Евгений Сухов - Аристократ обмана
– Как ты думаешь, кто мог это сделать? – с дрожью в голосе спросила Александра Иосифовна. – Может, все-таки…
– Александра, – строго посмотрел великий князь на супругу, догадываясь о возникших подозрениях, – кто бы это ни сделал, он должен ответить за содеянное, и давай закроем эту тему.
И сухо кивнув, Константин Николаевич скорым шагом покинул кабинет.
* * *Чудо не произошло, икона не обнаружилась. Хмурый, явно пребывая в скверном расположении духа, великий князь повелел запрячь лошадей, и когда кучер заявился с поклоном сообщить о выполненном распоряжении, сказал, что они едут в полицейский участок.
Появление в участке великого князя наделало переполох. О сути дела тотчас было сообщено в Третье отделение, и ввиду особого случая на место предполагаемого преступления выехал Кирилл Федорович Бобровин в сопровождении целой свиты полицейских.
Никогда прежде будуар великой княгини не знал такого количества посторонних мужчин. Возможно, именно поэтому Александра Иосифовна чувствовала себя крайне стеснительно и жалась вдоль стен, когда дознаватели со странной смесью галантности и настойчивости требовали потесниться, выискивая на полу и комоде какие-то им одним известным улики.
Великий князь Константин Романов, генерал-адмирал, второй человек после императора, был мрачен, в сыскное дело не встревал – наоборот, требовал от прислуги всякого содействия.
– Сама по себе кража в великокняжеском дворце – дело весьма серьезное, – обратился к Константину Николаевичу начальник первой экспедиции Бобровин. – И требует самого пристального изучения. Но все-таки мне хотелось бы знать, насколько ценна для вас эта икона.
– Видите ли… Этой иконой мой отец, Николай I, благословлял меня на брак с супругой.
– Тогда понятно. Что ж, будем искать. А у вас есть фотографии этой иконы?
– Александра, дай, пожалуйста, господину полицейскому нашу фотографию. – Далее Константин заговорил тише, смысл был понятен только им. – Ту самую…
Едва кивнув, великая княгиня поспешила в спальные покои. Вернулась она через минуту, держа в руках небольшую фотографию в обыкновенной деревянной раме.
– Пожалуйста.
Взяв фотографию, Кирилл Бобровин увидел великого князя Константина и его супругу, принцессу Саксен-Альтенбургскую, ставшую впоследствии великой княгиней Александрой Иосифовной. Молодые улыбающиеся люди, полные самых радужных надежд. Даже по прошествии двадцати пяти лет тетя Сани, как называли ее во дворце, сохранила свою природную привлекательность. Великий князь тоже не сильно изменился, разве что возраст изрядно посеребрил его виски и осушил кожу. Чем-то они походили на ангелов, были столь же стройными и воздушными. Сейчас малость погрузневшие от возраста, они сохранили прежнюю живость. Возможно, что ангелы не ушли, а только спрятались внутри них.
Между ними стояла небольшая икона, в окладе которой отчетливо выделялись огромные драгоценные камни.
– Вот это – сапфир, – показал великий князь на огромный угловатый камень в самом углу рамки. – Он был куплен у индийского шаха Алексеем Михайловичем. А вот это – рубин, – ноготь князя уткнулся в изображение камня вытянутой формы. – Это александрит. Камень куплен Петром Алексеевичем во время его первого путешествия в Европу. А эти алмазы привезены из Южной Африки.
– Мы бы хотели получить полное описание всех камней в окладе.
– Вы их получите. Этим делом занимается наш дворцовый ювелир. У него есть описание всех камней. Право, я даже не знаю, для чего он все это делал, – великий князь обескураженно развел руками. – Теперь вот понимаю, для чего… Пригодилось.
– И еще… Мне бы хотелось взять эту фотографию. Вы позволите?
– Возьмите, только сами понимаете… Это наша семейная реликвия. С ней связаны дорогие нам воспоминания.
– Можете не сомневаться, я верну ее точно в таком же виде, – твердо пообещал Бобровин.
– Когда можно ожидать первых результатов расследования?
– В нашем деле прогнозирование – дело весьма неблагодарное. Но уверяю вас, что я сделаю все возможное, чтобы побыстрее отыскать ваши драгоценности и выявить злоумышленника.
