Роберт Гулик - Красный павильон
Тао замолк. Невидящими глазами он глядел в заросли цветущего олеандра. Судья Ди повернул голову, чтобы взглянуть на живописное панно. Вдруг он услышал шорох, донесшийся из-за панно. Он напряг слух, но шорох не повторялся. Должно быть, это сухие листья шевельнулись под ветром. Тао снова перевел на судью свой неподвижный меланхоличный взгляд и продолжал:
— Неопределенные слухи указывали на то, что это Фенг убил моего отца. Ведь именно Фенг пользовался благосклонностью Изумрудной Росы, и он мог встретить отца в Красном павильоне и убить его в ходе вспыхнувшей ссоры. Вен Юань как-то туманно намекнул, что знает, кто это был. Однако, когда я стал настоятельно спрашивать его об этом, он лишь сказал, что Изумрудная Роса также знала это, но поддержала версию самоубийства, чтобы не бросать тень на Фенга. Он добавил также, что видел Фенга в парке у павильона, как раз в то время, когда умер мой отец. Получается, что все эти факты указывают на Фенга.
Тао продолжал:
— Я не могу выразить словами, Ваша Честь, как глубоко эти подозрения угнетают меня. Ведь Фенг был лучшим другом моего отца, а после его смерти стал доверенным советником моей матери. Когда же она скончалась, а я подрос, он помогал мне в продолжении торгового дела отца; он был мне как второй отец. Неужели он был столь добр к семье его жертвы только из-за угрызений совести? Или это только злобная сплетня, пущенная его врагом Вен Юанем? Так я и не знаю истины, хотя много лет уже утекло. Я должен был общаться в Фенгом ежедневно в течение долгого времени, господин. Конечно, я никогда не позволял ему проникнуть в мои мысли на этот счет. Но все это время я наблюдал, следил за каждым его словом, жестом, ожидая, не подтвердится ли случайно, что он — убийца. И я не мог…
Его голос прервался, и он закрыл лицо ладонями.
Судья Ди не нарушал молчания. Ему опять померещился тихий шорох за панно. Теперь это было похоже на шуршание шелка. Он вслушался, но все было тихо. Тогда он продолжил:
— Я благодарен вам за этот рассказ. Обстоятельства этого дела действительно сильно напоминают случай с академиком. Я намерен внимательно изучить все, что имеет отношение к этому. Теперь же мне бы хотелось уточнить некоторые детали. Во-первых, почему магистрат, который вел судебное заседание по этому делу, решил, что это самоубийство? Вы сказали, что это был мудрый и ответственный правитель. Он, наверное, тоже мог принять во внимание, что ключ, как вы правильно заметили, мог быть брошен в комнату через окно или подсунут под дверь?
Тао поднял глаза на судью и сказал равнодушно:
— Ведь в это время в разгаре была оспа. Говорят, что люди умирали один за другим, как мухи, и тела умерших лежали повсюду в городе. Отношения моего отца и Изумрудной Росы были всем хорошо известны, и можно легко представить, что, услышав свидетельство девушки, магистрат решил, что это приемлемое и желанное решение.
— Когда вы рассказывали мне об этом ужасном воспоминании вашего детства, — продолжал судья, — вы сказали мне, что, войдя в Красный павильон, вы увидели кровать, стоящую справа. Однако теперь она стоит у стены слева. Вы уверены, что память вас не обманывает?
— Совершенно, Ваша Честь! Эта сцена впечаталась в мою память навсегда. Может быть, они передвинули мебель с тех пор.
— Я узнаю об этом. И последний вопрос. Вы видели фигуру в красном только мельком, не можете ли вы сказать хотя бы, была ли это мужская или женская фигура?
Тао расстроенно покачал головой.
— Нет, Ваша Честь. Я только помню довольно высокую фигуру в чем-то красном. Я потом тщетно пытался установить, видели ли кого-либо в красной одежде в гостинице или рядом с ней.
— Красный цвет необычен для одежды мужчины, — задумчиво сказал судья, — а женщины одевают красное только раз, в день свадьбы. Так что есть основания предположить, что в комнате находилась куртизанка.
— Именно так я и подумал, господин! Я употребил все мои силы, чтобы разузнать, носила ли Изумрудная Роса хотя бы иногда красное платье. Но ее никто не видел в красном, она предпочитала зеленые тона, в соответствии с ее именем.
