Александр Арсаньев - Первое дело Карозиных
После этих слов у Катеньки нехорошо заныло сердце. Она почувствовала, что Вареньку, уже сыгравшую свою роль, вряд ли ожидает что-то хорошее. А генеральша меж тем выговорилась и успокоилась настолько, что задала своей гостье вопрос:
– А вы, Катерина Дмитриевна, как далеко продвинулись в поисках моего ожерелья?
Катенька находилась вся во власти впечатления от рассказа генеральши и пыталась обдумать, что нужно предпринять дальше, поэтому слегка замялась перед тем, как ответить Арине Семеновне.
– О полном успехе пока говорить рано, но смею вас уверить, что шансы найти ваше ожерелье весьма велики.
– Хоть одна хорошая новость! – воскликнула генеральша, всплеснув руками. – Вы снова вселяете в меня надежду, вы меня просто спасаете!
Не стоит так волноваться, дорогая Арина Семеновна, – ответила Катенька. – Вот увидите, дело разрешится к полному вашему удовольствию.
Голос Катерины был твердым и решительным, но она сама понимала, что в душе не чувствует и сотой доли этой уверенности. Распрощавшись с генеральшей, Карозины отправились домой, и Катенька никак не могла успокоить тревогу в своем сердце. Что-то говорило ей о том, что пора срочно действовать, а вот как – этого она понять не могла.
Никита Сергеевич успокоил, как мог, жену и отправился на вечернее заседание кафедры. Катенька же металась по дому, не находя себе места от беспокойства. В конце концов она оделась и вышла, сама не зная, куда направляется. Погода нисколько не благоприятствовала прогулке, поэтому неугомонная женщина села в закрытую коляску извозчика, на секунду задумалась над вопросом, куда ее везти, а потом решительно назвала адрес таинственного особнячка.
Извозчик пожал плечами, задумал было отговорить приятную барыню от такой глупости, так как прекрасно знал, сколь не подходил для господских прогулок тот район. Однако, взглянув на решительное лицо своей нанимательницы, передумал.
Катенька же всю дорогу думала, что ей действительно еще вчера следовало нанести визит в этот, дом чтобы проверить тайник. Теперь ей не было необходимости общаться со сторожем, так как ключ от тайной комнаты все еще оставался у нее, а проникнуть в дом можно было и со двора через черный ход. На худой конец, если дверь окажется все-таки заперта, можно было и влезть в окно по поленнице. На этой мысли Катенька усмехнулась, исполняясь решимости. Для нее уже становилось привычным такое малоподходящее для светской дамы занятие, как подглядывание и лазанье в окна. Вот только она опасалась, что нога ее еще не до конца зажила и могла подвести в самый не подходящий момент. Тут Катенька постаралась окончательно отогнать все сомнения, тем более что извозчик уже подъехал к знакомому переулку.
Повторив уже ставшие привычными распоряжения, Катенька прямиком направилась к забору и пролезла в неприветливый садик. Тропинка раскисла от ночного дождя, что сделало ходьбу по ней еще более неприятной и трудной. Ноги Катеньки скользили и разъезжались. Она ведь собиралась в спешке, даже не представляя заранее, что ее потянет именно сюда. Но вот наконец и дверь черного хода. Катенька потянула за ручку, к ее вящей радости дверь подалась с едва слышимым скрипом и открылась.
Молодая женщина вошла в мрачный коридор, замерла и прислушалась. Все было тихо. Очевидно, дворник отсутствовал, не успев окончательно пропить Катенькины щедрые наградные за свои услуги. Тем не менее профессорша поднималась по лестнице с превеликим опасением, не исключая вероятности того, что в доме могли находиться и другие лица. Она ведь не удосужилась даже проверить, не собиралась ли Любчинская сюда. Перед самой дверью в комнату Катеньке пришла в голову запоздалая мысль, что можно ведь было нанять какого-нибудь мальчонку, чтобы он следил за домом, а потом сообщал ей обо всех приходящих. Идея была неплохой, но, уже отпирая дверь, Катенька поняла, почему эта мысль не пришла к ней раньше. У нее было слишком мало времени, события развивались стремительно, так что вряд ли можно было рассчитывать на то, что преступники дадут возможность таким простым путем все выяснить.
Катенька снова осмотрела комнату и не нашла никаких изменений. Ничего не оставалось, как попробовать снова проверить занятные кирпичи в дымоходе, может быть, именно сегодня Катеньке удастся обнаружить тайник. Все с той же осторожностью она прошла в соседнюю комнату и, вооружившись ключом, попыталась поддеть кирпич. У нее это получилось неожиданно легко. Через несколько секунд еще три кирпича были аккуратно извлечены из кладки, и Катенька с замирающим сердцем просунула руку внутрь.
