Мередит Митчелл - Пансион благородных убийц
– С одной стороны, я рада, что смогу покинуть эту обитель печали хотя бы на несколько дней, отвлечься от наших тревог и опасений. Кэролайн так счастлива, и я должна быть рядом с ней и казаться веселой и довольной, но как я смогу? Зная, что после вернусь сюда и снова буду думать о Бет и вспоминать мисс Вернон!
– Вам придется играть свою роль, и вы с ней справитесь, – уверенно ответила Агнесс. – Скоро приедут ученицы, которые у меня еще остались, и несколько новых девушек. И я буду встречать их с улыбкой и приветливым словом для каждой. Они не повинны в случившемся и заслуживают теплого приема и внимательного отношения. Надо двигаться дальше, вы знаете это не хуже меня.
Леди Гренвилл устыдилась. Порой она забывала, какие невосполнимые потери несет в своем сердце миссис Рэйвенси. Ее муж умер, а вскоре и маленький сын утонул в пруду, но она смогла справиться с горем и найти себя, занялась устройством женской школы в Торнвуде. А теперь дело ее жизни вот-вот разрушится из-за чьего-то дьявольского умысла!
– Вы правы, и я часто корю себя за эту слабость, – созналась Эмили. – Я давно научилась жить со своими горестями, но сколько их еще сможет поместиться в моей душе? Мое тело слабо и болезненно, голова часто болит от беспокойных мыслей, и я чувствую себя бесполезной и одинокой…
Агнесс сжала ее ладонь.
– Не надо думать так, мой дорогой друг! Столь многие любят вас и восхищаются вашей стойкостью! Минуты уныния и печали нередки, но за ними придет просветление, нужно только дождаться его, не поддаваясь соблазну утонуть в своих горестях. Если вы до сих пор справляетесь с ними, значит, вы научились обуздывать их, не позволять им вырываться из отведенного им уголка. И со временем они слабеют, занимают все меньше и меньше места…
– Освобождая уголок для новых, – подхватила леди Гренвилл с невеселым смешком. – Так оно и есть. И на ближайшие дни я повешу на дверь в этот чулан самый большой замок и буду наслаждаться счастьем своей сестры и ее жениха.
«И кислым видом своей матери и леди Пламсбери», – прибавила она про себя.
Обе эти дамы не одобряли выбор Кэролайн, но под нажимом самой девушки, которую поддерживали отец, сестра и брат, леди Уитмен пришлось уступить и согласиться на брак дочери с человеком, чей дядя закончил свои дни в сумасшедшем доме, а сестра потеряла рассудок и совершила два убийства.
Мало всего этого, так Кэролайн еще пригласила на венчание свою тетушку Розалин, рассорившуюся с леди Уитмен много лет назад! Эмили не могла удержаться от злорадства, представляя, как будут злиться ее мать и бабка лорда Гренвилла, когда увидят женщину, в свое время едва не нарушившую их план поженить Луизу и Уильяма. Хорошо, если на свадьбе удастся избежать скандала. В выдержке своей матери леди Гренвилл не сомневалась, а вот от старой леди можно было ожидать гневной вспышки и несдержанных высказываний, которые острая на язык леди Боффарт не оставит без ответных выпадов.
«И как это тетушка до сих пор не изобразила леди Пламсбери в одном из своих романов? – уже не раз думала Эмили. – Ее можно выставить в роли какой-нибудь злодейки, тем более что так оно и есть. Она постаралась разрушить брак Луизы с ее возлюбленным, и, боюсь, на этом ее прегрешения не заканчиваются. Ох, я не должна сейчас думать еще и об этом!»
– Когда вы вернетесь, нас уже не будет в Гренвилл-парке, – говорила Агнесс, не замечая, что подруга едва слушает ее. – Все работы в доме закончены, и миссис Пиркс ждет не дождется нашего возвращения. Нужно еще раз проверить, все ли готово к началу занятий… Признаться, я хочу, чтобы этот день наступил поскорее – как бы ни уютно было в вашем доме, здесь у меня слишком много времени…
– …на грустные мысли. Я знаю, знаю. – Эмили хотела бы не расставаться с миссис Рэйвенси как можно дольше, но понимала, что Агнесс пора заняться своими делами, а ей – своими. Она соскучилась по Лори, мечтала о долгой, обстоятельной беседе с Джейн и легкой болтовне с Дафной и надеялась услышать, наконец, радостную весть о скором появлении первенца в семье Говардов. Этим летом она провела с друзьями слишком мало времени и чувствовала, как ей не хватает чаепитий с давними подругами, которых не могли заменить даже тетушка Розалин и миссис Рэйвенси. Но через несколько дней все вернется в привычный круг, а в дневнике еще несколько страниц заполнятся рассуждениями о нераскрытой тайне, еще одной из тех, что множились вокруг нее в последние два года.
