Александр Бушков - Сыщик
— Похоже, они настоящие…
— Мы можем проверить в любом банке, — сказал Бестужев. — В банке они сегодня утром мною и получены, я веду дела совершенно законно, никакой нелегальщины, ничего такого… Берите, берите, они ваши в любом случае… И, повторяю, еще пять тысяч вас ожидают в случае успеха переговоров…
Вадецкий бросил на него цепкий, недоверчивый взгляд:
— Так что вам нужно?
— Не будем ходить вокруг да около, — сказал Бестужев. — Мне нужен изобретатель по имени Лео Штепанек. Как мне совершенно точно известно, вы до недавнего времени принимали самое живое участие в его судьбе. Я был вчера в пансионате фрау Бенке, разговаривал там с двумя крайне эксцентричными, но искренними и словоохотливыми молодыми людьми, типичнейшими представителями богемы, Ади и Густлем… Вы ведь их знаете? Вы на несколько дней поселили там Штепанека, а потом увезли куда-то…
— Штепанек… — пробормотал Вадецкий. — Мне следовало догадаться… Вот откуда вы знаете Гравашоля… Где-то он у вас встал на дороге, ага?
— Вот именно, — сказал Бестужев. — Я же говорил, что добровольно ни за что не стал бы искать с ним знакомства… Он меня категорически отговаривал вести дальнейшие поиски Штепанека, грозил серьезными неприятностями…
Вадецкий криво усмехнулся:
— Но вы проявили недюжинную храбрость и угрозами пренебрегли, я так понимаю? Зря. Это крайне опасный тип, вы только что сами могли убедиться…
— При чем тут храбрость? — пожал плечами Бестужев. — Повторяю который раз: я — коммерсант. Мне даны определенные поручения, определенные суммы денег, а в случае успеха обещано определенное вознаграждение… такое, что я готов рискнуть и примириться с неудобствами в лице Гравашоля…
— Кого вы представляете?
— Одно крупное электротехническое предприятие, — сказал Бестужев. — Подробности вам, право же, должны быть неинтересны. Ну какая вам разница, Карл? Главное, это настоящие деньги, выпущенные венским монетным двором и находящиеся в моем распоряжении на законнейших основаниях. А подробности, названия, имена и адреса… К чему вам все это, Карл?
— Вы все-таки не похожи ни на инженера, ни на коммерсанта. Скорее уж авантюрист на службе крупной компании — таких сейчас в Европе множество, по американской моде…
— Авантюрист — это еще не преступник, верно? — безмятежно улыбнулся Бестужев. — Вы выбрали неудачный термин, Карл. Авантюристы — отжившая категория, это что-то из приключенческих романов… Предпочитаю именовать себя просто-напросто оборотистым человеком… Ладно, к чему нам бесполезные дискуссии о терминах и смысле слов? Давайте к делу. Эта тысяча — ваша, если вы укажете мне точный адрес Штепанека, по которому я смоту его найти сейчас же. Еще пять получите, если доставите меня туда, где он сейчас находится. По-моему, вполне приличная плата за несложную, в общем, работу…
Вадецкий выглядел скорее озабоченным, чем задумавшимся.
— Вы знаете, я всегда старался играть по возможности честно… — произнес он медленно. — И того же требую от других. Не исключено, что услуги, которых вы от меня требуете, стоят гораздо больше…
— Вот это вы бросьте, любезный Карл, — сказал Бестужев твердо. — Вы ведь сами давно убедились, что никакой такой особой выгоды вам из Штепанека не извлечь… Не так ли? Я хорошо информирован обо всех бесплодных попытках извлечь из аппарата Штепанека серьезную выгоду…
Он говорил внушительным, безапелляционным тоном. Блефовал самым наглым образом — но видел по лицу собеседника, что угодил в яблочко: Вадецкий неприкрыто погрустнел, понурил голову.
— Вы же знаете, что я говорю чистую правду, — продолжал Бестужев, закрепляя успех. — Вот это, — он с ухмылочкой кивнул на золото, — свалилось на вас как манна небесная, вы и на десятую долю этих денег не могли рассчитывать, больше вам никто не даст, вы это прекрасно понимаете. Так что зарубите себе на носу: я человек, можно сказать, подневольный. Это не мои деньги, это деньги моих нанимателей. Мне поручено действовать в пределах именно этой суммы. Превышение ее не предусмотрено. В конце концов… — Он цинично улыбнулся. — В конце концов, вы не в диких африканских джунглях его спрятали и не сделали невидимкой, как в увлекательном романе англичанина Уэльса… вам доводилось читать? Короче говоря, он где-то в Вене. Если мы не договоримся, я просто-напросто отправлюсь в частное сыскное бюро, их в столице множество. Штепанека мне рано или поздно найдут, эти господа знают свое дело… и обойдется мне это гораздо дешевле… а вот вы, Карл, при этаком раскладе не получите ни гроша. И всю жизнь будете себя корить за глупое упрямство. Я просто-напросто хочу сберечь время… но если вы будете ломаться, я заберу деньги и пойду к сыщикам. Они возьмут гораздо меньше, Карл… Аппарат Штепанека — не иголка в стоге сена… Итак? Алчность или здравый рассудок?
