Средневековые убийцы - Проклятый меч
Кристина больше ничего не могла сообщить следствию и отошла в сторону, однако Джон решил допросить ее деверя и предложил ему назвать свое имя.
— Серло Тайрелл, сэр, — представился тот. — Я брат погибшего и одновременно его партнер в бизнесе, который мы вместе ведем на Экс-Айленде.
— Вам что-либо известно о врагах покойного, которые могли бы желать ему зла?
Серло, высокий худощавый мужчина с кудрявыми черными волосами, был лет на десять моложе своего покойного брата. Услышав вопрос, он смущенно переступил с ноги на ногу.
— Прошу прощения, сэр, но я слышал только о ссоре с вашим корнуолльцем, — пробормотал он.
Среди присяжных послышался шум, и все они закивали. Стало ясно, что небольшая стычка в Сент-Сидвелле получила широкую известность в городе.
— Это была мелочная ссора! — раздраженно отмахнулся де Волф. — Я имел в виду более серьезную причину убийства вашего брата.
— Но этот рыжеволосый громила сказал, что снесет Уолтеру башку! — упрямо повторил Серло.
Де Волф взмахом руки отправил свидетеля в гущу толпы и в этот момент заметил, что в самом конце двора, возле ворот, неподвижно застыл Ричард де Ревелле. Лицо его выражало крайнее превосходство, но, к удивлению Джона, он не пытался вмешаться в ход судебного разбирательства. Поскольку никто из присутствующих больше не мог добавить ничего конкретного по данному делу, Джон обратился к присяжным заседателям, трое из которых были совсем молодыми парнями лет четырнадцати.
— Закон требует, чтобы вы осмотрели тело и вынесли свой вердикт. Должен заметить, что расследование еще не закончилось и нам предстоит немало поработать, чтобы выяснить имя истинного убийцы. Таким образом, следствие продолжается.
Он обвел глазами присяжных, словно ожидая, не посмеет ли кто-то из них ему возразить.
— Однако мы должны вернуть тело покойника семье, чтобы его могли достойно и с почестями похоронить, причем как можно быстрее.
С этими словами он кивнул Томасу, и маленький клерк, неохотно взяв с доски свиток пергамента, направился выполнять работу Гвина. Отвернувшись в сторону, он стянул покрывало с мертвого тела, чтобы присяжные могли лично засвидетельствовать кончину покойного, а коронер в это время кратко прокомментировал происходящее:
— Сейчас вы увидите, что смерть наступила в результате ранения в шею, повредившего кожу и мышцы до самой кости.
Некоторые присяжные были старыми воинами или столь же многоопытными фермерами, повидавшими на своем веку немало крови и увечий. Однако другие оказались не столь искушенными в подобных делах и заметно побледнели, прикрывая глаза руками, но все же поглядывали на труп сквозь растопыренные пальцы, будто пытаясь уменьшить таким образом ужас и отвращение. Как ни странно, вдова покойного Кристина довольно спокойно смотрела на безжизненное тело мужа, совершенно игнорируя заботливые руки Серло, покоившиеся на ее плечах.
— Хорошо видны резаные края раны, где лезвие какого-то оружия вошло в шею жертвы, — продолжал между тем де Волф с нарочито трагическим выражением лица.
Когда все присяжные прошли мимо тела и воочию убедились в смерти покойного, самый старший из их числа, в котором Джон узнал бывшего оруженосца замка Ружемон, задал ему интересующий всех вопрос:
— Каким оружием могла быть нанесена эта рана, коронер? Судя по всему, очень острым и тяжелым.
Де Волф согласно кивнул:
— Это мог быть длинный кинжал или нож мясника. Как, впрочем, и крюк для подвески мясных туш. — Он специально не стал упоминать меч, но старый солдат не преминул воспользоваться таким непростительным упущением.
— Насколько я могу судить, этим оружием вполне мог быть длинный меч, лезвие которого ушло глубоко в шею.
— Да, вполне возможно, — согласился с ним коронер, но тут же уклончиво добавил: — Но кто же носит с собой длинный меч в пределах городских стен?
Обсуждать больше было практически нечего, и присяжные, немного посовещавшись, вынесли свой вердикт, суть которого кратко изложил старый солдат.
— Мы подтверждаем, что этот человек был убит, но не можем сейчас назвать имя убийцы, — резко объявил он, не скрывая своего раздражения.
Де Волф молча кивнул в знак согласия и огласил свое решение в более сдержанном официальном стиле:
— В таком случае я провозглашаю, что Уолтер Тайрелл был найден мертвым на Уотербир-стрит в восьмой день апреля месяца в год тысяча девяносто пятый от рождения Господа нашего и что он был убит в нарушение закона нашего короля неизвестным преступником или преступниками.
После окончания судебного разбирательства присяжные разбрелись во все стороны, а тело покойника уложили на телегу и отправили домой для совершения похоронного обряда. Наблюдая, как Серло заботливо сопровождает безутешную, но на удивление спокойную вдову, Джон вдруг подумал, не возьмет ли он на себя гораздо большие обязательства по отношению к ней, чем просто управление суконной мануфактурой покойного Уолтера. Но, в конце концов, это его не касалось, и он повернулся к Томасу, торопливо собиравшему свои письменные принадлежности:
— Расследование не дало нам никаких результатов. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем имя человека, зарезавшего этого парня.
— А ты попытайся поискать его рядом с собой, Джон! — прозвучал позади чей-то голос, и, резко повернувшись, де Волф увидел едкую ухмылку шерифа, который незаметно приблизился к ним, воспользовавшись суматохой.
— Что ты хочешь этим сказать, Ричард, черт возьми?
Де Ревелле, облаченный в дорогой камзол с кружевами, несмотря на прохладную погоду, посмотрел на шурина с сардонической ухмылкой:
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Виной всему твой громадный корнуоллец, которого ты упрямо держишь на своей службе. Я намерен привлечь его к суду, поскольку совершенно ясно, что сам ты ничего не собираешься делать.
— Гвин? Не говори ерунды! Почему ты решил, что он причастен к убийству?
Де Ревелле злобно сверкнул глазами.
— Он первым ударил Уолтера Тайрелла, а потом при всех грозился снести ему голову. Глядя на эту рану, можно сказать, что это ему почти удалось.
— Мой офицер не имеет к данному делу никакого отношения! А ты просто хочешь наказать его любой ценой.
Шериф резко повернулся на высоком каблуке дорогого модного сапога с узким длинным носом.
— Тогда почему его нет на судебном разбирательстве? Почему он не выполняет свои служебные обязанности? Или ты специально упрятал его подальше от глаз?
Его насмешка была недалека от истины, но Джон все же нашел выход из положения:
— У него масса семейных проблем. Его жена и двое детей находятся в тяжелом состоянии.
— Не пытайся уйти от ответа, Джон. У меня есть два свидетеля, которые под присягой покажут, что он действительно угрожал ему расправой. Тайрелл вполне справедливо обвинил этого мужлана как в нападении, так и в уничтожении дома, сгоревшего по его разгильдяйству.
Де Волф раздраженно отвернулся, не желая больше слушать шурина.
— Ричард, у меня слишком много других важных дел, чтобы опровергать твои досужие бредни. — Он сердито махнул рукой клерку: — Пошли, Томас, нам еще нужно поработать в замке Ружемон! — И быстро зашагал прочь, но все же услышал последние слова шерифа:
— Я все равно арестую его, Джон, за нападение и по подозрению в убийстве!
В тот вечер несколько обеспокоенных развитием событий человек собрались в таверне «Буш», что в нижней части города, на Айдл-лейн, неподалеку от Западных ворот. В большом каминном зале, занимавшем практически весь первый этаж заведения, на своем излюбленном месте у камина сидел Джон де Волф, а напротив него расположились Гвин и Томас. Рядом с Джоном уселась Неста, его любовница и хозяйка таверны, славившейся особенно крепким элем. Это была симпатичная вдова из Уэльса двадцати восьми лет от роду с округлым лицом в форме сердца, курносая и необыкновенно живая. Копна ее выкрашенных хной волос была забрана аккуратным чепчиком, завязанным под подбородком. Коронер с друзьями уже получили от нее по кружке самого лучшего эля, а Томас с удовольствием потягивал из небольшой чашки сидр. Несмотря на обилие крепких напитков, настроение их не улучшилось, поскольку они обсуждали угрозу шерифа арестовать Гвина.
— На самом деле ему плевать на Уолтера Тайрелла и обстоятельства его смерти, — кипятился де Волф. — Он видит в этом только прекрасную возможность разделаться со мной.
Вражда между коронером и шерифом продолжалась уже давно, с тех самых пор, как Джон заподозрил Ричарда в уклонении от уплаты налогов в казну графства, а также в тайных симпатиях к сторонникам принца Джона, который все еще лелеял надежду свергнуть с престола короля Ричарда. Несмотря на поражение их последнего восстания, в результате которого Гвин и приобрел этот загадочный меч, принадлежавший ранее изменнику Помрою, в стране оставалось еще немало влиятельных людей, поддерживавших опального принца и не терявших надежды посадить его на трон. Ричард де Ревелле тоже имел некие политические амбиции и, тайно поддерживая мятежников, лелеял замыслы непременно добиться высокого положения в королевстве, если королем станет принц Джон.
