Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров
Тихомировы знали, что чаще всего так и случается. Им не раз приходилось бывать в таких переплетах, в особенности Николаю Даниловичу. Однако, они верили в старинный план и упрямо продолжали свои многотрудные поиски.
– Мы уже перепахали весь бугор, – продолжал брюзжать Глеб – А толку?
– В нашем деле количество почти всегда переходит в качество. Отрицательный результат – тоже результат. Мы еще не проверили один квадрат.
– Но там только скалы! Что ж нам, взрывать их, что ли!?
– У нас не хватит взрывчатки, чтобы поднять все камни на воздух. Да и нельзя этого делать, чтобы не уничтожить ненароком тайник. Будем искать.
– А может, тайник находится под жертвенником?
– Но мы не сможем вдвоем сдвинуть его в сторону.
– Так давай взорвем его к бениной маме!
– Молодо – зелено… – Отец со вздохом покрутил головой. – Этого делать ни в коем случае нельзя, даже если под жертвенником лежат сокровища Ливонского ордена.
– Почему?
– Холм и жертвенник были для кого-то святыней. Тронуть ее, значит разбудить какие-то силы, возможно, смертельно опасные и кровожадные. Да, мы с тобой люди двадцать первого века, которые не верят в мистику и разную чертовщину. Но это не значит, что в жизни и окружающей нас природе все так просто и не существует никаких оккультных тайн. Отнюдь.
– Батя, я тебя не узнаю. В последнее время ты стал очень суеверен.
– Старею, сынок, старею…
Николай Данилович грустно улыбнулся.
– Шучу… Но даже суеверия не являются главной причиной того, что я предпочитаю здесь работать тихой сапой и не идти напролом. Вспомни, что вытворяет твой прибор. Из-под земли идет мощный поток неведомого нам излучения. Это уже факт, мы в этом убедились.
– Да, факт, – уныло кивнул Глеб.
– И второе, самое главное, – мы практически установили, судя по фигуркам и каббалистическим символам на жертвеннике, что святилище принадлежало таинственному братству (или тайному ордену – не суть важно) розенкрейцеров[27]. По крайней мере, здесь они точно были. А про них много разных слухов ходило. В том числе и то, что среди розенкрейцеров было немало выдающихся ученых, изобретения и открытия которых далеко опередили не только их эпоху, но и наше время. Так что лучше не будить лихо, пока оно спит тихо.
– Но в таком случае нам никогда не найти тайник!
– Найдем. Если это уникально сокровище готово отдаться в человеческие руки, то мы его отыщем. А если нет, то поклонимся жертвеннику, попросим извинения у местных духов, и отправимся восвояси.
– С этими духами у нас скоро точно крыша съедет… – буркнул Глеб.
Неделю назад, когда при расчистке жертвенного камня на одной из его граней был обнаружен высеченный крест, составленный из роз, – точно такой, как на обложке дневника – отец вдруг начал совершать обряды жертвоприношения. Конечно, они были по-дилетантски наивны и даже смешны, но Глеб чувствовал, как во время церемонии у него почему-то обмирало сердце. Отец наливал несколько капель спирта в углубление сверху камня и клал на плоскую поверхность кусочек сахара. При этом он был очень сосредоточен и что-то шептал себе под нос.
К утру спирт, ясное дело, испарялся, а сахар исчезала, в чем тоже не было никакой тайны – его могли унести птицы или съесть мыши. То же самое отец делал и когда они готовили еду, только спирт и что-нибудь из съестного он отдавал горящему очагу…
В это утро Николай Данилович и Глеб проснулись очень рано. Самое интересное – в отличие от других дней, сегодня у них появился прилив сил. Энергия била из них ключом, словно и не было многочасовой работы по рытью шурфов и траншей и вчерашней нечеловеческой усталости, когда они заползли в палатку, даже не поев, как следует.
– Это потому, что посвежело, – резюмировал отец, обливаясь до пояса холодной водой.
Ночь и впрямь была прохладной, да и день обещался быть милостивым к упрямым кладоискателям, изнывающим с утра до вечера на солнцепеке – жаркое летнее светило так и не показалось, спрятавшись за тучи. Они решили пробовать скалы. Это был скорее жест отчаяние, нежели хорошо продуманный шаг. Скалы и обрыв тоже попадали в границы места, где находился тайник. Он был обозначено крестом. Но что такое крест, пусть и крохотный, нацарапанный гусиным пером – примерно четыре на четыре миллиметра – на плане, масштаб которого весьма приблизителен?
