Дональд Томас - Шерлок Холмс и крест короля
— Знаете, Ватсон, если это фальшивка, то едва ли она мне нужна. Я привык быть разборчивым. С другой стороны, если это подлинный честерский крест, символ веры и невинности, то экспонаты моей кунсткамеры — неподходящая для него компания.
Ничего не ответив, я снова посмотрел на горизонт, в очередной раз озарившийся лучом маяка.
— Есть еще кое-что, — многозначительно произнес Холмс.
— Что же?
Он отложил вилку с ножом и бросил взгляд на темное окно.
— Не знаю, что там скрывают заливные пески, но в одном я уверен: с делом, которое было поручено именно вам, вы справились превосходно. Лестрейд останется вами доволен. Однако на вашем месте я обязательно представил бы полученные выводы мисс Элис Кастельно.
— Ну разумеется! Я письменно изложу ей результаты расследования, как только мы вернемся на Бейкер-стрит. Конечно же, я не смогу сообщить, что именно произошло с ее братьями, да и никто ей этого не скажет. Для того чтобы прямо обвинить одного из смотрителей в убийстве другого, у нас недостаточно доказательств. Вероятно, наша клиентка самостоятельно сделает заключение из фактов, которыми мы располагаем. На этом дело будет закрыто.
Шерлок Холмс постучал по столу ложечкой и слегка повернулся на стуле. Подошедший слуга поставил перед нами тарелку с большим куском стилтонского сыра под бело-синей узорной салфеткой. Когда человек удалился, на лице моего друга появилась недовольная гримаса.
— Для меня непостижимо, почему в подобных заведениях настаивают на том, чтобы посетители портили вкус стилтонского сыра, запивая его портвейном! Что до нашего дела, Ватсон, то, боюсь, письменного отчета для мисс Кастельно будет недостаточно. На вашем месте, тем более находясь вблизи Мейблторпа, я счел бы необходимым нанести леди визит. Деловое письмо доставит ей печальное известие, но без того такта и предупредительности, которые можно проявить лишь в тихой беседе с глазу на глаз.
Только неблаговоспитанный человек стал бы спорить с последним замечанием. Но если бы Холмс не напомнил мне столь открыто о долге учтивости перед клиенткой, я на следующий же день вернулся бы в Лондон. Ведь я был практикующим медиком, и, хотя во время наших путешествий в моем кабинете вел прием другой врач, меня никто не освобождал от обязанности посещать пациентов на дому и в больницах.
— Будь по-вашему, если вы находите это необходимым, — мрачно согласился я, — однако мне нельзя вечно оставаться в Саттон-Кроссе, ожидая назначенной встречи с мисс Кастельно.
Холмс нисколько не смутился.
— Я действительно считаю, что вы должны ее увидеть, — добродушно ответил он. — А вот лишние формальности здесь ни к чему. В конце концов, мы оказываем клиентке услугу, важность которой трудно переоценить — особенно впоследствии. Утренний поезд доставит нас в Мейблторп еще до ланча. К вечеру мы вернемся и даже успеем к ужину, ну а послезавтра уже будем в Лондоне, чему ваши пациенты, несомненно, возрадуются.
9
Итак, наше путешествие в Мейблторп началось следующим утром, после раннего завтрака. Холмс телеграммой известил мисс Кастельно о нашем приезде, правда, его уверенность в том, что мы застанем леди дома, для меня оставалась загадкой. Три вагона поезда Кингс-Линн — Клиторпс, влекомые по рельсам устройством не мощнее маневрового локомотива, трясясь и громыхая, отъехали от деревянной платформы местной станции. Мы пересекли обширный болотистый участок, затем потянулись луга с озерами октябрьской дождевой воды. В Уиллоби состав свернул с главной линии и покатил по одноколейному пути вдоль плоского берега. Вид бескрайних песков за окном оживляли лишь дорожки между дюнами, окаймленные высокой травой вперемежку с кустами облепихи. В ее пепельной листве горели оранжевые ягоды. Параллельно кромке моря до самого горизонта тянулись песчаные отмели.
Я довольно смутно представлял, чего мне следует ожидать от поездки в Мейблторп. В городке имелись две-три гостиницы и церковь. Из дубовых и сосновых рощиц выглядывали верхние этажи изящных зданий — в любом из них вполне могла располагаться школа для благородных девиц. Вокруг кипела жизнь местечка, претендующего на звание морского курорта: вдоль подобия променада выстроились ярко выкрашенные дома, владельцы которых сдавали комнаты отдыхающим. С Северного моря дул резкий соленый ветер.
