"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Волосков Владимир Васильевич

Она выпорхнула из комнаты и застучала каблучками по лестнице, оставив Алексея удивляться обстановке, в которую он попал.

В комнату Дины снесли, по-видимому, все самое ценное в доме: большие, как шкаф, часы с медными гирями, похожими на снарядные стаканы, кушетку, ковер, два глубоких кресла, фисгармонию, на которой лежали ноты и толстые тома «Чтеца-декламатора», Над фисгармонией висела гитара с красным бантом на грифе. Рядом с нею – портрет Дины: глаза мечтательно устремлены в пространство, пальцы задумчиво перебирают кончик косы.

Алексей встал с кушетки и внимательно всмотрелся в фотографию. Кто она, эта девушка? Неужели враг? Что-то южное, нерусское в лице. Смуглая, нервные ноздри… Да, Соловых попался недаром! Кстати, она ни разу не вспомнила о нем. Положим, это еще можно понять. А офицеры? Может быть, ее отношения с ними и в самом деле не шли дальше простого знакомства, ухаживаний и тому подобного? А его «письмо», которое она вскрыла и прочитала?

На лестнице забарабанили каблучки. Дина вошла с двумя тарелками в руках. Алексей сидел на кушетке, где она его оставила.

– Знаете, – обескураженно сказала Дина, – самовар уже остыл. Но зато я принесла маминого печенья и яблок из нашего сада, самых вкусных.

– Вы это зря! Мне даже неловко, – произнес Алексей.

– Глупости! – Дина поставила тарелки на столик. – Ешьте, вы такого печенья еще не пробовали. Ну, берите же!

Она всунула ему в руку румяный рассыпчатый пряник с маковыми узорами, взяла с тарелки яблоко и прыгнула в кресло.

– Ну как, освоились немножко? – спросила она. – Правда, у меня неплохо?

– Даже очень… Я бы сказал, совсем, как раньше. Будто все на свете в полном порядке.

Действительно, в этой уютной комнате с занавесками, гитарой и удобной мебелью и впрямь можно было забыть, что идет война, что еще вчера только в десяти верстах от Алешек был перехвачен кавалерийский рейд белых, что через городок непрерывно движутся войска, стягиваясь для удара по Врангелю. Где-то далеко за пределами тихого мезонина остались ЧК, товарищи, Брокман, Маруся, хранящая в лямке дешевого сарафана кулечек страшного яда – защиту от девичьего позора… Перед Алексеем сидела девушка, такая непохожая на Марусю, что казалась совсем из другого мира, смотрела томно, загадочными синими глазами, и что-то тревожило в ней, что-то одновременно притягивало и заставляло постоянно быть начеку.

– Интересно вы сказали: «Как раньше»! – говорила она. – Мне и самой так кажется. Придешь вечером с почты и словно отодвигаешься на три года назад. Здесь, как на острове: кругом бушует, ревет, а у меня тихо. Какая-никакая иллюзия нормальной жизни. – Она вздыхала. – А работать приходится… Кстати, увидя вас, я подумала: такое интеллигентное лицо и – красный солдат, даже не командир! Впрочем, надо сказать, вы отлично освоились среди таких, как эти ухажеры с чубами и бантами. Как вы его осадили! Просто чудно! А вы знаете, они могли что-нибудь такое сделать с вами, у меня даже сердце упало! Вы смелый!

– Ну уж!

– Нет, правда, вы очень смелый! Их двое, а вы одни! Вы же не могли знать, что тот солдатик вступится!

– На худой конец, и нас двое, – сказал Алексей, указывая на револьвер.

– Нет, нет, не говорите, это было безрассудно! – Дина замахала руками. – А когда вы сказали, что не всегда удается сдержаться – помните, вы так сказали? – я поняла, что вы из себя представляете!

– Что же?

Дина шутливо насупилась:

– Алеша, вы заставляете меня говорить вам приятные вещи! Но я не скажу, и не рассчитывайте! Вот возьмите еще печенье и будьте довольны! – Она потянулась, схватила с тарелки пряник и бросила его на колени Алексею. Потом откинулась в кресле, положила голову на спинку. – Да, вот вы говорите: «Как раньше»… А вы помните, что была за жизнь? Театры, вечера поэзии, Игорь Северянин… А балы в дворянском собрании? Вы-то, гимназисты, положим, там не бывали. А я была! Два раза! Это незабываемо, Алеша! На всю жизнь!.. А помните, какие артисты приезжали? Розанов-Питерский – изумительный трагик!

– Конечно, помню! – сказал Алексей. Он действительно помнил афиши с этой фамилией.

– Мы с мамой ездили его смотреть. Бледный, точно выходец из потустороннего мира… Это было как раз, когда освящали новые верфи.

– А… с фейерверком? Меня отец водил…

– Да. Чудесно!..

Глядя на потолок, где колебалось круглое световое пятно от лампы, Дина начала вспоминать катания на яхтах по Днепру, которые устраивала одесская пароходная компания в целях рекламы, гастроли киевской оперетты, кинематограф и Веру Холодную в знаменитом фильме «Счастья нет у меня, один крест на груди». Алексей тоже припомнил пестрые весенние ярмарки с балаганами и каруселью, состязания борцов в цирке, холодное кофе «гляссе» с мороженым в ресторане «Золотой якорь», куда гимназистов пускали только в сопровождении взрослых…

– Кстати, – сказала Дина, – вы учились в первой гимназии?

– В первой.

– Здесь есть один бывший ученик из вашей гимназии. Может быть, он вам знаком? Его зовут, кажется, Виктор.

Кусочек печенья застрял у Алексея в зубах. Он осторожно выковырял его языком. Спросил как можно равнодушней:

– А фамилия?

– Фамилию не помню. – Дина смотрела на него пристально.

– Со мной в классе учился Витька Корсаков, по прозвищу Попчик, – медленно сказал Алексей. – Сын письмоводителя из городской управы, ябеда и фискал, его все лупили.

– Нет, – улыбнулась Дина, – у этого отец был, по-моему, негоциантом. Его фамилия не то Мохов, не то Маков…

– Может быть, Марков? Был такой. Только старше классом. Моторку имел, мы все ему завидовали.

– Точно не помню, – сказала Дина, – но что-то похожее. А какой из себя ваш Марков?

– Какой? – Алексей наморщил лоб, словно припоминая. – Крепкий… Пониже меня. Подбородок вот так, вперед…

– На виске родинка?

– Вроде, да…

– Тот самый. Вы его хорошо знали?

– Не-ет. Он старше, да и воображал много…

У Алексея так стучало сердце, что он боялся, как бы Дина не услышала. Говорил он ровно, даже посмеивался, а мысли суматошно прыгали в голове. Марков… Здесь… Теперь уж точно! Дина знает его… расскажет о новом знакомстве. А Марков помнит? Наверно, помнит… Ну, был у фронтовиков, еще что? В худшем случае, считает дураком, который помог ему когда-то проникнуть в штаб фронтовиков. И все. С тех пор ни разу не видел, если только не разглядел в ту ночь, когда поймали Соловых. Нет, не мог разглядеть.

– Насколько мне известно, – сказала Дина, – этот Марков интересный человек… (Алексей пожал плечами.) Если хотите, я могу вас с ним свести как-нибудь.

– Отчего же, можно…

Если бы Дина догадывалась, какого труда стоило Алексею равнодушно произнести эту фразу!

Она взяла с тарелки второе яблоко и, задумчиво покусывая, несколько секунд смотрела на Алексея. Он аккуратно счищал крошки с колен.

– Знаете, Алеша, я сегодня целый день думала о вас.

– Обо мне?

– Да, о вас. Не притворяйтесь удивленным и, пожалуйста, не задирайте нос, иначе я рассержусь! – На миг появилась кокетливая гримаска и моментально исчезла. Лицо стало серьезным и даже как будто старше. – Вы для меня загадка. Да, да, загадка! Мне, например, совершенно непонятно, как может такой человек, как вы, – а мне, между прочим, кажется почему-то что мы знакомы уже много-много лет, – как может такой человек мириться со своим нынешним положением?

Алексей насторожился.

– Алеша, поймите меня правильно, – мягко продолжала Дина. – Мне самой необходимо разобраться в происходящем. Все так сложно вокруг! Помогите мне! Возьмем хотя бы вас. Вы – из интеллигентной семьи. Ваш отец защищал отечество. Какое отечество, Алеша? То, которое мы с вами знаем и любим с детства, в котором нас воспитывали в любви к богу и… к государю! Да, да, зачем играть в прятки! Разве не за эти идеалы он пошел воевать и пролил свою кровь? Алеша! – Дина страстно прижала к груди сцепленные в пальцах руки. – Может быть, то, что я говорю, кажется вам чудовищным. Тогда скажите лучше сразу!