Филипп Ванденбер - Восьмой грех
– Жалкий цитолог, убогий! - в гневе закричал он и вцепился в горло Дулацеку.
Ни Дулацек, ни окружающие не успели помешать профессору, и тот, повалив противника на пол, начал душить его. Вскоре лицо Дулацека приобрело темно-красный оттенок, он задыхался. Токсикологу, профессору Мазику, довольно крепкому мужчине, удалось их разнять в последнюю секунду и тем самым спасти Дулацека от разбушевавшегося молекулярного исследователя.
Глава 15
Уже два дня от Катерины ничего не было слышно. Маль-берг догадывался почему. Своим молчанием она его наказывала. Катерина считала, что Лукас обманул ее доверие: не сказал о том, что он был в квартире Марлены после убийства. Мальберг вынужден был признать, что допустил ошибку. Он не мог винить Катерину, которая, очевидно, связывала его с тем, что произошло в доме на Виа Гора.
Домашнего адреса журналистки он не знал. Лукас не нашел ее имени и в телефонной книге Рима. Мальберг решил поискать Катерину в редакции «Сиагшапо» на Виа дель Корсо.
Вход в роскошный дом в стиле барокко охраняли два швейцара, одетые в черное. Они внимательно осматривали каждого посетителя. Портье, ухоженная женщина средних лет, дру-/келюбно кивнула Мальбергу и вежливо осведомилась:
– Чем могу помочь, синьор?
– Я бы хотел поговорить с синьорой Лимой.
– Вы записаны, синьор?
– Нет. То есть… - Мальберг запнулся. - Я по личному делу. Но, собственно…
Портье повела бровью.
– Присаживайтесь! - сказала она тоном, не допускающим возражений, и указала на серые стулья. - Как вас представить?
– Моя фамилия Мальберг.
Некоторое время Лукас наблюдал за людьми, которые заходят в парадный холл, и не заметил, как перед ним появилась Катерина. Она, казалось, очень волновалась. По ее испуганно му взгляду Мальберг понял, что явился сюда некстати.
– Мужайтесь, - тихо произнесла девушка, прежде чем Лукас успел что-то сказать. Он растерянно посмотрел на нее. - Прокурор сегодня утром подписал постановление о вашем аресте.
Мальберг истерически засмеялся, но Катерина прикрыла ему рот рукой.
– Тише, ради бога. Это действительно серьезно. Вы под подозрением, это связано с убийством Марлены Аммер.
– Я?…
– Во время расследования полиция нашла письмо с вашим именем, в котором вы сообщаете дату вашего приезда в Рим, а это день убийства. Как вы знаете, в Италии очень строгий закон о даче свидетельских показаний. Полиция узнала из опроса свидетелей, что вы в день убийства прибыли в Рим и остановились утром в гостинице «Cardinal» и незадолго до убийства выходили в город.
– Но откуда вы все это знаете?
– Как я вам уже говорила, у репортера криминальной хроники, пардон, бывшего репортера, есть хорошие связи в полиции.
– Значит, убийца я, - цинично констатировал Мальберг.
– Но это еще не все! Вы ведь взяли кредит в банке на четверть миллиона евро и ездите с чеком в кармане. Это совсем нехорошо для вас, Лукас.
Мальберг отсутствующе смотрел сквозь Катерину. Ему тяжело было осознавать свое теперешнее положение.
– И вы считаете, что обвинение справедливо? - глухо спросил он.
Катерина склонила голову набок, будто хотела сказать: «А что бы вы думали на моем месте?» Наконец она ответила:
– Должна признаться, до сегодняшнего утра, пока я не узнала об обвинении, у меня были подозрения, что именно вы убили Марлену Аммер. Образованному, опытному мужчине не составило бы труда выдумать историю, обеспечивающую ему алиби. Я сознаюсь, что даже злилась на себя, что так слепо доверилась вам. Однако эта невероятная история заинтересовала меня. А теперь еще случилось нечто странное. - Она пристально посмотрела на Мальберга.
– Нечто странное? - тихо повторил Лукас и побледнел.
В этот момент Мальберг выглядел так беспомощно, что казалось, он вот-вот произнесет: «Да, это был я. Я убил Марле-ну Аммер».
Катерина осмотрелась по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, серьезно сказала:
– Когда мне сегодня утром положили на стол газету…
Она не успела договорить, потому что откуда-то из громкоговорителя раздался голос: «Катерина Лима, срочно подойдите в кабинет сорок семь. Катерина Лима, срочно подойдите в кабинет сорок семь».
– Простите, я на минутку. - Девушка кинулась к телефонному аппарату и набрала 4730. После короткого разговора она вернулась.
