Лора Роулэнд - Надушенный рукав
—Да, — ответил Кохэйдзи.
— Пусть говорит сама, — велел Хирата.
Окицу задрожала под его взглядом и прошептала едва слышно:
— Я была здесь.
— Всю ночь? — надавил Хирата. Если Кохэйдзи нуждался в алиби, не следовало ему ставить на такого сомнительного свидетеля. Хотя, возможно, у него не было другого выбора.
—Окицу пришла, когда главный старейшина Макино и его люди еще выпивали после ужина, — объяснил Кохэйдзи. — Она оставалась тут до утра, пока Тамура-сан не обнаружил главного старейшину мертвым и не поднял шум.
Хирата жестом приказал актеру замолчать.
— Расследование убийства — очень серьезное дело, — строго заявил он Окицу. — За ложь сажают в тюрьму. Понимаешь?
Окицу, всхлипнув, кивнула. Ее лицо так исказилось от страха, что Хирате стало жаль девчонку.
— А теперь скажи мне, — продолжил он. — Где ты была той ночью?
Окицу бросила на Кохэйдзи полный тревоги взгляд.
— Я была здесь! — выпалила она. — Как он сказал!
Кажется, верность актеру пересилила страх наказания за
ложь.
— Что ты делала? — спросил Хирата.
Девушка снова посмотрела на Кохэйдзи, и паника мелькнула в ее глазах.
— Не обращай на него внимания. — Хирата зыркнул на актера, чтобы тот молчал. — Просто ответь.
— Я… я не помню, — промямлила Окицу, избегая смотреть на Хирату.
— Это было не так давно, — заметил Хирата. Кохэйдзи, вероятно, не снабдил ее историей о том, чем они занимались ночью. — Ты не могла забыть.
Или она забыла, что ей сказал актер.
—Я не помню, — повторила Окицу робко.
Хирата встал перед Окицу, чтобы ей не было видно Кохэйдзи.
—Ладно, ты выходила из комнаты?
— Кажется, нет…
—То есть могла и выходить?
— Нет! Я не выходила!
Глаза Окицу снова заволокла паника.
—А Кохэйдзи-сан куда-нибудь выходил?
Она замотала головой так сильно, что задрожали ее пухлые щеки.
— Он заставлял тебя врать ради него? — спросил Хирата.
— Нет! — взвыла Окицу. — Я хотела… — Она поторопилась исправиться: — То есть я не вру!
— Эй, прекратите! — взорвался Кохэйдзи. — Вы ее запугали. Она сама не понимает, что говорит.
Актер быстро встал рядом с Окицу и обнял ее. Девушка прижалась к нему.
— Не важно, что мы делали, — сказал Кохэйдзи Хирате. — Важно, что мы были вместе, и она может поклясться, что я не убивал главного старейшину Макино.
Я верю им, — обернулся Ибэ к Хирате. — И покончим с этим.
— Вы — может быть, а я нет, — парировал Хирата. Он поставил бы свое годовое жалованье на то, что Ибэ не больше самого Хираты купился на россказни парочки. — А расследование ведете не вы.
— Не я. Канцлер Янагисава, — согласился Ибэ. — И он велел мне следить, чтобы вы не отклонялись от курса. Вот я и говорю вам, оставьте в покое этих людей и перейдем к более вероятным подозреваемым.
Подозреваемым из лагеря властителя Мацудайры, понял его Хирата.
— Если и когда появятся более вероятные подозреваемые, я ими займусь! — рявкнул Хирата. Его терпение лопнуло. — А теперь просто заткнитесь!
От оскорбления у Ибэ раздулись ноздри.
— Грубость вас до добра не доведет, — проговорил он с неприятной улыбкой. — Когда канцлер узнает, что вы пренебрегаете его надзором, он накажет и вашего господина, и вас.
Хирата мигом пожалел о необдуманных словах.
—Мои извинения, — пробормотал он, хотя у него с души воротило от необходимости улещать противника, да еще на глазах у посторонних.
Ибэ усмехнулся, довольный, однако не успокоился.
— Если вам так нравится, можете подобно собаке лаять на дерево, когда добыча уже улизнула, — продолжил он. — Но не забывайте: канцлер Янагисава ждет быстрых результатов. Если он их не получит, вы распрощаетесь с головой.
Но Хирата не мог сдаться под давлением Ибэ и свалить убийство на фракцию Мацудайры. Огромным усилием воли Хирата представил, что Ибэ нет. Сосредоточился на Кохэйдзи и Окицу, которые стояли в обнимку напротив. Алиби, которое обеспечила Окицу Кохэйдзи, защищало не только актера, но и ее саму. Если наложница солгала, как считал Хирата, тогда убить Макино мог не только Кохэйдзи, но и Окицу.
— Давай проверим твою комнату, — сказал Хирата наложнице.
Та посмотрела на Кохэйдзи. Актер кивнул, ободряюще улыбнулся, потом наградил Хирату самодовольным взглядом.
