Иван - Бернард Найт
— Они выследили меня — это несомненно, — прошептал француз.
Матильда озабоченно посмотрела на своего нового кумира, почувствовав его тревогу.
— Кто этот священник, и почему он так сильно вас беспокоит, сударь?
Де Ридфор прошелся перед камином, затем плюхнулся на свой табурет.
— Беспокойство — это очень мягко сказано, — едва выговорил он, пытаясь совладать со своими эмоциями. — Я не знаю его имени, но один аббат из Флери иногда приезжал в командорство поговорить с магистром. Низкого роста и с необычным носом. Но кем бы он ни был, то обстоятельство, что теперь он выдает себя за папского нунция, определенно означает лить то, что он идет по моему следу.
— Кто такой нунций? — поинтересовалась Матильда.
— Как утверждает Томас, который знает все, что связанно с церковью, это гонец из Рима, — сообщил де Вулф.
— А этот необычный нос? — не унималась его супруга, глядя на де Ридфора.
— Если это тот же священник, которого я вспомнил, у него был нос без переносицы, опускавшийся прямо ото лба, без каких-либо признаков обычной впадины между глазами.
— Да это же истинно римский нос! — прокомментировал де Вулф.
— Не время для твоих глупых шуток, Джон, — раздраженно бросила Матильда. — Что ты собираешься делать?
Коронер почувствовал, что пора вернуть обоих к реальным фактам.
— Погоди, Христа ради! У нас нет оснований думать, что этот человек имеет какое-то отношение к сэру Жильберу. Он прибыл в город, нанес визит вежливости епископу и ускакал дальше. Почему мы должны думать, что его интересует сэр Жильбер, о пребывании которого в городе не знает никто, кроме нас?
Лицо де Ридфора стало приобретать обычный цвет, сохраняя, однако, встревоженное выражение.
— Спасибо, что пытаешься меня успокоить, Джон, но уж слишком много совпадений. Через несколько дней после приезда отступника-тамплиера, в один из самых удаленных городов Европы прибывает посланник от Его Святейшества. Зачем бы еще ему здесь находиться, как не для того, чтобы отыскать меня?
Спор затянулся еще на несколько минут, на протяжении которых де Ридфор упорно твердил, что кольцо вокруг него сужается.
— Я должен покинуть Эксетер и спрятаться до прибытия Бернара в каком-нибудь менее приметном месте, — воскликнул он взволнованно. — Ты можешь предложить какую-нибудь отдаленную деревню за городом?
— Как насчет монастыря или аббатства? В графстве много таких, где были бы рады оказать вам гостеприимство, — предложила Матильда, отчаянно желавшая сыграть для своего героя роль девы-спасительницы.
Но де Ридфор категорически отверг это предложение. — В религиозных обителях будут искать в первую очередь. Они могут рассчитывать на то, что священники, какого бы те ни были ордена, поспешат подчиниться воле Рима и будут сообщать обо всех странниках и чужеземцах, соответствующих моему описанию. Затем его осенила внезапная мысль:
— Готов биться об заклад, такова и есть весть, которую аббат разносит по графству, — он наверняка заезжал к епископу Маршалу, чтобы тот передал ее по епархии.
— Я скоро смогу узнать от архидьякона, так ли это, — сказал де Вулф.
Но тут же хлопнул себя по лбу, вспомнив, что будет отсутствовать несколько дней, о чем он еще не сообщил жене.
— Мне придется уехать завтра в Илфракум, так что ничего не смогу больше сделать до возвращения.
Поймав на себе полный яда взгляд Матильды, Джон понял, что та, как только уйдет гость, выскажет ему все, что она о нем думает.
— Тебе следует сидеть на постоялом дворе и никуда не выходить, разве только ночью, и то, если в том будет необходимость. Я все еще думаю, что никто не будет искать тебя в городе, — кто знает, как ты выглядишь? Особенно теперь, без бороды и усов. Я сам не смог тебя узнать.
— Когда ты вернешься, Джон? — спросил де Ридфор. — Мне нужно переехать в какую-нибудь совершеннейшую глушь.
— Я проведу две ночи вне дома и вернусь к вечернему звону на третий день. Тогда мы что-нибудь придумаем. Это все, что я могу сделать.
Тамплиеру-отступнику пришлось удовлетвориться этим.
Несмотря на отсутствие Томаса, который обычно тормозил попутчиков, поездка до Илфракума заняла полтора дня — отчасти из-за сильного дождя, превратившего дорогу в болото. Коронер и его оруженосец, за которыми следовали сержант Габриэль и четыре солдата, в первый день доехали до Амберли и провели ночь в амбаре. Утром они продолжили путь, не останавливаясь в Барнстейпле, и к полудню достигли Илфракума.
Здесь Джон обнаружил мало что нового после последнего посещения, за исключением того, что потерпевший крушение корабль развалился полностью и от него ничего не осталось, кроме нескольких разбросанных по скалистым бухточкам досок. Здоровье бретонца Алэна пошло на поправку, и его перенесли из возвышавшейся на утесах пастушьей хижины в маленький порт. Теперь за ним ухаживала семья капитана. Алэн с нетерпением ожидал захода судна, которое могло бы доставить его либо в Бристоль, либо в Сан-Мало и вернуть горемыку родным.
Коронер снова допросил Алэна, но юноша так и не вспомнил ничего, что могло бы указать на пиратов, за исключением того, что на борту их судна было с дюжину гребцов.
Габриэль спросил у десятника, как поступили с телом погибшего.
— Мы похоронили его за церковью — там уже покоится с дюжину моряков, в основном безымянных, которых выбросило на берег за последние годы.
Коронер с сержантом расспросили десятника и еще нескольких мужчин о том, что те слышали о пиратстве в этих местах. Кроме нескольких смутных слухов, ходивших практически в каждом порту и рыбацкой деревушке от Майнхеда до Падстоу, те не сообщили им ничего конкретного. Похоже, что слухи эти возникали главным образом на почве вражды, существовавшей между жителями различных деревень.
Коронера и его спутников в Илфракуме больше ничего не держало. Перекусив и выпив эля в доме десятника, за что де Вулф дал его жене пару пенсов, семеро путников отправились в Эпплдор. Этот небольшой порт находился на противоположной стороне реки, в месте слияния То и Торриджа, и хотя по прямой было миль двенадцать, чтобы добраться туда, им пришлось ехать через Барнстейпл и Байдфорд, что почти удвоило расстояние.
К тому времени, когда они достигли Барнстейпла, уже спустились сумерки. Де Вулф вновь попросился на ночлег в замок де Трейси, хотя хозяин его все еще отсутствовал, находясь на сей раз в каком-то охотничьем домике.
На следующее утро коронер с помощниками направились в Байдфорд, чтобы переехать по единственному мосту через Торридж и затем проехать еще три мили до Эпплдора. Здесь они без особого энтузиазма осмотрели лачуги вдоль береговой линии и несколько более основательных домов, возвышавшихся на склоне, поодаль от воды.
— Еще одно убогое место, коронер! — буркнул Гвин, оглядывая ветхие жилища и шаткие рыбачьи хижины с вывешенными рядом сетями.
— Если это пираты, то не очень удачливые, — цинично добавил Габриэль.
Деревенька стояла на косе, выдававшейся в песчаное устье двух рек, и открытое море, окаймленное широким и дюнами, было всего в миле слева. Здесь не было настоящего порта, как в Илфракуме, и суда вытаскивали на берег с защищенной стороны низкого полуострова. И сейчас выше линии прилива лежали четыре или пять маленьких рыбацких лодок, но нигде не было видно никаких признаков глубоководного морского корабля. Сначала деревня показалась совершенно безлюдной, но когда отряд медленно поехал по единственной дороге между дюжиной жилищ, в дверях некоторых жилищ появились женщины с детьми на руках, выглянувшие поглазеть на приезжих.
— Боже, да неужели здесь может орудовать пиратский флот? — спросил сержант, с отвращением оглядывая место, до которого они ехали почти два дня. — Да здесь не наскрести даже команды для приличного судна.
— Да, выглядит маловероятно, — согласно кивнул Гвин, — и все же, дюжина крепких мужиков, вооружившись, могла бы одолеть небольшое купеческое суденышко, окажись они лучшими моряками и лучшими бойцами.
Де Вулф огляделся, и, видя лишь женщин и детей, предложил:
— Давайте найдем кого-нибудь, кого можно будет расспросить.
Один из солдат спешился и направился к ближайшей хижине под соломенной крышей, где в дверях, прислонившись к косяку, стояла толстая баба. Через минуту он подошел к стремени коронера.
— Она говорит, что все мужчины либо в море на рыбалке, либо на поместном суде в Байдфорде. Но через два дома есть больной.
Отряд проехал еще несколько ярдов по засыпанной песком дороге, и солдат зашел в другое жилье. Вышел он в сопровождении мужика, ковылявшего при помощи зажатого под мышкой костыля. Коронер, у которого еще свежи были в памяти воспоминания о собственной сломанной ноге, слез с коня и пошел навстречу инвалиду.