— Черт бы вас побрал со всеми потрохами… — уныло заявил Вадецкий.
— Это означает, что мы договорились?
— Да…
— В таком случае остается один-единственный, незатейливый вопрос, — деловито сказал Бестужев. — Какую сумму вы желаете получить? Только эту тысячу или еще пять?
— Ну разумеется, все…
— Резонно, — кивнул Бестужев. — И очень разумно… Что вы опять замялись?
— Я не вчера родился, — сказал Вадецкий с прежней настороженностью. — Видывал виды, знаю жизнь с изнанки… Крупные фирмы вроде той, от которой вы пришли, кое в чем не лучше, уж извините, разбойничьих шаек…
— Вполне возможно, — безмятежно сказал Бестужев. — Се ля ви, как говорят французы… Что вас беспокоит, Карл? Я не собираюсь вас обманывать, деньги вы получите сполна…
— А если ваших хозяев не устроит ни аппарат, ни Штепанек? — серьезно спросил Вадецкий. — И отыграться вы захотите на мне?
— Господи боже мой! — с досадой воскликнул Бестужев. — Да что вы такое говорите? Кто это будет на вас отыгрываться? Вы ведь честно выполните свою часть договора, вот и все…
— Ну, мало ли что… — сказал Вадецкий. — Вам, быть может, представляется, что вы приобретаете некое несказанное сокровище, а на деле все обстоит иначе… Вам известно, что аппарат Штепанека отвергнут военным министерством как не имеющий никакого военного значения?
— Прекрасно известно, — сказал Бестужев. — Ну и что? Это заботы господ военных, к которым я не имею никакого отношения. Я представляю промышленников, предпринимателей, а не военных. Моим нанимателям известно об аппарате все. И они хотят его приобрести именно в таком виде, в каком он существует. Так что оставьте дурацкие страхи, Карл. Никто не собирается покупать кота в мешке. И к вам не будет ни малейших претензий.
— А вы знаете, что этот болван намерен требовать за свой аппарат сто тысяч золотом? Даже теперь, когда он, собственно, остался у разбитого корыта? Он стоит насмерть, как спартанский царь под Фермопилами: либо сто тысяч, либо ничего. Он, по-моему, начинает понемногу повреждаться умом…
— Ну а какая разница? — пожал плечами Бестужев с самым невозмутимым видом. — Требует — заплатим.
— Серьезно?
— Это же не мои деньги, Карл, вы не забыли? В мои обязанности не входит давать финансовые советы моим нанимателям. Если они намерены заплатить столько, сколько Штепанек потребует, мне-то что? Я свое вознаграждение получу в любом случае, а в прибылях фирмы я не участвую, и экономия ее средств меня нисколечко не волнует…
Не отводя взгляда от аккуратных рядков золотых монет, Вадецкий улыбнулся чуточку жалко, потер лоб, вернулся к столу и налил себе еще коньяку. Сказал неуверенно:
— Мы могли бы встретиться завтра, и я отвез бы вас к Штепанеку, прямиком туда, где он сейчас…
— Так не пойдет, Карл, — мягко сказал Бестужев. — Сейчас всего два часа пополудни, а вы меня собираетесь заставлять ждать до завтра? Мне почему-то кажется, что в голове у вас — а она бесспорно умная — родилась очередная комбинация. Вы расстанетесь со мной, а сами кинетесь к Штепанеку, скажете, что от его имени заключили сделку с солидным покупателем, а потому потребуете жирный процент… Что-то в этом роде, а? Ну, не убивайтесь так, дело, в принципе, совершенно житейское, оборотистый человек такие комбинации придумывает моментально… Вот только меня это категорически не устраивает. Чересчур уж легко вы хотите заработать, а деньги легко не даются. Поэтому без всяких «завтра». Мы сегодня же отправимся к Штепанеку… и я, уж простите, не намерен вас более от себя отпускать. Я стану вас опекать, как строгая тетушка — юную неопытную девицу… Не бывает легких денег, Карл…
Уныло глядя в пол, Вадецкий не без уважения произнес:
— Вот теперь я окончательно поверил, что вы и в самом деле связаны с коммерцией, с финансистами… Чувствуется хватка, как же…
— Ремесло такое, — усмехнулся Бестужев.
