KnigaRead.com/

Дункан Кайл - Черный Камелот

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дункан Кайл, "Черный Камелот" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Хоть папуас. Главное – платите вовремя и отдайте мне ваши продовольственные карточки. И еще одно условие – не кладите ноги на стол.

У дома было еще одно преимущество – рядом на улице находился телефон-автомат.

* * *

Компания «Хэллидей инжиниринг» была гораздо больше, чем «Братья Ульятт». Принадлежала фирма мистеру Гарри Хэллидею, который специализировался на изготовлении всевозможных деталей и узлов для предприятий самых различных отраслей промышленности. В частности, компания производила запалы для бомб и мин, снаряжение для танков, элементы обшивки для самолетов и так далее. Если бы мистеру Хэллидею показали кусок проволоки, он сразу же ответил бы, сколько стоит метр, тысяча метров, миллион метров, как быстро и где именно этот продукт можно изготовить и получить. Гарри Хэллидей был практиком, отличным специалистом в области производства. Он был предан своему инженерному делу не меньше, чем Ульятт – текстильному, но на этом сходство между двумя джентльменами заканчивалось. Впрочем, нет, было у них и еще одно общее качество: в свое время оба с одинаковым восхищением относились к политике Адольфа Гитлера и национал-социалистической партии. На Ульятта больше всего подействовала экономическая эффективность немцев, Хэллидей же встал на путь прогерманских симпатий несколько иначе. Как и Освальд Мосли, лидер британских фашистов, Хэллидей учился когда-то в колледже Вайкхэм. Именно там он был очарован зажигательными речами Мосли и в дальнейшей жизни слепо копировал все политические маневры своего кумира.

Когда Освальд Мосли стал членом парламента от консервативной партии (ему тогда было всего двадцать два года), Хэллидей тоже сделался консерватором. Затем Мосли перешел в независимую партию, и политические взгляды Хэллидея сразу переменились. Без малейших колебаний последовал он за своим духовным вождем в лейбористскую партию и так же стремительно перешел впоследствии к фашизму. При этом надо сказать, что Мосли и не подозревал о существовании столь ревностного приверженца. После колледжа Хэллидей обожал своего кумира на расстоянии, не встречаясь с ним. Дело в том, что у предпринимателя совершенно не было времени на какую-либо конкретную политическую деятельность – он все время что-то производил: то дверные ручки, то сливные бачки, то еще что-нибудь. Но политические убеждения у него тем не менее были, и в них Хэллидей ориентировался только на Мосли. Формально он так и не вступил ни в одну политическую партию, да и спорить со знакомыми на политические темы у него тоже времени не было.

Именно у Мосли Хэллидей научился яростному антисемитизму. Инженер с восторгом читал газетные статьи, в которых описывалось, как британские фашисты устраивают демонстрации и погромы в лондонском Ист-Энде. Хэллидей взял себе за правило не иметь с евреями никаких дел, не принимать их на работу – об этом было известно всем вокруг. При этом надо отметить, что вообще-то Хэллидей считался человеком порядочным и даже образованным. К своим служащим он относился хорошо, но за антисемитизм был подвергнут критике со стороны профсоюза.

Как-то раз его навестил немецкий путешественник, тоже предприниматель. Состоялась беседа, в результате которой политические взгляды Хэллидея приняли некое вполне конкретное направление. В скором времени Хэллидей начал отправлять одному из своих новых знакомых, живших в Лондоне, списки евреев, занимавших в Лестере сколько-нибудь заметное положение. Всех этих людей Хэллидей знал лично, некоторые ему даже нравились, но принцип есть принцип, и списки все время пополнялись. Хэллидей выглядел человеком воспитанным, с приятной наружностью, но с психикой у него, очевидно, не все было в порядке. В тридцать восьмом, году, на одном дипломатическом банкете в Лондоне, светловолосый фригидного вида дипломат сказал ему достопамятные слова:

– Подождите, вот доберемся до Англии, и вы увидите, как мы поступим с этой публикой. Наступит ваш час, не беспокойтесь.

Хэллидей молился, чтобы этот час наступил.