За неимением лучшего мы с Холмсом удовольствовались ланчем в таверне под названием «Книга в руке» и пешком направились в заведение мисс Опеншо. В городках вроде Мейблторпа все находится рядом. Школа оказалась такой, как я и ожидал: это солидное семейное предприятие занимало внушительную постройку с классическим, точнее сказать, помпезным фасадом. Гравиевая подъездная аллея, обсаженная лавром и другими кустарниками, ныряла в одни ворота и через вторые, поменьше, выходила на пригородную дорогу. Главный корпус, трехэтажный, с эркером и двумя большими подъемными окнами по обе стороны от каменного крыльца, был, вероятнее всего, возведен из кирпича. Стены оштукатурили и выкрасили в белый цвет, а нижний ярус обложили светлым камнем по моде шестидесятилетней давности. На лужайке стояла посеревшая деревянная беседка с длинной скамьей, на которой могли разместиться десять или двенадцать человек, — очевидно, примерно столько воспитанниц и проживало в школе. Я бы не удивился, узнав, что мисс Кастельно здесь единственная учительница.
Холмс позвонил. Еще раз оглядев двор, я изумился его пустынности: поблизости не было видно ни одной юной леди. Однако данное обстоятельство совершенно не касалось цели нашего визита. Дверь открыла горничная в чепце и переднике. Холмс назвал ей наши имена, и нас немедля провели в зал, пол которого был выложен черными и белыми плитами, а внутреннюю дверь украшали красные и синие стекла. Оттуда мы проследовали в помещение, служившее, судя по всему, приемной начальницы заведения.
Мисс Кастельно, по-видимому, ждала нас. Она стояла спиной к окну эркера, и на лицо ее падала тень. Я без труда узнал в ней ту сдержанную, строго одетую даму, которая несколькими днями ранее посетила нас на Бейкер-стрит. Только теперь на ее черты легла печать утраты, ставшей скорее источником возросших тревог, нежели причиной глубокой скорби.
Убранство приемной, как и все здание, в точности соответствовало моим ожиданиям. Солнечные лучи проникали сюда сквозь светлые шторы с цветочным рисунком. На маленьком столе стояла китайская ваза с зелеными ручками в виде драконов. Холмс и я сели друг против друга, а мисс Кастельно устроилась посередине на желтом диванчике в египетском стиле. Камин, возле которого мы расположились, был отделан изразцами мастерской Уильяма де Моргана, изображавшими кентавра, птицу феникс и прочих мифических обитателей древнего мира. Впоследствии мне подумалось, что эта гостиная представляет собой своего рода музей фантастических существ.
Стараясь не мучить клиентку печальными подробностями, я изложил ей свои умозаключения по делу об исчезновении ее братьев и затем прибавил, что дознания еще не проводили и предсказать его итог довольно трудно. Мисс Кастельно сидела спокойно и прямо, безмолвно слушая мой отчет. Когда я закончил, она поблагодарила меня — как мне показалось, искренне. Некоторая сухость ее тона объяснялась, на мой взгляд, состоянием эмоционального потрясения, обычно предшествующим бурному проявлению горя.
— Спасибо и вам, мистер Холмс, — сказала учительница, повернувшись к моему другу, — за то, что нанесли мне визит.
Все это время он сидел, слегка наклонив голову, как будто изучая рисунки на изразцах камина. Теперь детектив выпрямился в кресле и посмотрел мисс Кастельно в глаза.
— Боюсь, вы заблуждаетесь. Я приехал сюда не с тем, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение — это было целью доктора Ватсона. Мне хотелось бы увидеть мистера Абрахама Кастельно.
Слова Холмса произвели едва ли не большее впечатление, чем разорвавшаяся бомба. В этой изысканно обставленной комнате воцарилась угнетающая тишина. Я был в полном недоумении, а наша клиентка сумела лишь пробормотать, будто сквозь сон:
— Я не понимаю вас, мистер Холмс.
— В самом деле? Тогда я объясню.
— Его здесь нет! — вскричала мисс Кастельно в отчаянии, так не гармонировавшем с ее обычной спокойной манерой, что по спине у меня пробежали мурашки.
— Он здесь, — сказал Холмс, — причем с вашего ведома. Прошу вас, не мучьте себя и не отрицайте моих слов прежде времени, сначала выслушайте меня.
Ничего не ответив, учительница посмотрела на моего друга так, словно считала одного из них двоих сумасшедшим.
— Итак, нас хотят уверить в том, — произнес детектив, — будто в воскресенье вечером, в назначенный час, то есть не позднее чем без четверти восемь, ваш брат Абрахам Кастельно намотал на барабан цепь светового механизма старого маяка в Саттон-Кроссе. Вместе с тем он должен был завести часы и регулятор, отвечающий за верную работу всего устройства. Едва успев выполнить свои обязанности, Абрахам в сумерках вышел на звук выстрела, донесшийся с берега. Нам неизвестно, что именно произошло между вашими братьями, но вскоре после их встречи Роланд Кастельно погиб. Мы предполагаем, что он утонул — по той или иной причине.
