Энн Перри - Предательство по любви
Луиза слегка изменила позу, но штора по-прежнему находилась у нее за спиной.
– Он остался наверху, – ответила она. – И стоило мне появиться в гостиной, как наверх ушла и Александра. Она была в бешенстве, очень бледная. Я подумала, что она собирается затеять еще одну ссору, но остановить ее не смогла. Я не знала, в чем причина ее гнева… Да и сейчас не знаю.
Уильям посмотрел на нее пристально и серьезно.
– Миссис Карлайон утверждает, что убила своего мужа, потому что тот состоял с вами в любовной связи. И якобы все это знали.
Глаза хозяйки широко раскрылись – недоверчиво и удивленно. Услышанное было настолько нелепо, что она даже не восприняла его как оскорбление.
– В самом деле? Но это глупо! Она сама не может этому верить! Мы с генералом были добрыми друзьями, но не более того. В конце концов, спросите кого-нибудь, кто нас знает! Хочу надеяться, что я весьма привлекательная женщина, но рассудка я еще не лишилась.
Монк улыбнулся, как бы подтверждая, что женщина она действительно более чем привлекательная.
– Может, имелся какой-то повод, заставивший миссис Карлайон вас в этом заподозрить? – поинтересовался он.
– Ни единого, – покачала головой его собеседница. Наконец Уильям разглядел, какого цвета у нее глаза. Карие. – В самом деле, мистер Монк, я думаю, что причина была иной. Видимо, какая-то ссора, о которой мы ничего не знаем. Но, честно говоря, все это уже неважно. Какая разница, почему она убила генерала…
– Для судьи – очень большая, ему ведь выносить приговор, – заметил детектив, ожидая, что на лице женщины отразится жалость. Однако оно осталось совершенно спокойным.
– Я плохо знаю законы – можно сказать, не знаю вовсе. – Луиза улыбнулась. – Но, полагаю, ее так или иначе повесят.
– Очень может быть, – согласился сыщик. – Вы остановились на том, что ваш муж и генерал остались наверху и туда же направилась миссис Карлайон. Что было потом?
– Вернулся Максим, а затем, минут через десять, – Александра. Выглядела она ужасно. Вскоре Максим вышел зачем-то в передний холл (в комнату Валентайна мы поднимались по другой лестнице, так ближе), тут же возвратился и сказал, что случилось несчастье – Таддеуш упал и серьезно расшибся. Чарльз… доктор Харгрейв… пошел посмотреть, не сможет ли он оказать генералу какую-нибудь помощь. Потом вернулся и сообщил, что Таддеуш мертв и надо вызвать полицию.
– Что вы и сделали?
– Конечно. Прибыл сержант Ивэн, начались расспросы… Это была самая ужасная ночь в моей жизни.
– То есть возможность убить генерала имели: миссис Карлайон, ваш муж, Сабелла и вы, так?
Хозяйка дома удивилась:
– Да, я полагаю… Но зачем?
– Еще не знаю, миссис Фэрнивел. Когда сошла вниз Сабелла Поул?
Луиза на секунду задумалась, затем произнесла:
– После того как Чарльз сказал, что Таддеуш мертв. Я не помню, кто сходил за ней. Ее мать, видимо. Я понимаю, мистер Монк, что вам нужно помочь Александре, но пока не вижу, как вы сможете это сделать. Мы с мужем не имеем никакого отношения к смерти Таддеуша. Сабелла, правда, слишком эмоциональна, но я не думаю, что она могла убить своего отца.
– Ваш сын сейчас дома, миссис Фэрнивел?
– Да.
– Могу я поговорить с ним?
Луиза взглянула на него встревоженно, что, впрочем, было вполне естественно.
– Зачем? – спросила она.
– Он мог стать свидетелем ссоры, после которой генерала убили.
– Валентайн ничего не знает. Я спрашивала.
– Мне все-таки хотелось бы услышать это от него, если позволите. Ведь получается, что миссис Карлайон покинула его комнату за несколько минут до убийства. И если он мальчик сообразительный, то кое-что в ее поведении могло броситься ему в глаза.
Несколько мгновений красавица колебалась. То ли она не хотела подвергать сына допросу, то ли боялась каких-то его признаний.
– Я полагаю, в ваших интересах, чтобы дело миссис Карлайон прояснилось как можно скорее, – мягко напомнил детектив.
– Оно уже прояснилось, мистер Монк. Александра созналась.
– Но это еще не конец, – заметил Уильям. – Это только начало. Могу я увидеть вашего сына?
– Если это так необходимо, я проведу вас наверх.
Сыщик последовал за хозяйкой, разглядывая безупречную линию ее плеч и слушая шуршание широкой юбки. Пройдя по коридору, миссис Фэрнивел свернула не на главную лестницу, а вправо, где располагалась другая лестница, ведущая в северное крыло. Комната Валентайна находилась в дальнем конце, отделенная от хозяйских покоев пустующими теперь спальнями для гостей.
Луиза коротко постучала, но открыла дверь сразу же, не дожидаясь ответа. Большая светлая комната была явно переоборудована под классную. Здесь стояли парты, большая грифельная доска, шкафы с книгами и учительский стол. В окне виднелись крыши и зеленая крона большого дерева. На скамье возле окна сидел смуглый стройный мальчуган лет тринадцати-четырнадцати. У него были довольно правильные черты лица, густые ресницы и чистые голубые глаза. Увидев гостя, ребенок встал и оказался куда выше и шире в плечах, чем показалось вначале. Уже сейчас мальчик заметно перерос мать. Должно быть, пошел в отца.
– Валентайн, это мистер Монк, – представила хозяйка детектива. – Он работает на адвоката миссис Карлайон. Ему нужно задать тебе несколько вопросов о том вечере, когда умер генерал.
Как и ожидал Уильям, Луиза говорила с сыном весьма прямо, не прибегая к иносказаниям.
У мальчика было настороженное лицо, и во всем его теле чувствовалась некая напряженность, возникшая сразу же, как только он понял, о чем речь. Однако он стойко выдержал взгляд Монка.
– Слушаю вас, сэр, – медленно проговорил Валентайн. – Но я ничего не видел, иначе рассказал бы все полиции. Они спрашивали.
– Я в этом не сомневаюсь. – Детектив сознательно старался вести разговор как можно осторожнее. Лицо мальчика было бледным, а под глазами залегли тени. Если он в самом деле обожал генерала, считая его героем и своим другом, беседа могла сильно его расстроить. – Твоя мать привела сюда генерала, чтобы он с тобой повидался?
На лице Валентайна отразилась глубокая внутренняя боль:
– Да.
– Вы были друзьями?
Взгляд мальчика снова стал настороженным:
– Да.
– То есть в его визите не было ничего необычного?
– Нет. Я… я знал его с давних пор. Можно сказать, всю жизнь.
Монк хотел выразить соболезнование, но не нашел подходящих слов. Отношения между детьми и их кумирами – область весьма деликатная.
– Его смерть, должно быть, сильно потрясла тебя. Понимаю… – Уильям чувствовал себя на редкость неловко. – В это время здесь находился кто-либо из твоих родителей?
– Нет. Я… генерал… мы были одни. Мы говорили… – Он бросил в сторону матери настолько быстрый взгляд, что истолковать его было невозможно.
– О чем же?
– Э… – Валентайн пожал плечами. – Теперь уже точно не помню… Война, походы…
– Видел ли ты миссис Карлайон?
Мальчик был очень бледен.
– Да… – кивнул он. – Она заходила.
– Сюда, в твою комнату?
– Да. – Ребенок сглотнул. – Сюда.
Сыщика не удивляла его бледность. Мальчик говорил об убийце и жертве за несколько минут до преступления. Наверняка он был последним, кто видел в живых генерала Карлайона, – за исключением, конечно, Александры. От такого кто угодно побледнеет!
– Как она выглядела? – тихо спросил Монк. – Расскажи все, что ты вспомнишь, и постарайся, пожалуйста, не добавлять в рассказ того, что ты узнал уже после.
– Хорошо, сэр. – Валентайн теперь смотрел прямо на Уильяма. Голубые глаза его были широко открыты. – Миссис Карлайон выглядела очень расстроенной и очень сердитой. Ее всю трясло, она едва могла говорить. Я знаю, как выглядят пьяные, – очень похоже. Ее словно язык не слушался.
– Ты можешь вспомнить, что она при этом сказала?
Мальчик насупился:
– С трудом. Что-то насчет того, что ему нужно спуститься вниз и поговорить с ней. Или они уже поговорили… Не помню точно. Я думал, у них вышла ссора и она собирается ее продолжить… Сэр! – воскликнул он вдруг.
– Да? – насторожился детектив.
Валентайн старался не встречаться взглядом с матерью.
– Вы можете как-нибудь помочь миссис Карлайон? – попросил он.
Монк вздрогнул. Таких слов он не ожидал.
– Пока не знаю, – ответил он честно. – Я только начал заниматься этим делом. – Ему очень хотелось спросить ребенка, почему он так этого желает, но в присутствии Луизы такой вопрос прозвучал бы неловко.
Мальчик отвернулся к окну:
– Да, конечно. Извините.
– Тебе незачем извиняться, – тихо ответил Уильям. – Напротив, очень хорошо, что ты спросил об этом.
Валентайн взглянул на него и снова отвернулся, но мужчина успел прочесть в его глазах благодарность.
– Генерал тоже казался расстроенным? – спросил он.
– Нет, нисколько.
– Как тебе показалось: он заметил, что его жена в ярости?