Тао замолк и задумчиво потеребил свои короткие усы. Затем он продолжил:
— Я давно бы уехал отсюда, если бы знал, что моя душа найдет покой, не решив этой загадки. Я также чувствую, что продолжая здесь торговое дело отца, я, по крайней мере, исполняю сыновний долг. Но мне трудно жить здесь, Ваша Честь. Фенг всегда добр ко мне и его…
Он внезапно переменил тему, и, быстро взглянув на судью, продолжил:
— Вы понимаете теперь, что я мало обращаю внимания на признание моих литературных дарований. Это занятие для меня лишь способ убежать от ужасной и пугающей действительности…
Он отвел глаза, было видно, что он с трудом сдерживает себя. Чтобы переменить тему, судья спросил:
— Не знаете ли вы, кто мог бы столь глубоко ненавидеть Королеву Цветов, Осеннюю Луну, чтобы решиться убить ее?
Тао покачал головой и ответил:
— Я, Ваша Честь, отнюдь не участник здешней лихорадочной ночной жизни, и я встречал Королеву Цветов только на официальных приемах. Она произвела на меня впечатление поверхностной и непостоянной женщины, впрочем, каковы бывают и прочие куртизанки по причине их злосчастной профессии. Она пользовалась большой известностью и каждый вечер обязательно присутствовала на какой-нибудь полночной пирушке. Я слышал, что, перед тем, как ее избрали Королевой Цветов, она широко раздавала свои милости поклонникам. А после она стала соглашаться спать только с избранными, богатыми и знаменитыми фаворитами, которые усердно добивались ее благосклонности. Ни одна из этих связей, насколько я знаю, не стала постоянной, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь предлагал выкупить ее. Я полагаю, ее острый язычок отпугивал возможных кандидатов. Академик был первым, кто предложил ей выкуп. Если ее кто и ненавидел, то причины должны корениться в прошлом, до того, как она попала на Остров, по крайней мере.
— Что ж, не хочу вас более задерживать, господин Тао. Я допью здесь мой чай, а вы, пожалуйста, передайте губернатору Фенгу, что я вскоре приду к нему в приемную.
Как только шаги уходящего Тао стихли, судья вскочил и быстро заглянул за панно. Хрупкая девушка, стоявшая там, издала сдавленный крик. Она испуганно взглянула вправо и влево, и в следующую секунду повернулась к ступенькам с очевидным намереньем скрыться в кустах, окружавших павильон. Судья Ди схватил ее за рукав и, повернув к себе, резко спросил:
— Кто вы такая и кто послал вас сюда подслушивать?
Она прикусила губу и разозленно взглянула на судью. У нее было правильное умное лицо с большими выразительными глазами и длинными изогнутыми бровями, ее прямые волосы были собраны в пучок на шее. Она была одета в простое черное, расшитое по рукавам и вороту платье, которое выгодно подчеркивало ее статную фигуру. Ее единственым украшением были две серьги зеленого нефрита и длинный красный шарф, накинутый на плечи. Она стряхнула руку судьи со своей руки и воскликнула:
— Этот ненавистный, презренный Тао! Как смел он клеветать на моего отца! Я ненавижу его!
Она топнула своей маленькой ножкой в пол.
— Тише, тише, госпожа Фенг! — властно сказал судья, — Присядьте-ка и выпейте чаю.
— И не собираюсь! — выкрикнула она. — Я только хочу вам сказать, что мой отец не имеет никакого отношения к смерти этого Тао Квэнга. Ровно никакого, вы слышите? И неважно, что могла сказать эта старая гадкая жаба — этот антиквар. И передайте Тао, что я больше не желаю его видеть, никогда в жизни! И что я люблю Киа Ю-по, и что он на мне женится очень скоро, и без всяких сватьев, вроде Тао или кого-нибудь подобного. Это все!
— Экую трепку вы мне устроили! — мягко сказал судья. — Бьюсь об заклад, академик тоже пострадал от вашего острого язычка!
Она повернулась, чтобы уйти, но после этих слов судьи замерла. Окинув судью сердитым взглядом, она язвительно спросила:
— Что это значит?
— Ну, например, — успокаивающе сказал судья, — что происшествие на реке было ошибкой кормчего джонки академика, и это задержало ваше прибытие сюда почти на целую ночь, не так ли? Видя, что вы не страдаете от избытка застенчивости, я думаю, что вы задали ему хорошенькую выволочку.
Она вскинула голову и с презрением сказала судье:
— И попали впросак с вашими догадками! Господин Ли извинился, как подобает джентельмену, и я приняла его извинения.
Она повернулась, сбежала со ступенек и скрылась среди цветущих кустов олеандра.
Глава 10
Судья Ди снова сея и не торопясь допил чай. Постепенно он узнавал все более занятные подробности об этих людях. Однако это нисколько не продвигало его расследование.
Он встал со вздохом и зашагал в приемную губернатора.
