Евгений Сухов - Русский вор
Что ж, следует уделять повышенное внимание именно западной части Берлина и, соблюдая должную конспирацию, обследовать город квадрат за квадратом.
На два часа дня Вольф назначил оперативное совещание с начальниками участков. Большая стрелка уже перевалила за десять минут третьего, но полицейские, рассевшись в приемной на мягких диванах, не спешили напоминать о себе.
Наконец Гельмут поднялся и распахнул дверь.
— Прошу, господа, входите!
Выстроившись в неровную цепь, будто бы следуя какому-то строго заведенному порядку, начальники участков вошли в просторный кабинет. Первым, гордо распрямив спину, вошел Мартин Альтшулер, проработавший в полиции более тридцати лет и считавшийся одним из наиболее опытных сотрудников. В какой-то момент его даже прочили на место самого Гельмута, однако не сложилось. Вторым порог кабинета перешагнул Альфред Вагнер. Молод, нахален, с непомерными амбициями и умными мозгами. Весьма редкая смесь в полицейском ремесле. Поговаривают, что на самом верху его кто-то очень активно проталкивал, но профессионал он был отменный, и Гельмут не возражал против его карьерного роста. Третьим в кабинет протиснулся полицейский Адольф Шнейдер: человек весьма крупной фактуры, но невысокого роста, с огромными залысинами. Шнейдер был типичным представителем древних баронов, предки которых участвовали еще во Втором крестовом походе, возглавляемом Фридрихом Барбароссой. Обычно человека с такой родословной ожидает служба в гвардии. Шнейдер мог бы сделать успешную карьеру при императорском дворе или продвинуться в Министерстве иностранных дел, но в силу каких-то труднообъяснимых причин выбрал полицейское поприще, ощутив к этому роду деятельности призвание. И надо отдать ему должное, что справлялся он со своими обязанностями весьма неплохо. По общественному положению барон был значительно выше остальных полицейских, прошедших впереди него, но он был не из тех людей, что толкаются локтями. Как и положено отпрыску славного рода, Шнейдер смотрел на слабости людей с подобающей снисходительностью. Иметь такого подчиненного было лестно. Далее, несколько торопливо, прошли следующие начальники участков. Замкнул строй рыжебородый Фердинанд Фишер, начальник четырнадцатого участка, человек преклонного возраста, ожидавший увольнения в ближайший месяц.
Повинуясь негласно установленному порядку, расселись за длинным столом.
— Господа, у нас имеются основания полагать, что фальшивомонетчик действует в Берлине. — Гельмут подошел к карте и обвел западную часть города. — Полагаю, что он находится именно здесь. — Карта была раскрашена в три цвета — зеленым была покрыта восточная часть Берлина, охватывающая полукругом окраину города; синим обозначена центральная часть, а вот западная часть была выделена красным. — Не далее как сегодня утром я имел неприятный разговор с канцлером, который дал нам всего лишь три дня на поимку преступника. Если этого не случится, моя карьера на этом будет завершена. Думаю, не следует говорить, что в этом случае станет с вами…
— Господин Вольф, у меня для вас есть интересное сообщение, — проговорил Альфред Вагнер. — Мы пришли именно к такому же выводу. В районе Шарлоттенбурга у нищих было обнаружено несколько сотен фальшивых серебряных монет. Каждого обладателя мы допросили в полицейском участке. Один из фигурантов признался, что выкрал мешок с деньгами в одной из карет, запряженной четверкой лошадей.
— Любопытно… А он вам сказал, какого цвета была карета?
— Дело происходило вечером, поэтому сказать точно он не мог. Не то темно-синего, не то темно-зеленого. Обычно в таких экипажах разъезжают вельможи. Запомнился извозчик — он был с большой густой бородой.
Начальник полиции лишь глубоко вздохнул.
— У нас в Германии половина извозчиков носит длинные бороды… Где же его искать? Что-нибудь конкретное он сообщил? — спросил Гельмут, чувствуя, что начинает терять терпение. — Как ему удалось вытащить деньги? Обычно фальшивомонетчики крайне осторожны.
— Карета остановилась у Оперного театра, в ней находился молодой мужчина лет тридцати пяти. Но как он выглядел, нищий не заметил. Просто увидел, что дверь экипажа была приоткрыта, а внутри ее стоял небольшой сундук. Бродяжка приоткрыл его и увидел, что там лежат какие-то небольшие мешочки. Он вытащил один из них и скрылся в толчее, а когда развязал, то увидел, что это серебряные талеры, числом триста. Он тотчас направился в магазин, где и был задержан полицейским за сбыт фальшивых монет.
— Что ж… полагаю, что этот сундук до самого верха был забит фальшивыми деньгами. Так что фальшивомонетчики работают с размахом. У меня такое ощущение, господа, что это не последний сюрприз. И все-таки наши поиски существенно снижаются. Теперь нам надо искать тяжелую карету с каким-то важным господином, любящим оперу… — Начальник полиции остановил тяжеловатый взгляд на Мартине Альтшулере, немедленно распорядился: — Вам следует, не выдавая себя, расспросить о карете и молодом человеке. Вашего доклада я буду ждать завтра в полдень.
— В Оперном театре у меня имеется информатор, — с готовностью отозвался Альтшулер. — Возможно, он что-то знает. Может быть, что фальшивомонетчик приезжал к какой-нибудь модистке или танцовщице.
— Это один из вариантов… Будем надеяться, что это так. Вы со своими людьми, — обратился Вольф к барону, — езжайте в западную часть Берлина, поднимите всю оперативную базу: проститутки, парикмахеры, извозчики, сапожники… всех тех, кто может быть нам полезен. Поспрашивайте об извозчике с большой бородой и о молодом господине. Может быть, отыщется что-то стоящее. А вы, господа, — обратился полицейский к остальным собравшимся, — контролируйте каждый магазин, каждый трактир, каждую лавку! Полагаю, что в ближайшие часы преступники дадут знать о себе. Все-таки целый сундук фальшивых монет — это кое-что значит. Ведь каким-то образом они должны его реализовать. Всех, кто расплачивается фальшивыми монетами или сдает их в банк, немедленно арестовывать. Меня не интересует ни их положение, ни чин, ни звание. Пусть лучше мы перестрахуемся, чем пропустим кого-то нужного.
— Могут быть большие неприятности.
— Ничего страшного не произойдет. А некоторым из них сидение в тюремной камере и вовсе пойдет на пользу. Позже извинимся. Ну, что, господа, за работу!
Глава 8
Приму ваши деньги!
После некоторого раздумья управляющий Имперского банка Эберхард Гассман решил обменять талеры на марки не в стенах банка, где требовалась строгая отчетность, а в личных апартаментах, которые он снимал для разного рода встреч. В конце концов, это его личное дело, его частный бизнес, и он имеет право заработать на этом. Проводи он обмен в помещениях банка, то пришлось бы отдавать приличный процент государству, чего очень не хотелось делать. А сумма выходила значительной…
Луиза подошла точно в назначенное время. Теперь на ней было облегающее синее платье, столь длинное, что не видно было даже щиколоток, а прехорошенькое личико пряталось под широкими полями соломенной шляпы.
Расположились у окна в полупустом зале ресторана. Гассман испытывал некоторое волнение. Состоявшаяся встреча больше походила на свидание, чем на деловой разговор. Близость красивой девушки пьянила. От обеда Луиза отказалась — предпочла лишь скромную чашечку кофе с кренделем. Управляющий решил последовать ее примеру. После того как заказ был исполнен, он, помешивая ложечкой сахар, спросил, с трудом скрывая интерес:
— Так сколько талеров вы насчитали?
Девушка сделала маленький глоток и подняла на управляющего зеленые глаза.
— Шестьсот тысяч, — равнодушно ответила она.
Чашечка с кофе застыла у самых губ управляющего, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выглядеть равнодушным. С учетом обмена одного талера к трем маркам выходило, что чистой прибыли он должен получить около тридцати шести тысяч марок! Видно, ее бабка и в самом деле весьма состоятельная особа. Такие до сих пор встречаются даже в самой глухой провинции…
Так и не пригубив кофе, Гассман поставил чашку на блюдечко.
— И когда вы готовы поменять деньги?
— Могу сделать это прямо сейчас. — Показав на темно-синий экипаж с дворянским гербом на дверце, Луиза отвечала: — Деньги находятся у меня в карете.
— Вот как, — невольно подивился управляющий. — С вашей стороны это весьма неблагоразумно. Ведь вас могут просто ограбить.
Брови девушки удивленно взметнулись.
— Мне это даже и в голову не приходило. Ведь меня окружают такие милые люди… Неужели это возможно?
— Господи! Да вы просто небесное создание! — воскликнул Эберхард. — Неужели еще существуют такие девушки? В наше смутное время человека могут убить за несколько пфеннигов, а вы говорите о сундуке стоимостью почти в два миллиона марок!