* * *Великий князь Константин Николаевич был один из немногих, кто мог захаживать к императору Александру Второму по-родственному, без доклада, как младший брат к старшему. И дело здесь было не только в августейшем родстве – он являлся генерал-адмиралом Российской армии, председателем Государственного Совета, а также наместником царства Польского, и зачастую дела требовали немедленного разрешения. Собственно, как и в этот раз.
Уже подступив к двери, великий князь Константин неожиданно остановился, на мгновение усомнившись в принятом решении, а затем столь же уверенно распахнул тяжелую резную дверь.
Александр Николаевич сидел за рабочим столом и что-то энергично записывал в большой объемной тетради.
– Я тебе не помешал? – спросил Константин, мгновенно почувствовав себя неловко. Схожее состояние он ощущал всякий раз, когда приходил в кабинет брата.
Лицо императора выглядело печальным. Полгода назад скончалась от чахотки императрица Мария Александровна, оставив на попечение супруга шестерых детей. Государь, выждав протокольный срок траура, женился на своей давней любовнице – Екатерине Долгорукой, родившей ему троих детей, пожаловав ей титул светлейшей княгини Юрьевской.
Тайные встречи старшего брата с княжной Долгорукой происходили практически у Константина на глазах. Однако он ни словом, ни взглядом не выдал своего неудовольствия. Поначалу встречи проистекали в Летнем саду и выглядели весьма невинно, а однажды государь пригласил девицу в Бельведер, где они остались наедине на целую ночь. И с того времени стали встречаться в открытую.
На прошлой неделе Александр Второй подписал удостоверение о вложении на счет Екатерины и ее детей более трех миллионов рублей золотом в филиал «Французского банка» в Ницце. Хотелось верить, что подобное решение было взвешенным.
В царствующей фамилии поговаривали, что император относится к своему наследнику отчужденно и видит на российском престоле старшего сына от морганатического брака с Екатериной. Надо полагать, подобные рассуждения законному наследнику Александру Александровичу настроения не прибавляли.
– Что ты, – почти возмутился император. – Разве ты когда-нибудь мешал мне? Проходи, Костя. Садись, – указал он на стул рядом с собой.
Константин Николаевич повиновался. Взгляд его невольно упал на разложенные листки бумаги; другие, смятые в комок, валялись в корзине для мусора. На странице, поверх которой покоилась крупная ладонь Александра Второго, было написано: «Милая Катенька…». Константин Николаевич невольно отвел взгляд, опасаясь ненароком стать свидетелем сердечной тайны.
– Ты что-то хотел мне сказать?
– Да. У нас произошла некоторая неприятность…
– Вот как? Рассказывай, что произошло.
Как глава дома Романовых Александр Николаевич обязан был вникать во все дела августейшей фамилии: от рождения детей, которых нередко лично нарекал именами, до разрешения на брак.
– Поначалу я не хотел тебя тревожить, но потом решил рассказать. Пусть лучше ты услышишь от меня эту неприятную новость, чем от кого-то другого…
– Так в чем же дело?
– Позавчера пропала любимая икона Александры, та самая, которой отец благословил нас с ней на брак.
Александр Второй тотчас посуровел:
– Бог ты мой! И ты называешь это пустяками? Откуда она пропала?
– Из будуара великой княгини. Мы провели небольшое семейное расследование, но так и не отыскали. Ни горничные, ни служанки икону не видели. Поначалу мы думали, что она просто куда-то запропастилась, что просто кто-то из горничных перенес ее в другое место. Но потом, когда поиски ни к чему не привели, стало ясно, что икона украдена.
– Это что же такое происходит? – возмущенно проговорил император. – Прежде такого никогда не водилось. Я отдам Филимонову распоряжение, чтобы он произвел самое тщательное расследование, а когда злоумышленник будет найден, накажу его со всей строгостью, кто бы он ни был!
– Я уже обратился за помощью в первую экспедицию, они были во дворце…
– Ничего, – успокоил император, – я знаю Филимонова; думаю, что в этом деле он будет крайне полезен. Пусть Третье отделение и сыск работают параллельно.
Александр Николаевич слегка пододвинул к себе лист бумаги. Разговор был закончен. Аудиенция продлилась ровно десять минут. Более не следовало злоупотреблять добрым расположением старшего брата и государя. Сейчас все его мысли были заняты предстоящей поездкой к Екатерине.
Попрощавшись, Константин Николаевич вышел из кабинета.
* * *– Как там наш подопечный? – спросил Александр Уваров, остановив тяжеловатый взгляд на Кирилле Бобровине. – Он по-прежнему столь же неуемный?