Ее рука тут же наткнулась на сверток из плотной ткани. Дрожа от нетерпения, женщина вытянула находку из тайника. Сверток был достаточно тяжелым и объемным. Он едва пролез в проделанное отверстие. Катенька развернула грубую ткань. В свертке находились две деревянных коробки – одна квадратная и довольно объемистая, а другая плоская, обтянутая бархатом – а так же небольшой мешочек. Катенька открыла большую коробку и с недоумением уставилась на ее содержимое.
Внутри коробка была поделена два неравных отделения. Меньшее из них, окованное изнутри светлым металлом, было заполнено непонятной серо-зеленой массой, издававшей слабый запах травы и меда, а во втором лежала изумительная по красоте маленькая серебряная статуэтка. Катенька повертела статуэтку в руках, пытаясь вспомнить, что же она ей напоминает. Через несколько секунд ее осенило – статуэтка очень напоминала рисунки в статье о богине Кали. Правда, она не повторяла ни одного из них в точности, только стиль был похож. Статуэтка, которую держала в руках Катенька, изображала женщину, закутанную в какое-то одеяние, а на рисунках были изображения обнаженных женщин.
Катенька уложила статуэтку обратно в шкатулку и закрыла ее с некоторым опасением. Ее знаний не хватало на то, чтобы безошибочно распознать в веществе вид наркотика, но в том, что это именно отрава, с помощью которой мошенники подчиняли себе несчастных женщин, она ни секунды не сомневалась. Далее Катенька решила исследовать содержимое мешочка, отчего-то откладывая бархатную коробку на потом.
В мешочке находилась обычная церковная кадильница и маленький пакетик с ладаном. Уж это-то благословенное вещество Катенька безошибочно определила по запаху. Глядя на кадильницу, женщина вспомнила, что когда она наблюдала за действом в драпированной комнате, ей все казалось, что пламя свечей туманят полосы какого-то дыма. Постепенно в ее голове складывалась истинная картина увиденного. Видимо, священный ладан использовали, смешивая с тем самым дьявольским зельем, чтобы незаметно приучить прихожанок к наркотику. Для преступников не было ничего святого.
Пришла очередь бархатной коробки. Когда Катенька ее открыла, то ей показалось, что в комнате стало светлее. Внутри покоилось невероятной красоты ожерелье в виде змеи, кусающей свой хвост.
Катенька еще несколько секунд полюбовалась на игру бриллиантов, которая завораживала, несмотря на тусклость света, пробивавшегося сквозь давно не мытое загаженное окно. Затем она решительно вынула ожерелье из коробки и сунула его в карман своего платья. Довольно улыбнувшись, Катенька снова упаковала сверток в том же порядке, засунула его в тайник и поставила на место кирпичи. Теперь, считала она, преступников ждал весьма неприятный сюрприз. Они должны были засуетиться и выдать себя. Ведь ожерелье-то было самым ценным из всего похищенного, оно одно стоило в два раза больше, чем все остальные предметы. А Любчинская и сама должна была подозревать неладное после настойчивых визитов Катеньки. Вряд ли теперь актриса и ее сообщник будут так же спокойно искать следующую жертву.
Катерина вышла из комнаты и направилась к лестнице. Она на секунду замерла, прислушиваясь, не доносится ли снизу каких-нибудь звуков, говорящих о том, что сторож вернулся, а, значит, ей самой следует воспользоваться выходом через окно. Сперва внизу все было тихо, но тут внимание Катеньки привлек приглушенный стон. Она снова прислушалась, чтобы определить направление. Стон повторился. Уже не колеблясь, Катенька направилась к двери комнаты, расположенной с другой стороны от лже-молельни. Распахнув дверь, она увидела лежащую на полу скорчившуюся женщину, которая жалобно стонала.
Забыв об осторожности, Катенька кинулась к несчастной и, присев рядом, перевернула ее лицом к себе.
– Варя? – вырвался у нее возглас изумления.
Горничная генеральши, а это была именно она, открыла мутные глаза и слабо улыбнулась, узнав Катеньку. Но сознание изменяло ей, поэтому девушка только выговорила непослушными губами:
– Я знала, вы – не простая, вы ангел Божий…
Катенька поняла, что дело плохо и девушку надо спасать. Примерно чего-то в этом роде она и опасалась, когда узнала, что Варя покинула дом генеральши. Тут уже было не до соблюдения конспирации, да Катенька и понимала, что в этот дом ей уже возвращаться незачем. Она осторожно опустила голову девушки на пол и вихрем помчалась вон из дому. Не сбавляя скорости и чуть не упав на скользкой тропинке, она добежала до извозчика и почти прокричала, задыхаясь:
