Алексей Фомичев - Сам без оружия
— С порядком действия более-менее определились, — повеселевшим голосом констатировал Щепкин. — А вот как поедем? Открыто опасно, будем проявлять интерес — нас вмиг срисуют. Нужна маскировка. Какая?
Гоглидзе почесал лоб, посмотрел на стоявшее перед ним блюдо, от которого шел чудесный аромат, вдохнул его и проговорил:
— Сейчас подумаем…
Щепкин усмехнулся и первым взял столовые приборы.
— Приятного аппетита, господа… и дамы. Совместим размышления с насыщением.
Сам Щепкин ел неохотно, аппетита не было. Он ловко резал мясо ножом, накалывал на вилку крохотные кусочки, макал их в соус, а сам все думал, под каким видом сесть в поезд его группе. Так, чтобы и с японцами быть рядом, и глаза им не мозолить.
Увлекшись размышлениями, капитан уничтожил основное блюдо, опустошил салатницу, но пока ничего путного не придумал. Сотрудники его не отвлекали, тоже искали выход из положения.
— Может, в качестве ученых поедем? Или врачей? — предложил Белкин.
— Ты, Гриша, на врача не очень похож, — вставила Диана. — Разве что на коновала. Твоими ручищами только кости лошадям вправлять. Или быкам.
Белкин посмотрел на руки, сжал кулаки, размерами напоминающие чугунные ядра, хмыкнул.
— Фельдшер… Вон капитан — доктор, Георгий — практикант, ты… медсестра.
— И если среди япошек будет хоть один медик, нас выкупят на раз, — возразил Гоглидзе. — А медик должен быть, как-никак помощник посла едет! Нашим-то они не очень доверяют.
— Ну тогда я буду профессором, — скривил губы Белкин. — Астрономии! В звездах-то вряд ли кто из японцев разбирается.
Щепкин услышал слово «профессор» и вспомнил вдруг давешний эпизод неподалеку от ресторана. Как его там? Профессор Владимиров? И его сын Сева.
В голове мелькнул высверк идеи. Конечно, это самый лучший вариант. Нет, не с профессором. Воспоминание капитана скользнуло дальше, до сцены на улице, когда снимали фильм. Фильм! Вот что надо!
Еще во Владивостоке Щепкин работал под легендой владельца прокатного салона. Крутил игровые фильмы, демонстрировал хронику. Маскировка отличная, вряд ли кто мог заподозрить в молодом элегантном господине сотрудника контрразведки.
Кстати, идею Щепкину подсказали сами японцы. Их разведчики открывали прачечные, фотостудии, устраивались работать гувернерами, дворниками, извозчиками. Не гнушались грязной работы и проникали даже в дома высокопоставленных лиц.
В своем салоне Щепкин знакомился с разными людьми, что значительно помогало ему в работе. Одного из постоянных зрителей Щепкин сумел разоблачить. Японец приходил смотреть выпуски хроники из Манчжурии и Японии, а заодно передавал связному донесения. Их обоих и взяли на выходе из салона. А находчивый коммерсант-прокатчик получил благодарность по службе и повышение в чине.
— Так, есть мысль! Используем принцип самой лучшей маскировки, — капитан посмотрел на сотрудников и улыбнулся. — Гриша, где лучше всего организовать тайник?
Белкин пожал плечами.
— Где его никто не найдет.
— Где его никто не будет искать!
— А-а… — протянул Гоглидзе, глядя на Щепкина. — Это как тот лист, да? Его лучше прятать в лесу!
— Или в гербарии. Чтобы на нас не обращали внимания, не надо прятаться вдалеке и выглядывать из-за угла. Будем на виду, на первом плане. И до нас никому не будет дела.
— Это как? — не понял Гоглидзе. — Железнодорожниками прикинемся?
— Лучше. Будем съемочной группой! — Щепкин увидел непонимание в глазах сотрудников и пояснил: — Будем снимать фильм!
— А?
Даже Диана изумленно уставилась на капитана, ожидая разъяснения. Гоглидзе и Белкин переглянулись и дружно пожали плечами.
— Съемочная группа отправляется во Владивосток, где будет проводить съемки нового… ну пусть приключенческого фильма, даже драмы. Реклама, ажиотаж, известные актеры… Кто заподозрит игру? И тем более работу контрразведки?
— А где мы возьмем известных актеров, режиссеров и прочих там?.. — спросил Гоглидзе. — Холодную, что ли, наймем? И Бауэра с Чардыниным?
— Это неважно. Главное — заявить, а кто где будет снимать, какой артист появится — никто не узнает. Был бы шум, слухи.
— И кто из нас сыграет роль этого… — Белкин непроизвольно щелкнул пальцами, — режиссера? Я на Бауэра не похож! А Диана наша хоть красотой и затмит всех женщин, все-таки не Вера Холодная. Хотя фамилия похожа.
