Дэвид Лисс - Компания дьявола
— Да, — сказал я. — Так что делать с мистером Франко?
Дядя кивнул.
— В молодости он занимался коммерцией, довольно успешно, но богачом его назвать нельзя. Потребности у него довольно скромные, и, насколько могу судить, сейчас он отошел от дел. Проводит время за чтением и беседами.
— И, — заметил я с горечью, — если ему удалось скопить только на то, чтобы жить в относительном покое, удалившись от дел, долг может разрушить этот покой.
— Именно так.
— Тогда мне необходимо поговорить с ним.
Красивый и со вкусом обставленный дом мистера Франко находился на Вайн-стрит, неподалеку от моего дома и дома дяди. Можно было предположить, что в этот час его не будет или что он развлекает гостей, но я застал его дома и одного. Он принял меня в гостиной, усадил в удобное кресло и предложил подогретого вина с пряностями.
— Рад вас видеть, сэр, — с дружеской улыбкой сказал он. — Я боялся, что после отъезда Габриеллы в Салоники наши отношения прервутся. Она должна скоро вернуться, чему я рад, так как считаю, что мужчина должен быть со своей семьей. Семья — это большое счастье для человека на склоне лет.
Я чуть не захлебнулся — ненавистью к самому себе и гневом на Кобба за то, что вынужден сообщить мистеру Франко. У него было добродушное круглое лицо, а вот брюшка, так и напрашивавшегося в пару, не было. Как и дядя, он придерживался лондонской моды и носил коротко подстриженную бороду, притягивающую внимание к его теплым, умным глазам.
Во многих отношениях он был необычным человеком. Мой дядя так хотел, чтобы я добился руки дочери мистера Франко, отчасти и потому, что в отличие от других уважаемых евреев Лондона тот не видел в брачном союзе с ловцом воров ничего оскорбительного для семьи. Наоборот, ему было приятно, что я приобрел определенную популярность среди неиудеев города, и рассматривал мой успех как знак наступления еще большей терпимости в будущем, что, на мой взгляд, было изрядным преувеличением.
— Я опасался, что, когда связь между моей дочерью и вами оборвалась… Нет-нет, не возражайте. Я вижу, вы хотите меня поправить, но в этом нет необходимости. Я знаю, что моя дочь — очаровательная и красивая женщина, и мне необязательно это слышать от вас. Я также знаю, что не во всякой очаровательной и красивой женщине каждый мужчина увидит себе подходящую супругу. Иначе мир был бы странным и нелепым местом. Никаких обид. Вы оба найдете себе прекрасную пару, и желаю вам, чтобы это случилось скорее, ибо мужчина должен познать счастье в браке.
— Вы очень добры. — Я встал и отвесил поклон.
— Насколько могу судить, вас что-то связывает с невесткой вашего дяди, — сказал он. — Возможно, эта женщина стала препятствием между вами и моей дочерью?
Я вздохнул, понимая, что этой трудной темы не избежать.
— Было время, когда я действительно хотел на ней жениться, — признался я, — но она предпочла счастье с другим. Она не может служить препятствием ни к чему в моей жизни.
— Говорят, она обратилась в христианство.
Я кивнул.
— Но, насколько я понимаю, после этого она снова овдовела.
— Вы правильно понимаете, — сказал я.
Он засмеялся.
— И, насколько я понимаю, вам не хочется, чтобы я продолжал эту тему.
— Можете обсуждать со мной любую тему, мистер Франко. Я не вправе обижаться, когда человек вашего добродушия говорит честно и с открытым сердцем.
— О, к чему такие формальности. Вы же, сэр, не ожидаете подобных формальностей с моей стороны. Когда вы и Габриелла перестали искать более серьезных отношений, я опасался, что наша дружба расстроится. От всей души надеюсь, что это не так.
— Я тоже льстил себя надеждой, что наша дружба продолжится, — сказал я, — хотя, услышав то, что я вынужден вам сказать, возможно, вы пожалеете, что вообще пригласили меня в свой дом. Боюсь, я должен быть осмотрителен и не раскрывать подробностей, но дело в том, что кое-кто хочет причинить вам вред, желая причинить вред мне.
Он подался вперед, и я вздрогнул от скрипа его кресла.
— Причинить нам вред? Что вы имеете в виду?
Я объяснил, несмотря на испытываемую неловкость, настолько ясно, насколько мог, что мои враги расстроили финансовые дела моего ближайшего окружения.
— Вероятно, из-за моих частых визитов в ваш дом они ошибочно решили, что вы входите в этот ближний круг.
— Но с моими финансами все в порядке.
— У вас есть долги, мистер Франко?
— У всех есть долги, — сказал он, и теперь его голос звучал напряженно.
— Конечно. Однако я почти уверен, что эти люди скупили ваши долговые обязательства. Если вас попросят рассчитаться по всем долгам одновременно, вы окажетесь в затруднительном положении?
Какое-то время он сидел молча, но его лицо побледнело, а пальцы, сжимавшие бокал, стали цвета слоновой кости.
— Сожалею, что навлек это на вашу голову, — сказал я, осознавая тщетность своих слов.
Он покачал головой:
— Судя по вашему рассказу, вы совершенно не виноваты. Какие, должно быть, подлецы — уповают на вашу добрую натуру, зная, что вы сами способны вынести страдания, но видеть страдания других не можете. Я действительно зол, мистер Уивер, но не на вас. Вы не сделали ничего дурного.
— Я не заслуживаю вашего сочувствия, но благодарен за него.
— Полно. Однако вы не должны скрывать от меня подробности. Кто эти ваши недруги? Чего они хотят от вас?
— Думаю, вам лучше не знать этого. Скажу только: они хотят, чтобы я оказал им услуги, которых я иначе бы не оказал.
— Какие услуги? Даже ради того, чтобы избавить меня от тюрьмы, вы не должны делать ничего, что противоречит вашим моральным принципам или законам нашего королевства.
Я решил никак не комментировать его замечание.
— Что касается услуг, полагаю, чем меньше вы о них узнаете, тем лучше.
— Возможно, вы не виноваты в том, что я оказался в затруднительном положении, мистер Уивер, но тем не менее я в него попал, и было бы несправедливо оставлять меня в неведении.
Он был, безусловно, прав, и, внушив ему необходимость хранить строжайшую тайну ради его блага и блага других, я рассказал все, что считал возможным. Мол, некто очень богатый и влиятельный решил использовать мои услуги против одного из директоров Ост-Индской компании.
— Ха! — радостно воскликнул он. — Я имел дело с Ост-Индской компанией и с их конкурентами тоже. Поверьте, я не новичок в этой игре. Мы перехитрим их.
— Это непросто, — сказал я.
Он понимающе улыбнулся.
— Вы думаете, что раз эти люди богаты и влиятельны, они неуязвимы? Но вот в чем прелесть биржи: Фортуна — переменчивая богиня, она обрушивает внезапные удары и возносит неимущих на головокружительную высоту. У людей из Ост-Индской компании нет причин меня любить, но их враждебность не причинила мне вреда. Знаете ли, в эту игру играют по правилам.
— Учитывая тот факт, что вы, я, мой дядя и мой лучший друг — все на волосок от банкротства, правила игры, вероятно, изменились.
— Похоже на то. Скажите мне тогда, кто этот человек, который желает нанести вред компании? Как его зовут? С кем он связан?
— Никто ничего о нем не знает, и лучше лишний раз не произносить его имени. Уверен, любая оплошность может привести к пагубным последствиям для вас или одного из моих друзей. Более того, меня предупредили не заводить разговоров, как этот, и я пошел на риск только потому, что считаю: вы должны знать, что против вас действуют невидимые силы. Тем не менее прошу вас — даже не пытайтесь им противостоять. Нам ничего не остается делать, как прикинуться кроткими овечками и ждать подходящего момента.
— Вы меня плохо знаете, мистер Уивер, но, вероятно, понимаете, что я держу свои обещания. Уверяю вас, я тем более не склонен нарушать слово, зная, что это может привести меня в долговую тюрьму Маршалси или куда похуже. Кроме того, я торговал, не прямо, конечно, и с британскими компаниями, которых интересовал Восток, и с голландскими, и с французскими, когда те только выходили на рынок восточных товаров. Если этот человек — игрок на ост-индской сцене, я его знаю. А у вас появится преимущество, которого прежде не было.
Я не мог ему отказать и после мучительных борений все же произнес:
— Джером Кобб.
Мистер Франко долго молчал.
— Я не слышал этого имени, — наконец сказал он.
— Никто его не слышал. Ни дядя, ни другая жертва — мой друг Элиас Гордон, хирург с обширными связями, — ничего не смогли узнать о нем. Это очень богатый человек, но в Лондоне о нем никто ничего не знает.
— Возможно, это его ненастоящее имя.
— Я думал об этом.
— Разумеется. Да, по правде сказать, мистер Уивер, дело не из легких. Прошу вас, держите меня в курсе. Если уж долговая тюрьма неминуема, хотелось бы по меньшей мере узнать об этом заблаговременно. И рассчитывайте на меня, если понадобится совет. Я знаком с этой торговлей.
