Охота за наследством Роузвудов - Рид Маккензи

– Трое, – шепчу я. Они поворачиваются ко мне, и на их лицах четко видно потрясение. – У меня с деньгами тоже сложно. Бабушка старалась заинтересовать меня учебой в школе бизнеса, хотя сама я хочу поступить в Технологический институт моды. Но при нынешнем положении дел мне не светит ни то, ни другое.

– Как это может быть? – удивляется Лео. – Ты же Роузвуд. Даже без наследства…

– Все сложно, – повторяю я.

Лео смотрит на меня так, будто видит впервые после многих лет.

Такое чувство, будто я только что разделась перед ними. Чертовски неприятно.

– Значит, вот что нас всех объединяет, – говорит он. – Мы все на мели.

– Но с какой стати миссис Роузвуд захотела помочь нам? – Куинн показывает на себя и Лео. – То, что я как-то раз излила ей душу, а ты выпалывал ее сорняки, отнюдь не делает нас блестящими кандидатами на… на все это, что бы это собой ни представляло.

Я пристально смотрю на них, пытаясь разглядеть то, что увидела бабушка. Двое подростков, чье будущее висит в воздухе.

– У бабушки всегда была стратегия, – говорю я, пытаясь понять, что к чему. – Она нечасто говорила о своей матери, моей прабабушке. Но я знаю, что, хотя особняк всегда принадлежал Роузвудам, одно время, пока бабушка была маленькой, финансовое положение нашей семьи было довольно удручающим. Петуния управляла «Роузвуд инкорпорейтед» из рук вон плохо. Мы терпели огромные убытки. Именно поэтому бабушка и начала работать в компании, будучи такой молодой. Она никогда…

Я замолкаю, потому что меня осеняет. Внезапно мне становится понятно, почему бабушка так хотела, чтобы я закончила школу бизнеса.

– Никогда что? – спрашивает Лео.

– Она никогда не училась в университете.

Воцаряется молчание. Меня пронзает чувство вины. Я думала, что она хочет отправить меня в школу бизнеса, чтобы я стала похожей на нее. Но, быть может, она хотела этого, чтобы я стала даже лучше и получила образование, которого у нее никогда не было.

– Если это действительно… карта сокровищ, – Куинн корчит гримасу, – как ты думаешь, она может привести нас к деньгам, которыми мы могли бы оплатить учебу в университете? Если это единственное, что нас объединяет, и если она хотела, чтобы мы получили высшее образование, поскольку сама его так и не получила, то это звучит логично, не находишь?

– Думаю, да, – отвечаю я. – Бабушка могла отложить часть состояния специально для нас, чтобы мы могли закончить университет.

– Значит, последний обладатель куска карты, вероятно, находится в таком же положении, что и мы, да? – спрашивает Лео.

Куинн закатывает глаза.

– Супер, это сужает зону наших поисков практически до всех учеников выпускного класса.

– Может, и нет, – вдруг говорю я, когда на меня, словно молния, обрушивается озарение. Поверить не могу, что я не подумала о нем раньше. – Полагаю, четвертый человек – это Майлз Миллер.

– Парень, который постоянно рисует? – спрашивает Куинн, а Лео одновременно говорит:

– Кто?

Я закатываю глаза.

– Он работает вместе со мной в кулинарии. Предполагалось, что осенью он поступит на факультет анимационного кино, но ему пришлось отложить начало учебы на год, чтобы скопить денег. Он на год старше нас, но бабушка знала, что он мой друг. Во время вечеринки она даже сказала, что он ей нравится. Возможно, это была подсказка. Я уверена, что он придет сегодня на траурную мессу и поминки, вот тогда и спрошу его.

Куинн тяжело вздыхает.

– Нам что, придется дожидаться поминок? Я хочу начать искать прямо сейчас.

– Ничего не выйдет, – говорит Лео и, взяв с кровати свой кусок карты, идет к окну, которое так и осталось открытым.

Куинн берет свой кусок карты и письмо и рассовывает их по карманам.

– Мне надо вернуться домой, – продолжает Лео. – Теоретически я под домашним арестом, так что, если я не окажусь в своей кровати до того, как встанет мать, она психанет.

– И что же ты натворил на этот раз?

