Кэролайн Роу - Утешение для изгнанника
Юсуф спустился вслед за Абдуллой по лестнице, которая привела его к боковой двери, выходившей на мощеную дорожку.
— Где я провел ночь? — спросил он.
— Во дворце господина Ридвана, — ответил Абдулла. — Но завтра, когда христиане уедут, станете жить в дворцовом помещении для гостей, которое они сейчас занимают.
— Почему я оказался у господина Ридвана?
— Не знаю, господин. Может быть, он хотел оказать вам гостеприимство.
Поскольку Юсуф очень мало видел визиря, это казалось маловероятным, но он ничего не сказал по этому поводу.
Госпожа Нур теперь жила с детьми и слугами в доме неподалеку от дворца. Он был построен у северной стены, в самом благоприятном месте, заверил его Абдулла, и находился всего в нескольких минутах ходьбы от дворцового комплекса.
Однако эти несколько минут были переходом от удушливой чинности дворца к кипению жизни города. Здесь, хотя было немало великолепных домов, были и скромные, и здесь была заполненная людьми улица. Тут жили многочисленные чиновники, необходимые для управления государством, а также с еще более многочисленными слугами, садовниками, всевозможными мастерами и работниками, нужными для управления дворцами. Там были рынки и ларьки с жареным мясом, ароматными, сладкими напитками, конфетами и медовыми пирожными. Настроение у Юсуфа поднялось.
Он услышал позади топот копыт, повернулся и увидел эмира, едущего верхом умеренным шагом по дороге на восток, эмир улыбался и приветливо махал рукой людям.
— Куда это он? — спросил Юсуф, не ожидая ответа.
— Совершает моцион, — ответил Абдулла. — Его Величество часто ездит ясными днями в Хенералифе. — Указал на северо-восток. — Вы должны помнить, это за стенами.
— Абдулла, ничего такого я не помню, — раздраженно сказал Юсуф. — Ну, где дом моей матери?
— Вот он, господин. Мы у двери. Постучать?
Юсуф кивнул и собрался с духом.
Дверь отворилась с неожиданной готовностью. Дверной проем заполнял высокий, широкоплечий мужчина, с виду сильный, но уже начинавший толстеть.
— Господин Юсуф, — сказал он, — добро пожаловать домой.
Яркий свет слепил Юсуфу глаза, он едва мог разглядеть черты стоявшего перед ним в темной прихожей человека, но этот голос он по-прежнему слышал в сновидениях.
— Али! — сказал он. — Ты все еще здесь.
— Где еще мне быть? — спросил этот крупный мужчина. — Кто еще теперь будет защищать госпожу Нур? А ты что здесь делаешь? — обратился он к Абдулле, который стоял рядом со своим временным хозяином.
— Господин Юсуф пришел нанести визит своей почтенной матери, — ответил Абдулла.
— Входите, господин Юсуф, — сказал Али, отступая в темный коридор.
Юсуф увидел в дальнем конце коридора яркий прямоугольник света.
— Так рано, — послышался голос оттуда, и в прямоугольнике появился темный силуэт. — Юсуф, сын мой? Это ты?
Юсуф пошел вперед, он по-прежнему не мог разглядеть ничего, кроме силуэта.
— Здесь очень темно, — сказал он наконец. — Я не вижу тебя.
— Тогда пошли во двор, — послышался слабый, нежный голос. — И мы сможем увидеть друг друга.
В залитом солнцем дворе с небольшим фонтаном и красивым бассейном Юсуф обернулся, чтобы взглянуть на мать. Он помнил ее высокой, стройной женщиной, веселой, восхищавшейся всеми его достижениями и очень радующейся мелочам жизни. Она по-прежнему была стройной, изящной, но теперь они были одного роста. Время и горести создали под ее глазами темные круги, сделали щеки впалыми, но не уничтожили ее красоты.
Тут ребенок, маленькая, испуганного вида девочка, одетая в грубое коричневое платье, быстро подошла с большим кувшином, который с трудом держала в маленьких ручках. Как только поставила его, мать Юсуфа указала на Абдуллу и взмахом руки прогнала девочку.
— Теперь у нас будет несколько минут покоя. Почему ты смотришь на меня так? — спросила она. — Я очень изменилась?
— Мама, ты совершенно не изменилась, — ответил Юсуф. — Только выглядишь немного усталой, и уже далеко не такая высокая.
Она засмеялась, как всегда в разговорах с ним.
— Я немного устала. Я не спала почти всю ночь, молилась, чтобы ты меня узнал. Юсуф, я такого же роста, как раньше, это ты вырос. Каким ты стал блестящим молодым человеком. Прямо-таки не вижу в тебе моего маленького мальчика, хотя кое в чем ты не изменился. — Серьезно оглядела его. — Ты больше похож на отца, чем раньше. И это замечательно, он был красивым мужчиной. Пойдем, сядем у фонтана и поговорим. Потом я позволю остальным прийти и разделить мою радость твоим обществом.