По прикидкам Глеба, это была площадь размером с полгектара – практически четвертая часть плоской вершины холма. Попробуй, найди нужную координату среди колючих кустарников, деревьев и камней. К тому же никакой уверенности в том, что план не пустышка, ни у Глеба, ни у Николая Даниловича не было, хотя они и старались убедить самих себя в обратном.
– Ну, с чего начнем? – Глеб скептически посмотрел на отца.
Долбиться в скалах было идеей Николая Даниловича. Глеб не видел в этом смысла, но послушался.
– Спроси лучше, откуда начнем, – ответил отец. – Настраивай свою бандуру.
«Бандурой» Николай Данилович называл портативный металлоискатель. Прибор и впрямь был немного похож на этот струнный музыкальный инструмент в миниатюре.
– Все равно ни фига не получится, – буркнул Глеб.
– Может, да, а возможно, и нет. У меня есть одна мысль….
– Это обнадеживает. Рассказывай.
– Мы уже определились, что наиболее мощной излучение находится возле жертвенника. Здесь оно гораздо слабее. Но нужно найти место, где его вообще нет или оно минимально.
– Зачем искать? Такое аномальное явление для Трех Могил находится там, где мы спим.
– Не понял… Почему тогда я об этом ничего не знаю?
– Забыл сказать. В тот момент я расчищал от бурьяна место для установки палатки и выравнивал площадку, а ты бил шурф по другую сторону могил. Вот и решил подстраховаться – вдруг то, что мы ищем, находится под моими ногами. Так в нашем деле бывает… по закону подлости. Включил прибор – все в норме, работает, но показывает полное отсутствие металла. Тогда я еще не знал, что это единственное место, где «бандура», как ты выражаешься, может нормально «играть».
– Возвращаемся! – решительно сказал отец.
Далеко идти им не пришлось – до палатки было не более сотни метров. Ее поставили в угол, образованный двумя почти перпендикулярными по отношении друг к другу скальным выходом на поверхность. Поэтому палатку не было видно со стороны, а тем более, издали, и ее обитателей не тревожил ветер, который на этой верхотуре дул днем и ночью, почти не переставая, несмотря на жару.
– Надо еще раз проверить… – Николай Данилович быстро-быстро потер руки, словно ему вдруг стало зябко.
Он с сомнением смотрел на нагромождение камней, среди которых спряталась сшитая на заказ камуфлированная палатка.
– Тогда, батя, крути динамо.
Металлоискатель питался от любого источника постоянного тока, который давал 24 вольта. Поскольку тащить на себе в такую глухомань аккумуляторы может только полный идиот, решили ограничиться переносной и не тяжелой динамо-машиной с ручным приводом– чтобы можно было заниматься поиском (пусть и с определенными трудностями) без помощника.
Действительно, прибор работал в нормальном режиме. Дабы не ошибиться, Глеб отошел от палатки метров на двадцать и сразу же в наушниках раздался характерный треск и завывание.
– Все верно, мы поставили свой вигвам в нулевой точке, – сказал он, выключая «бандуру». – Получается, что сделали это чисто интуитивно. Нам повезло – кто знает, что это за излучение…
Глеб побаивался, как бы поток энергии, исходящий из недр холма, не сказалось на потенции. Но сказать об этом отцу напрямую стеснялся.
– С чего начнем? – спросил Николай Данилович – скорее, сам себя.
– Знать бы…
Глеб беспомощно смотрел на палатку и окружающие ее булыги, будто видел все это впервые.
– Скажи мне, как бы ты действовал на месте тех, кто задумал спрятать клад на вершине холма, в святилище? – спросил Николай Данилович.
Глеб посмотрел на отца и увидел, что его глаза горят, как уголья. Похоже, батя включил свой дар интуитивно чувствовать, где лежат сокровища. Ему уже доводилось присутствовать при экстрасенсорный опытах Николая Даниловича. В такие моменты батя был похож на хрестоматийную Пифию[28].
Глеб приободрился и, немного подумав, ответил:
– Скалы, образовавшие прямой угол, – отличный ориентир. С памяти он не сотрется никогда, даже если план будет потерян, и пройдут столетия. Во-первых, возвышенность имеет характерный облик плюс три древних кургана. А во-вторых, холм может сровняться с землей только в случае вселенского катаклизма.
Значит, этот природный «сейф» для хранения сокровищ просто идеален. Правильно я мыслю?
– Ты попал в яблочко. Продолжай.
– В курганах клад не спрячешь, потому что грабители могил были во все времена, и никто не мог дать гарантии, что в один прекрасный момент они не поинтересуются содержимым захоронений. Что и случалось много раз и не только в наше время. Это видно по старым раскопам.