– Этот ветер мне не нравится, он несет с собой холод и непогоду, – заявила Агнесс. – Идемте в дом, миссис Кастлтон обещала заехать сегодня вместе с Джемаймой.
– Миссис Даррем тоже говорила, что впереди нас ждет ненастье, – отозвалась леди Гренвилл. – Надеюсь, в день венчания Кэролайн буря и град не испортят ей настроение!
– Свадьба – это всего лишь один день, за которым последует целая жизнь с ее избранником, – улыбнулась миссис Рэйвенси. – И пусть лучше гром будет грохотать в небе, а не в их доме!
– Я думаю, они не смогут избежать ссор, но они любят друг друга, а перенесенные испытания научили их не придавать значения мелким неприятностям.
С помощью подруги Эмили поднялась со скамьи, и обе дамы неторопливо пошли к дому, стараясь не наступать на немногочисленные пока желтые листья.
Вечером миссис Даррем неожиданно попросила леди Гренвилл уделить ей несколько минут. Эмили уже переоделась в светло-серый пеньюар с вишневыми лентами, и Хетти распустила ее волосы – в такое время визит экономки не предвещал ничего хорошего, и молодая женщина отпустила горничную с чувством тревоги.
– Я вижу, что вы ожидаете от меня дурных известий, – начала миссис Даррем. – И я покривила бы душой, если б сказала, что не принесла их.
– Что ж, я готова услышать все, что вы сочтете нужным мне сообщить, – со вздохом ответила Эмили. – Что бы это ни было, это ведь не еще одна смерть, не так ли?
– Упаси боже, миледи! – Пожилая экономка покачала головой. – По сравнению с тем, что вы сказали, неприятность, о которой я хочу сообщить вам, может показаться сущей мелочью, но я считаю своим долгом рассказывать вам о том, что выбивается из привычного хода вещей.
– Вы поступаете совершенно верно! Прошу вас, расскажите все, что хотели, любая мелочь впоследствии может оказаться чем-то очень значимым. – К беспокойству леди Гренвилл все сильнее примешивалось любопытство.
– Я говорила вам о пропавшей пастушке, фарфоровой статуэтке из комнаты мисс Флинн… – Миссис Даррем не была уверена, что ее молодая госпожа помнит о том разговоре, но не потому, что сомневалась в памяти леди Гренвилл, а потому, что у нее было в последние дни много других забот.
– Позвольте, я угадаю – вы обнаружили осколки пастушки или же пропало что-то еще?
– Увы, верно второе предположение. Сегодня утром одна из служанок сказала, что исчезла позолоченная коробочка для драже, которая стояла на столике в музыкальном салоне. После этого я сочла своим долгом пройтись по комнатам со своей книгой и проверить, на месте ли все те маленькие милые вещицы, которые служат украшением этого дома, но которые со временем перестаешь замечать.
– Я понимаю, о чем вы говорите. – Эмили привыкла ко всем этим статуэткам, вазочкам, шкатулочкам и навряд ли сразу смогла бы вспомнить, сколько их расставлено на столиках, каминных полках и в стеклянных горках по всему дому. – И вы недосчитались еще каких-то безделушек?
Миссис Даррем извлекла из кармана небольшой листочек.
– Мои обязанности и присутствие гостей в доме не позволили мне закончить осмотр сегодня, но я продолжу его в последующие два или три дня. Однако же список пропавших предметов уже состоит из полудюжины названий, и все они достаточно малы для того, чтобы их исчезновение бросалось в глаза.
– Сперва убийство, потом кражи… – Действительно, новость миссис Даррем никак нельзя было назвать хорошей. – Вы думаете, эти преступления могут быть связаны?
Если экономка и удивилась такому вопросу, то не подала вида:
– Нет, я так не думаю. Но, рискуя оскорбить ваших гостей, все же выскажу предположение: одна из юных леди, что живут здесь, – воровка.
– Мне придется согласиться с вами. – Эмили поежилась, мысль была противной, но отмахнуться от нее не было никакой возможности. – Я не могу и не стану подозревать слуг. Тем более что в последние недели мы не наняли ни одного нового человека. Если только кто-то из посыльных или торговцев сумел проникнуть в комнаты, оставшись незамеченным…
– Это совершенно невозможно, – решительно возразила миссис Даррем. – Я прекрасно осознаю, сколько людей влечет в Гренвилл-парк нездоровое любопытство, и слежу за тем, чтобы никто из них не заходил дальше кухни и черной лестницы.
– Тогда мы должны признать – это кто-то из девочек. Бедность порой толкает на отвратительные поступки…