У бассейна были постелены ковры с большими удобными подушками, там можно было непринужденно сидеть и ополаскивать в воде пальцы. Они сели рядом. Али заглянул во двор, мать Юсуфа взмахом руки отправила его обратно.
— Я думал, что когда вернусь, остановлюсь у тебя, — сказал Юсуф. — Но мне выбора не дали. Меня не отпускали из дворца, пока мы не поели, а потом отвели в дом господина Ридвана.
Мать его понизила голос.
— Юсуф, они не знают, что о тебе думать. Сперва боялись, что сообщения о том, что ты жив, представляют собой часть тщательно продуманной хитрости, так как один из членов отряда твоего отца приехал с трогательным рассказом, будто ты лежал с перерезанным горлом рядом с отцом. Когда узнали, что ты жив, здоров и как будто живешь при дворе христианского короля, я не знала, что думать. Эмир тоже. Человек, который свидетельствовал о твоей смерти, клялся, что ты, должно быть, самозванец, стремящийся добиться хитростью положения при дворе.
— Кто он? — спросил Юсуф. — Я бы хотел поговорить с ним.
— К сожалению, он умер, — в сердцах сказала его мать. — Я бы тоже хотела поговорить с ним, обвинить его и знать, что он понес за свою ложь тяжелое наказание. Но Бог, высший судья всех, будет судить его не только за предательство, но и за доставленные матери муки.
— Умер?
— Так говорит его вдова. Возможно, он просто бежал, а его семья похоронила мешок с мусором. Но ты понимаешь, что они хотели тебя видеть, поговорить с тобой и решить, действительно ли ты мой Юсуф.
— И решили?
— Абдулла очень умен, с тонким слухом, он сказал Али, что на эмира произвело впечатление, как сбивчиво ты разговариваешь. Эмир думает, что если б христианский король послал тебя шпионить за нами, тебя бы подготовили лучше.
— Когда он примет решение, смогу я жить в доме вместе с тобой?
— Сынок, я всего лишь женщина, бедная вдова, не имеющая никакой власти, — ответила его мать, голос ее не был ни растерянным, ни подавленным. — Но, думаю, Его Величество хочет пристально наблюдать за тобой и за теми, кто приближается к тебе. Он говорит, что не хочет, чтобы ты стал таким слабым, как два его брата.
— Что с ними? — спросил Юсуф. — В Арагонской империи короля беспокоят сильные братья, а не слабые.
— Знаешь, братья эмира от царицы Мариам всегда жили с матерью, даже после того, как их отец, Юсуф, наш царственный и добрый эмир, погиб. Мухаммед, когда унаследовал трон, решил, что лучше всего держать их всех вместе. Теперь они заперты во дворце, чтобы избежать неприятностей. Но эмир говорит, что жизнь все эти годы среди женщин сделала Исмаила таким слабым и что ни за что не позволит мальчику жить в женских покоях после тринадцати лет.
— Что случилось с его отцом, эмиром Юсуфом? — спросил Юсуф. — Мы слышали много разных рассказов о его смерти.
— Наш великий эмир погиб мученической смертью от руки убийцы, когда молился в мечети в день окончания поста, — расстроенно ответила госпожа Нур. — Для нас это был тяжелый удар, он всегда был надежным другом.
— Кто мог пойти на такое?
— Говорят, убийца был сумасшедшим. Есть такие люди, которые предпочитают видеть, как чужая рука вонзает нож, то такое они всегда говорят в подобных случаях, — добавила она. — Если кто-то при дворе был к этому причастен, большинство людей указало бы на царицу Мариам, она, должно быть, надеялась, что с помощью ее могущественных родственников ее сын Исмаил станет эмиром.
— Он женоподобен?
— Говорят, слегка. У него длинные, красивые волосы, зачесанные на спину, переплетенные шелковыми лентами самых ярких цветов. Но многие мужчины гордятся своей внешностью, а что ему еще делать все свое время? По слухам, он неграмотен.
— Не могу представить такую жизнь, — сказал Юсуф.
— И я не могу, — сказала его мать. — Думаю, что, скорее всего, ребят делает такими жизнь вместе с Мариам, а не просто в окружении женщин, но в этом новом мире мое мнение мало что значит.
— Она такая страшная?
— Она ужасно страшная. И богатая. Такая богатая, что с ней нельзя не считаться, у нее есть могущественные братья и зять, состоящий в родстве с эмиром через дядю. Будь он таким же мудрым, как милостивым, то казнил бы их всех. Они причиняют ему одни неприятности.