– Мой шеф,- пояснила она извиняющимся тоном.- Если вы не против, давайте пообедаем где-нибудь в городе, только подальше отсюда. Скажем, на остановке такси возле вокзала Термини около часа дня. И еще: будет лучше, если вы не вернетесь в гостиницу.
Мальберг молча смотрел, как Катерина вошла в лифт.
В начале второго Катерина появилась в назначенном месте. Мальберг с облегчением устремился ей навстречу. Он уже сомневался, придет ли она вообще. Но то, что она ему второпях рассказала в редакции, совсем не вызывало доверия. По дороге на вокзал он долго ломал голову, что же прочитала в газете Катерина.
Сидя в углу ресторанчика на Виа Ковур, они заказали пасту. Мальберг без настроения ковырял вилкой лингуине, пока Катерина доставала из сумочки утреннюю почту. Она развернула газету и указала на страницу. Там была статья в две колонки и фотография, под которой было написано: «Несчастный случай с государственным секретарем кардиналом Филиппо Гонзагой».
Катерина тихо прочитала сообщение: «На Пьяцца дель Пололо произошла авария, в которой легко пострадал государственный секретарь. Кардинал Гонзага ехал вместе со своим водителем в его личном автомобиле. Водитель резко остановился без видимой причины. Ехавшая сзади машина экспресс-почты не успела вовремя затормозить и врезалась в автомобиль кардинала. При этом Гонзага, который не был пристегнут ремнем безопасности, вылетел с заднего сиденья вперед и потерял сознание. Кардинал и водитель были доставлены в клинику «Ги-мелли». При эвакуации автомобиля был найден пластиковый пакет, в котором находились сто тысяч долларов США. О цели поездки и о происхождении денег пока ничего не известно. На вопрос, почему государственный секретарь ехал не на служебной машине, Ватикан не дал разъяснений. Кардинал и его водитель уже выписаны из клиники».
Мальберг, ничего не понимая, смотрел на Катерину.
– В сложившейся ситуации, - рассерженно сказал он, - меня, честно говоря, мало интересуют подобные новости.
– Это все меняет, - холодно ответила Катерина и молча положила на стол фотографию, на которой были запечатлены похороны Марлены. Девушка указала на дюжину людей в черном и вопросительно посмотрела на Лукаса.
– Я думал, вы отдали карту памяти тому долговязому типу на кладбище.
Катерина хитро улыбнулась:
– Ах, знаете ли, репортеры умеют пользоваться некоторыми маленькими трюками. Журналист сразу учится прятать чипы с важными снимками в сумке, а на их место ставить в фотоаппарат другие.
– Но я все равно не вижу связи между фото и газетной статьей.
– А теперь? - В одну руку Катерина взяла снимок, а в другую - увеличенную газетную вырезку.
– Это, - Мальберг начал заикаться, - это же…
– …государственный секретарь, кардинал Гонзага!
– Но что понадобилось кардиналу на похоронах Марлены?
– Я бы тоже не прочь узнать об этом.
Мальберг отодвинул тарелку с пастой в сторону и закрыл руками лицо. Потом он взглянул на довольное лицо Катерины. Девушка смотрела на него так же, как карточный игрок, который неожиданно выложил козырь.
– Присутствие кардинала на похоронах - это не случайность! - воскликнула она.
– Конечно нет. Между Марленой и кардиналом наверняка была какая-то тайная связь.
– Ну, если вы меня спросите…
– Естественно, я вас спрошу!
– У этой женщины тайная связь могла быть не только с государственным секретарем. Приглядитесь к людям, одетым в черное. - Катерина протянула Мальбергу другое фото.
– Вы считаете, что этих людей с восковыми лицами можно скорее представить в сутанах, чем в постели с женщиной? - спросил Лукас.
– Именно так я и думаю.
– Но какие дела могли быть у Марлены в Ватикане, если такие высокопоставленные чиновники пришли к ней на похороны?
– Это как раз тот вопрос, которым нам с вами предстоит заняться.
Мальберг долго смотрел на Катерину, потом наконец произнес:
– Судя по вашим словам, недоверия ко мне больше нет?
– Ну, можно и так сказать. - Она рассмеялась, но потом серьезно добавила: - Не забывайте, что приказ о вашем аресте еще не отменен.
– Но ведь у нас теперь есть доказательства, что Марлена была замешана в каких-то махинациях!
– Каких-то махинациях? - Катерина усмехнулась. - То, что на ее похоронах присутствовала половина курии, еще ничего не доказывает. Это косвенная улика, которую следствие вряд ли будет учитывать. С другой стороны, очень странно, что Марлену Аммер похоронили без указания фамилии и имс! I и
Что это вообще значит - «похороны неизвестного»?! Все эти странные обстоятельства, а также связь между ними вызывают подозрения.