Он явно думал, что Хирата не найдет ничего опасного для Окицу — или для него. Наложница повела их в свою комнату, которая располагалась с той же стороны здания, что и гримерка Кохэйдзи. Разборные перегородки позволяли попасть из ее комнаты в его через ванную между ними. Хирата задумался, не в самом ли деле они были вместе, когда умер Макино, занимаясь тем, чем обычно тайком занимаются красивый артист и симпатичная девушка. Может, они не хотели признаваться в любовной интрижке, которая выставит их в дурном свете, и потому отказывались говорить, что делали той ночью.
В комнате Окицу на полу валялись одежда, обувь и коробки конфет вперемешку с куклами и другими безделушками. Но Хирата едва заметил беспорядок. Он вдохнул знакомый сладко-мускусный запах.
— Я чувствую благовония, — сказал он. На столе, почти погребенная под грудой украшений для волос, стояла медная курильница. Хирата взял ее и понюхал пепел внутри. — «От рассвета до заката», верно? — спросил он Окицу.
Девушка кивнула. Замешательство отразилось на их с актером лицах. Ибэ обеспокоенно дернул носом. Хирата поставил курильницу, поднял с пола розовое кимоно и понюхал ткань.
— Ты душишь рукава благовонием «От рассвета до заката», — подытожил он.
— Ну и что, если так? — встревожился Кохэйдзи.
— Вчера, обыскивая комнату главного старейшины Макино, мы с сёсаканом-сама нашли оторванный рукав, надушенный такими же благовониями, — поведал Хирата.
Наложница и актер переглянулись. На лице Окицу застыл ужас, Кохэйдзи скривился от страха. Хирата прошел к шкафу и, порывшись в запиханной туда одежде, вытянул бледное шелковое кимоно, расшитое золотыми и серебряными цветами. Сыщик встряхнул его и поднял. Справа свесился длинный, летящий рукав. Левого не было. Спутанные нити торчали в разодранной пройме.
—Твое? — спросил Хирата Окицу.
Та промолчала, но застывший взгляд круглых глаз говорил сам за себя.
— Найденный рукав оторвали от этого кимоно, — объявил Хирата. — Ты была с Макино в ночь, когда его убили.
На лице Окицу отразился непередаваемый ужас, и Хирата понял, что не ошибся.
— Ты лгала, когда говорила, что была с Кохэйдзи в его комнате, — продолжил Хирата. — Ты была в спальне главного старейшины. И лучше бы тебе рассказать, что там случилось.
Девушка зашевелила губами, издавая нечленораздельные звуки. Ее взгляд молил Кохэйдзи о помощи.
— Она была со мной. Клянусь, — сказал актер, но его лицо побледнело, черты заострились.
Схватив Окицу за плечи, Хирата потребовал:
— Тогда как же твой рукав попал в белье главного старейшины Макино?
— Наверное, какой-то другой ночью. — В настойчивом голосе Кохэйдзи звенела паника. — Отпустите ее.
Хирата встряхнул наложницу.
— Что случилось?
Окицу начала задыхаться. Она заикалась:
—Я… он… мы…
— Молчи! — крикнул Кохэйдзи. — Не дай ему себя запугать и заставить говорить то, что он хочет услышать. Успокойся! Все будет хорошо!
Понукаемый жаждой узнать правду, Хирата сильнее встряхнул Окицу.
—Это ты убила главного старейшину Макино?
Голова Окицу откинулась на плечо, ноги подогнулись. Ее тело выскользнуло из рук Хираты. Наложница осела на пол.
—Окицу! — воскликнул актер.
Девушка лежала неподвижно, длинные ресницы не дрогнули, рот открылся. Пока Хирата недоуменно пялился, Кохэйдзи упал на колени рядом с ней и взял безвольную руку.
—Скажи что-нибудь, Окицу! — взмолился он. Когда она не ответила, зло оглянулся на Хирату: — Посмотрите, что вы наделали! Ей нужен врач. Надо немедля привести его.
Кохэйдзи выбежал из комнаты.
Вернись! — приказал Хирата.
Актер не послушал. Хирата похлопал Окицу по щекам, пытаясь привести в чувство. Наложница дышала, но очнуться и не думала.
— Поймайте Кохэйдзи! — скомандовал Хирата Ибэ.
Ибэ только ухмыльнулся:
— Это не моя работа. Вспомните — я только наблюдаю.
Хирата вскипел.
—Много же вы тут наделали, — лицемерно объявил Ибэ. — Надеюсь, вы довольны?
Хирата проглотил ответную резкость, которая только ухудшила бы его отношения с Ибэ. Ему хотелось стонать от разочарования.
Он подверг сомнению алиби Окицу и выяснил, что наложница связана с убийством. Но если, несмотря на ложь, она не убивала Макино, он ранит невинную девушку. Даже если Окицу виновна, сейчас из нее ничего не выжать. Еще Хирата пошатнул алиби Кохэйдзи, но актер ускользнул от него.
