики, чтобы зажечь недавно развешанные на этой роскошной площади фонари.
— Что нам делать с поисками убийцы Анны Лукас? — спросила Элпью, горя желанием увести разговор от своего выступления на сцене.
— Пока ты выделывала курбеты на подмостках, я воспользовалась возможностью навестить мистера Лукаса.
Глаза Элпью расширились.
— И?...
— Он совершенно безумен. И, по моему мнению, был бы не способен осуществить убийство своей жены. Но, увидев его, я поняла, что в лице актеров мы столкнулись с компанией лгунов, лицемерных негодяев, неспособных сказать правду. Они затеяли оплести нас паутиной лжи в отношении семейного счастья мистера и миссис Лукас.
— Значит, сузить круг поисков нам не удалось.
— Напротив, дорогая Элпью. Как говорят в Ньюмаркете в день скачек: поле свободно. Есть у тебя бумага и карандаш?
Элпью достала из кармана требуемые орудия.
— Давай-ка запишем порядок событий, происшедших в ту роковую ночь.
— Сначала опоздание Анны Лукас.
— О molti problemi in casa... Что ж, теперь мы знаем, что она имела в виду. Безумного мужа.
— Затем Ребекка и Анна Лукас поссорились, при этом Лампоне оказался меж двух огней. Ребекка пригрозила уйти, но, когда Анна пошла на сцену, Ребекка села в зале.
— Почему? — Графиня сложила перед собой ладони. — Почему она осталась посмотреть? Это не имеет смысла.
— Представление начинается, и Ребекка резко и явно нарочно его прерывает.
— Объявляется антракт, и с этого момента наши дороги расходятся: я какое-то время сижу у реки. Затем презренные титиры пробегают мимо и срывают с меня парик, а торговец имбирными коврижками приходит мне на помощь. Я заглядываю в зрительный зал, как раз когда является Ребекка Монтегю с окровавленными руками. А ты?
— Я вернулась в зал, — сказала Элпью. — Увидев, как и вы, что многие зрители ушли, я села поближе. После короткой паузы Лампоне появился на сцене и стал в подробностях рассказывать о теории Страстей.
— Куда делась Анна?
— Видели, как она садилась в карету...
— Кто видел?
— Этот итальянец.
— Значит, в действительности мы не знаем, правда ли это, — заметила графиня. — Если он убил миссис Лукас, то мог солгать, чтобы это скрыть. Где все это время находился мистер Сиббер?
— Повсюду. На сцене, за сценой, среди зрителей...
— Значит, если миссис Лукас была убита в промежутке между нашим уходом из зала и появлением Ребекки с окровавленными руками, это мог быть...
— Кто угодно! — Элпью стала считать их по пальцам: — Лампоне, Сиббер, Ребекка...
— Продавец коврижек, титиры...
— Этот ненормальный фанатик Никам. Да вообще любой из зрителей. — Элпью испустила глубокий вздох. — Или кучер, если уж на то пошло.
— А если они все втроем? Ребекка, Лампоне и Сиббер.
— Но они вроде бы все друг друга ненавидят.
— А сильнее всех из них Анну ненавидела Ребекка. — Графиня содрогнулась. — И где она сейчас? В моем доме на Джермен-стрит. Наверное, придумывает, как бы убить нас всех в своих постелях. По крайней мере Годфри действует верно. Он просто игнорирует ее присутствие, надеясь выжить ее.