Диана улыбнулась, погладила поручика по руке.
— Спасибо, милый Гриша. Вы с Георгием сегодня одариваете меня комплиментами. Я и впрямь не Вера. Но при случае сыграть могу. Как-никак тоже актриса. Правда… не такая известная.
— С режиссером решим, — отмахнулся Щепкин.
Он старательно вспоминал лицо того молодого парня, который так лихо взорвал кареты во время съемок и поругался с режиссером. Тот вполне подойдет. Как его?.. Зиб… Зинштейн? Надо дать запрос, мигом сыщут. Спросить у того же Льва Яновича. Словом, отыскать не проблема. Главное — уговорить. Но тут уж ничего сложного, Щепкин умел уговаривать и не таких гордецов.
— Значит, так! — капитан вытащил часы. — Я в город, искать нового Бауэра. А вы давайте на базу. И ждите звонка. Диана?
Холодова окатила капитана откровенным взглядом.
— Если не против, поеду домой. Отлежусь и к завтрашнему дню буду полностью готова.
— Хорошо. Я вечером позвоню.
Щепкин подозвал официанта, выложил на стол несколько ассигнаций.
— Благодарю, милейший. Обед отменный.
Когда официант с поклоном удалился, капитан встал.
— За работу. Времени у нас не так много, честно говоря, почти нет. До отхода поезда все должно быть готово.
Он кивнул сотрудникам и быстро пошел к выходу. Уже у лестницы его догнал окрик Дианы.
— Василий!
Щепкин обернулся. Диана шла к нему бодрой пружинистой походкой, так не вязавшейся с ее бледным лицом и воспаленными глазами. Каблучки выстукивали о паркет ритм, который вдруг напомнил капитану какой-то марш, звучавший то ли в Японии, то ли на Дальнем Востоке.
Диана подошла почти вплотную, заглянула в его глаза.
— Мы увидимся сегодня?
— Вряд ли. Мне еще одного человека надо найти и поговорить с ним. По поводу нашей легенды.
— А потом? — Диана искательно заглянула Василию в глаза. — Вечером?
Щепкин кашлянул, чуть поморщился.
— Дана, — в самом начале их отношений он называл ее так, шутливо сравнивая с древней богиней. — Я же говорил тебе, что не могу… с подчиненным…
— Ох, какой вы зануда, капитан! — Диана стрельнула глазами по сторонам.
Их никто не слышал, официанты держались в стороне, а соседние столики были пусты.
— Могу, не могу… Я не тургеневская девушка, капитан Василий! Не монашка и не ханжа. Я женщина. И как каждой женщине, мне нужно чувствовать интерес мужчины к себе. Его страсть, желание, похоть даже. Любовь… если она есть.
Щепкин недовольно мотнул головой. Откровенность Дианы всегда его удивляла и немного раздражала. Хотя до пошлости Холодова не скатывалась, но говорила всегда прямо, без затей. И тем заводила Щепкина в тупик.
— Я может, и в отделении работаю из-за тебя. Терплю все эти операции, разработки, слежки, поиски, чтобы видеть тебя рядом.
— То есть я — стимул твоей работы? — попытался перевести все в шутку Щепкин. Разговор его уже тяготил.
— Ты стимул моей жизни, Вася. Разве это плохо? Чувство поддерживает, помогает, дает силы и желание идти дальше. Сильное чувство порой помогает совершать невозможное.
Диана дотронулась рукой до груди капитана, провела пальцами по рубашке. Щепкин почувствовал тепло от ее пальцев и понял, что хочет обнять девушку.
Диана вдруг убрала руку.
— Вот если бы не встретила тебя, наверняка ушла бы со службы. Открыла бы сейчас какой-нибудь салон. Предсказаний и тайн…
— Ты умеешь гадать?
— В моем роду цыган вроде не было, — улыбнулась Диана. — Хотя за дальних предков не поручусь. Вдруг какая-то молодая цыганка окрутила юного баронета… или графа?!
Она украдкой вздохнула, тронула веко, словно смахивая с него слезу.
— Нет, Вася, женщине не нужно быть цыганкой, чтобы уметь читать людей. Их мысли, желания, надежды. Умной женщине, — она отвела взгляд, погрустнела. — И нас читать так же легко. Если есть желание.
Щепкин почувствовал неловкость. Внезапная исповедь женщины, к которой он больше не испытывал прежних чувств, тяготила. Но оттолкнуть Диану или остановить ее он не мог. Все же она была ему близка.
Он бросил взгляд в другой конец зала. Белкин и Гоглидзе о чем-то говорили, подчеркнуто не глядя в их сторону.
Капитан осторожно поднял голову Дианы за подбородок пальцами. Заглянул в глаза.
— У тебя глаза все еще красные. Что с ними?