Дальнейшее развитие событий известно. Долгожданный час так и не наступил, а по законам военного времени Хэллидею пришлось брать на работу всех, кого присылало бюро по трудоустройству, в том числе и – о ужас! – евреев, сбежавших от Гитлера. Если бы не определенная гибкость характера, Хэллидей не вынес бы такого кошмарного испытания, но он умел приспосабливаться. Его душевное устройство было как бы двуединым: когда одна половина спала, вторая оживала и действовала. Антисемитизм для Хэллидея был источником личного, извращенного удовольствия, но когда дело касалось чертежей, металлообработки, составления производственных планов, все личное отходило на задний план, забывалось. Все военные годы Хэллидей работал на износ, вечером валился в постель совершенно вымотанным. Антисемитизм переместился куда-то в глубины сознания, и там болезнетворный процесс продолжался, и у Хэллидея не осталось времени для увлечений, он стал необычайно занятым человеком. Иногда, перед тем как уснуть, Хэллидей твердо обещал себе, что как-нибудь непременно выделит время и поразмышляет всласть о расправе над ненавистными евреями, но минуту спустя предприниматель уже крепко спал.

Следует признать, что, за исключением одного-единственного комплекса, Гарри Хэллидей был человеком вполне порядочным, даже идеалистом – иначе он не интересовался бы политикой. У Хэллидея была репутация человека щедрого, жертвовавшего немалые суммы на благотворительность. Он был членом правления двух лестерских школ, состоял общественным попечителем дома для престарелых, давал деньги бойскаутскому и герлскаутскому движению, Красному Кресту, обществу защиты животных и так далее. Особой гордостью Хэллидея была организация курсов повышения квалификации для рабочих. В конце тридцатых общее мнение о Хэллидее было таково: почти идеальный член общества – с одним маленьким недостатком: не берет на работу евреев.

Первый контакт Хэллидея с Конуэем состоялся точно так же, как у Кейта Ульятта: зазвонил телефон. Разница состояла в том, что добраться до владельца «Хэллидей инжиниринг» оказалось значительно сложнее. Хэллидей почти все время проводил в цехах. Когда он вернулся к себе в кабинет, ему сразу сообщили, что его вызванивает какой-то незнакомый мужчина. Девушки на коммутаторе фирмы работали четко и свое дело знали хорошо.

– Если позвонит снова, – сказал Хэллидей, – передайте ему, что я буду у себя в кабинете после семи часов в течение тридцати минут.

Его не удивило, что звонивший не назвался – такое происходило нередко. Служащие фирмы довольно часто звонили начальнику, сообщая о мелких кражах, провинностях своих непосредственных руководителей и так далее. Такие звонки обычно были анонимные. Хэллидей не одобрял трусливой осторожности, но внимательно выслушивал все сообщения, потому что хотел все знать о том, что происходит на его заводе.

Когда после семи зазвонил телефон, Хэллидей снял трубку, ожидая услышать что-нибудь о мелких финансовых махинациях в бухгалтерии.

– Хэллидей, – сказал он в трубку.

– Генри Хэллидей?

– Да, – удивился заводчик. Подчиненные обычно не называли его по имени.

– Нас кто-нибудь может слышать?

– Нет.

Девушки на коммутаторе отлично знали, что если осмелятся подслушивать разговор директора, то моментально вылетят с работы.

– В Германии существует список, куда включено и ваше имя, – сказал мужской голос.

– Ну и что? – рассеянно спросил Хэллидей, одновременно изучавший документацию по штамповочному станку. Он как раз работал над проектом, который мог позволить сократить себестоимость процесса штамповки минимум на треть.

– Слушайте меня внимательно! – рявкнул мужчина, и Хэллидей захлопал глазами. Он не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне.

– Я слушаю. Какой еще список?

– В свое время вы заверили представителей третьего рейха, что в случае немецкого вторжения будете оказывать оккупационным властям всяческое содействие. Не отходите от телефона. Я перезвоню через несколько минут.

Хэллидей сразу понял, в чем тут дело, – шантаж. Он сидел и терпеливо ждал, пока мужчина позвонит снова. Как и проблема со штамповочным станком, перед ним возникла чисто интеллектуальная задача. Хэллидей думал о ней отрешенно, безо всяких эмоций. Главный вопрос – сколько денег хочет шантажист. Конечно, самому Хэллидею есть что терять: свобода, репутация, а если правительство решит устроить примерный суд, то можно и жизни лишиться. Хотя последний вариант маловероятен – война уже кончается. Еще важнее выяснить, что именно известно звонившему. Второй вопрос – о какой сумме идет речь.

Телефон зазвонил через двадцать минут. Голос сказал:

– Вы знаете, о чем речь.

– Я категорически отрицаю...

– Бесполезно, мистер Хэллидей. У меня в руках подлинные документы.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*