– Родители очень злы на меня из-за того, что я напился на вечеринке и вырубился. А через несколько часов проснулся за сараем и отправился домой пешком в три часа ночи. Упс.

– Тогда давайте вместе встретимся с Майлзом в церкви, – заключаю я. И многозначительно смотрю на Лео. – Кстати говоря, ты будешь там или тебе надо будет пропустить и траурную мессу, и поминки по бабушке из-за семейных обстоятельств?

– Я точно приду, – заверяет он, уже высунув одну ногу из окна. Но, вылезая, он ударяется головой, и у него вырывается громкое ругательство.

Слишком громкое.

Мы переглядываемся, округлив глаза. Из коридора доносится скрип двери, затем приближающиеся шаги. Шаги дяди Арбора. Куинн чуть ли не выталкивает Лео из окна на козырек крыльца и вылезает следом. Я хочу последовать за ними, но понимаю, что так подставлю остальных.

Я в жопе.

Когда Куинн вылезает, я закрываю окно, беру с кровати мой кусок карты и, заткнув его за пояс лосин, прикрываю футболкой. Дядя Арбор сначала стучит, а потом открывает дверь.

– Лили? – удивленно спрашивает он, моргая. Его волосы растрепаны, и он одет в футболку и пижамные штаны. – Ты слышала грохот? Где Дэйзи?

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Я никогда не лгала дяде Арбору, потому что у меня никогда не было такой необходимости. Хорошо еще, что я уже почти высохла и, если не считать кроссовок, мой прикид может сойти за пижаму. Мне только нужна отмазка, и немедленно.

– О, доброе утро, папа. Вижу, никто из нас не мог спать, – говорит Дэйзи, появившись за спиной дяди Арбора. Я закрываю рот, когда она зевает, неторопливо войдя в комнату в хлопчатобумажных шортах и топике и босиком, как будто только что проснулась. Идя, она пьет воду из стакана. – Мне так захотелось пить, что пришлось сбегать на первый этаж за водой, прежде чем мы возьмемся за работу.

Взгляд дяди Арбора следует за ней, когда она садится на кровать, причем так, чтобы заслонить бугор, который образовался из-за манекена, лежащего под одеялом.

– Возьмемся за работу? – задает он тот же вопрос, который вертится у меня на языке.

– Угу. – Дэйзи как ни в чем не бывало отпивает еще глоток воды. – Лили проснулась сегодня сама не своя, потому что ей не разрешили взять из особняка соответствующий прикид для похорон. И я сказала ей, что она может просмотреть мой гардероб и перешить под себя что-нибудь из моих вещей.

– В самом деле? – спрашивает дядя Арбор, как будто не может до конца поверить, что я попросила Дэйзи о помощи, а она согласилась ее предоставить.

И я его не виню, потому что сама я точно не стала бы просить ее о помощи. Но теперь, когда она заговорила об этом, я понимаю, что мне действительно нужна одежда.

– То есть она меня не просила, но я услышала, как она плачет, и предложила помощь.

Дядя Арбор поворачивается и мягко смотрит на меня:

– Лили, прости. Я об этом даже не подумал.

Дэйзи самодовольно ухмыляется за его плечом. Ну конечно, Дэйзи выставила себя в особенно выгодном свете. Ну что ж, я подыграю.

Я хлюпаю носом.

– Я тоже. Но я не могла заснуть. Дэйзи пришла в мою комнату и предложила взять из ее гардероба все, что я захочу. Мне надо будет кое-что перешить, поскольку она на пару размеров меньше, но если начну сейчас, то успею до траурной мессы. Дэйзи, у тебя сохранилась та швейная машинка, которую подарила бабушка?

На челюсти Дэйзи дергается мускул, когда я делаю акцент на словах «все, что я захочу». Когда дядя Арбор поворачивается к ней, она приклеивает к лицу улыбку.

– Да, она в подвале. Я уверена, что она по-прежнему работает.

– Спасибо.

Я прохожу к ее стенному гардеробу и просматриваю одежду. Поверить не могу, что она спасла меня, украдкой пробравшись в дом как раз тогда, когда было нужно. Надеюсь, что она не видела, как по крыше уходили Лео и Куинн.

– Я очень рад, что вы, девочки, поладили, – говорит дядя Арбор. – Если во всем этом и есть что-то хорошее, так это то, что вы отодвинули в сторону свои разногласия.