Элеанор Каттон - Светила
– Я никого не жду, – отрезал Карвер. Он перевернул газетный лист и принялся изучать колонки приисковой переписки.
Повисла долгая пауза. Карвер не отрывал глаз от газеты; Стейнз доедал яйцо. Юноша уже собирался подняться от стола и распрощаться, как вдруг входная дверь распахнулась и вошел почтальон с однопенсовым письмом.
– Мистер Фрэнсис Карвер! – окликнул он.
– Это я, – поднял руку Карвер.
Он вскрыл конверт и быстро проглядел записку. Сквозь тонкий листок Стейнз видел, что послание сводится к одной-единственной строчке.
– Надеюсь, это не дурные вести, – промолвил он.
Карвер долго сидел недвижно, а затем смял листок в кулаке и швырнул в огонь. Он нашарил в кармане пенни, а как только почтальон скрылся за дверью, обернулся к Стейнзу и заявил:
– Вот золотой соверен – что вы скажете?
– Вообще-то я никогда прежде с соверенами не разговаривал, – отозвался Стейнз.
Карвер непонимающе вытаращился на него.
– Вам помощь нужна? – сжалился над ним Стейнз.
– Да. Ступайте со мной.
Стейнз поднялся за своим спонсором по лестнице. Подождал, пока Карвер не отопрет дверь своего номера, и вошел в комнату вслед за ним. Юноше еще не доводилось бывать в Карверовом обиталище. Номер оказался попросторней его собственного, но меблированным примерно так же. Постельное белье сбилось в комок поверх матраса, в воздухе все еще ощущался кисловатый наспанный запах. Посреди комнаты стоял окованный железом сундук. К крышке была приклеена желтая накладная:
ВЛАДЕЛЕЦ: АЛИСТЕР ЛОДЕРБЕК
ГРУЗООТПРАВИТЕЛЬ: «СУДОПЕРЕВОЗКИ ДАНФОРТА»
ГРУЗОПЕРЕВОЗЧИК: «ДОБРЫЙ ПУТЬ»
– Мне нужно, чтобы вы покараулили вот это, – велел Карвер.
– А что там внутри?
– Что внутри, вас не касается. Мне просто нужно, чтобы вы его покараулили, пока я не вернусь. Часа два. Может, три. У меня в городе дела. Получите соверен.
– Целый соверен – только за то, чтобы покараулить три часа сундук? – изогнул брови Стейнз. – Это зачем еще?
– Вы окажете мне услугу, – отвечал Карвер. – А я услуг не забываю.
– Должно быть, очень ценный сундук, – заметил Стейнз.
– Для меня – да, – кивнул Карвер. – Вы беретесь за эту работу?
– Ну что ж, пожалуй, – улыбнулся Стейнз. – В качестве дружеской услуги – с удовольствием.
– Вот вам пистолет на всякий случай, – посоветовал Карвер, направляясь к комоду.
Стейнз, до глубины души потрясенный, не сдержал смеха.
– Пистолет? – повторил он.
Карвер отыскал в комоде револьвер одинарного действия, отщелкнул барабан, заглянул в патронник. Кивнул, защелкнул барабан и вручил оружие Стейнзу.
– Велика ли вероятность, что мне придется им воспользоваться? – спросил Стейнз, вертя в руках револьвер.
– Нет, – покачал головой Карвер. – Просто помахайте им, если кто-нибудь войдет.
– Просто помахать?
– Да.
– А кто должен войти?
– Никто, – отрезал Карвер. – Никто сюда не войдет.
– Так что там внутри? – не отступался Стейнз. – По-моему, мне следует знать. Я умею хранить тайны.
Карвер покачал головой:
– Чем меньше вы знаете, тем оно лучше.
– Как же я могу знать меньше или больше, я ж вообще ничего не знаю! Вы меня, никак, в сообщники вербуете? Честное слово, мистер Карвер, я тайны хранить умею.
– И еще одно, – продолжал Карвер, словно не слыша. – Сегодня меня зовут не Карвер. А Уэллс. Фрэнсис Уэллс. Если кто-нибудь спросит, я – Фрэнсис Уэллс. И не ваше дело почему.
– Боже милостивый! – вздохнул юноша.
– Что такое?
– Да просто вы сегодня ужасно загадочны!
Карвер резко обернулся к юноше:
– Если сбежите, вы тем самым нарушите наш договор. И я не премину взыскать с вас ущерб – так, как сочту нужным.
– Да не сбегу я, – заверил юноша.
– Приглядывайте за сундуком до моего возвращения – и вы уйдете отсюда, став богаче на целый фунт. Как меня звать?
– Мистер Уэллс, – послушно повторил Стейнз.
– Вот так и зарубите себе на носу. Я вернусь через три часа.
Как только Карвер ушел, Стейнз отложил пистолет на комод, дулом к стене, и, опустившись на колени, осмотрел сундук со всех сторон. Он был заперт на висячий замок. Юноша его приподнял, внимательно изучил замочную скважину и, к вящему своему удовольствию, отметил, что механизм совсем простой. Внезапно улыбнувшись, Стейнз извлек складной нож, открыл его, вставил острием в замок, с минуту в нем ковырялся – и наконец раздался долгожданный щелчок.
Медь
Глава, в которой Уэллс укрепляется в своих подозрениях; Анна встревожена, а в «Дом многих желаний» приносят посылку на имя миссис Уэллс.
В гробовой тишине Кросби Уэллс прочел «Отагского свидетеля» от корки до корки. Закончив, он встряхнул газетой, с хрустом сложил ее по сгибу и встал со стула. Миссис Уэллс, с холодным лицом, сидела напротив. Кросби шагнул к ней, швырнул газету ей на колени – она чуть вздрогнула – и, подбоченившись, смерил ее взглядом.
– Меня список прибывающих пассажиров заинтересовал, – обронил он.
Лидия не отозвалась ни словом.
– Одно имя в особенности. Пароход под названием «Неистовый». Прибывает при высшей точке прилива. Это у нас когда? На закате.
Миссис Уэллс по-прежнему молчала.
– Странно, что ты мне не сказала, – промолвил Уэллс. – Я ждал всего-то – сколько там? – каких-то двенадцать лет? Двенадцать лет ждал: и ни ответа ни привета. Все эти годы я провел в нагорьях – золото мыл. И вот теперь этот человек прибывает в город, а ты об этом знала и ни словечка мне не сказала. Нет, это даже хуже, чем замалчивание. Ты меня надуть задумала. Ты сожгла газету в треклятой плите. Это гнусный обман, миссис Уэллс. Хладнокровный, подлый обман.
Лидия и бровью не повела.
– Ты совершенно прав, – отозвалась она. – Мне не следовало тебя обманывать.
– Зачем ты сожгла газету?
– Мне не хотелось, чтобы эта новость испортила вечеринку, – объяснила она. – Если бы ты узнал, что он приезжает сегодня вечером, ты бы, чего доброго, пошел бы на пристань, и вдруг он тебя оттолкнул бы, а ты бы расстроился.
– Так ведь как раз это меня и смущает, миссис Уэллс.
– Что именно?
– Вечеринка.
– Это всего лишь вечеринка.
– Так ли?
– Кросби, не глупи, – отрезала она. – Если ты везде ищешь заговор, так ты его найдешь. Это просто вечеринка, вот и все.
– «Джентльмены, имеющие отношение к морю», – процитировал Уэллс. – Флотские типа. И на что тебе эти флотские сдались?
– Еще как сдались, потому что это люди высокопоставленные и влиятельные и еще потому, что я радею о своем бизнесе, а вечеринка пойдет заведению куда как на пользу. Тематические вечера всегда имеют успех. У них совершенно особая атмосфера.
– Любопытно, а мистер Алистер Лодербек приглашен?
– Конечно нет, – запротестовала миссис Уэллс. – Его-то мне с какой стати приглашать? Я его в жизни не видела. И в любом случае – я же тебе сказала – я и газету-то сожгла только потому, что не хотела тебя огорчать. Ты абсолютно прав: мне не следовало этого делать. И мне страшно жаль, что я тебя обманула. Но вечеринка – это просто-напросто вечеринка, уверяю тебя.
– А как насчет золота? – не отступался Уэллс. – И моих документов? Они-то тут при чем?
– Боюсь, что совсем ни при чем, – пожала плечами миссис Уэллс.
– Я вот подумываю, не пройтись ли в Порт-Чалмерс? – обронил Уэллс. – Где-нибудь на закате. Чудесный вечер для прогулки. Малость зябко, правда.
– Ни в чем себе не отказывай, – отозвалась миссис Уэллс.
– Вечеринку я, конечно, пропущу.
– Какая жалость.
– Да неужто?
Лидия вздохнула:
– Кросби, ты ведешь себя глупее некуда.
Он придвинулся ближе:
– Где мои деньги, миссис Уэллс?
– В сейфе в Резервном банке.
– Врешь. Где они?
– В сейфе в Резервном банке.
– Где они?
– В сейфе в Резервном банке.
– Лгунья.
– Оскорблениями ты ничего не… – начала было миссис Уэллс.
Кросби с силой ударил ее по лицу.
– Ты подлая лгунья, – заявил он, – ты грязная воровка, и я еще не так тебя обзову, прежде чем с тобой разберусь.
Воцарилась мертвая тишина. Миссис Уэллс даже за щеку не схватилась: она словно окаменела. Уэллс раздосадованно отвернулся, пересек комнату, подошел к серебряному подносу с графинами и бутылками. Наполнил стакан, залпом осушил его, налил еще. Анна не отрывала взгляда от веревочного венка, что под ее трясущимися пальцами утрачивал всякую форму. Поднять глаза на миссис Уэллс она не смела.
В эту самую минуту во входную дверь коротко постучали, а затем сквозь щель для писем донесся голос:
– Пакет для миссис Лидии Уэллс.
Миссис Уэллс попыталась встать, но Кросби Уэллс рявкнул:
