Фиделис Морган - Королевы-соперницы
— Кстати, об инструкциях, — проговорила запыхавшаяся Элпью, — где состоится суд над Рейкуэллом?
— Купите пакетик, и я скажу, — ответил, подмигивая, мужчина.
— За четыре шиллинга! — воскликнула Элпью. — И сколько же чая в одном пакетике?
— Высшее качество — по шиллингу за унцию, — сказал мужчина. — Хороший чай вы нигде не найдете дешевле, дойдите хоть до самого Китая.
Элпью испепелила торговца взглядом.
— Я не виноват, что чай столько стоит. Вините правительство. Налог составляет девяносто процентов.
Элпью пошла дальше, мимо торговцев книгами и гравюрами, во весь голос расхваливавших свой товар.
— Последний скандал в Индиях.
— Самое гнусное убийство!
— Труды знаменитого окулиста, хирурга короля Вильгельма.
— Лечение самых страшных болезней без применения ртути.
Элпью пошла дальше, расталкивая покупателей. Почему в этом злосчастном месте нет указателей? Где помещение суда?
— ...Так что лица обоего пола смогут излечиться от этого опасного и позорного расстройства, не обращаясь к шарлатанам. Всего один шиллинг.
— Прошлые безобразия лорда Рейкуэлла. Читайте о жизнях тех, кого зарезал этот необузданный юный лорд, суд над которым состоится сегодня.
К Элпью сразу вернулась вся ее активность. Она подбежала к распространителю памфлета и спросила, в каком помещении состоится суд над Рейкуэллом, заодно купив экземпляр «Преступлений лорда Рейкуэлла».
К тому моменту, когда Элпью заняла место на галерее в палате лордов, Рейкуэлл уже сидел на скамье подсудимых.
Со своего заднего ряда Элпью видела только его лицо, да и то когда наклонялась вперед и заглядывала за колонну, но показания лорда слышала прекрасно.
— И после прискорбной смерти Тобиаса Флинна, эсквайра, вас схватили носильщики портшеза, один из которых засвидетельствовал, что в руке вы держали обнаженную шпагу. Был ли клинок окровавлен?
— Это был стальной клинок, милорд, — с полной достоинства улыбкой ответил Рейкуэлл, гладкие розовые щеки подчеркивали его молодость.
— И в то время как этот человек лежал, умирая, на Лестер-филдс...
Что это за ответ? Элпью не могла поверить, что судья не настоял на ответе Рейкуэлла на вопрос об окровавленном клинке. «Это был стальной клинок» — подумать только! Ей захотелось крикнуть: «Да, стальной, но был ли он в крови?!»
— Вы не позволили носильщикам поднять портшез над ограждением, чтобы забрать мистера Флинна и немедленно доставить его к хирургу, который мог бы спасти ему жизнь?
— Я не то чтобы не позволил, милорд. Но я видел, что они с трудом перенесли портшез через ограждение, а учитывая дополнительный вес человека, этот же портшез было бы невозможно перенести через ограждение. Простое рассуждение. Я применил свои умственные способности, милорд, как это сделал бы любой. Я желал сэкономить время, чтобы спасти жизнь мистеру Флинну.
Элпью окинула взглядом так называемую скамью, которую составляли более восьмидесяти лордов. Они вяло осели в своих кожаных креслах, разодетые в красный бархат, отделанный мехом горностая, в сверкающих коронах пэров, венчавших их парики. Элпью содрогнулась. Что за сборище старых развалин! Рейкуэлл годился им всем во внуки.
— Итак, лорд Рейкуэлл, роковых для Флинна ран было две: одна под ключичной костью, пяти дюймов глубиной, другая — в левом подреберье, шести дюймов глубиной и проткнувшая диафрагму. Вы прекрасный фехтовальщик, милорд, я прав?
— Не совсем. — Рейкуэлл сдержанно кивнул лорду-канцлеру. — Средний. Но в тот вечер — как вы помните, я уже говорил об этом, — во время глупой драки в таверне я поранил палец. В результате именно в ту ночь мое мастерство фехтовальщика оставляло желать лучшего. Много лучшего. Мои слова может подтвердить буфетчик таверны «Кубок». — Он почтительно улыбнулся судьям. — Потому что этот буфетчик перевязал раненый палец салфеткой, намоченной в рейнвейне.
— И где же во время данного происшествия находилась стража? Без сомнения, ожесточенная схватка в тихом Лестер-филдсе должна была привлечь ее внимание.
— Патруль действительно явился, милорд, — самым серьезным тоном подтвердил Рейкуэлл. — Но когда я объяснил стражникам, что, возможно, совершено преступление, они лишь сказали, что ничего не могут сделать: Лестер-филдс не их территория.
— Тогда почему они пришли на Лестер-филдс?
— Я понял, что границы их территории проходят по южной стороне Лестер-филдс, а Флинн лежал по другую сторону ограждения и, таким образом, находился вне его.
Элпью вздохнула. Дело решенное. Этим последним заявлением молодой человек практически признал свою вину!
Он избегал правды при ответе на все вопросы, кроме тех, которые при ответе на них только изобличали его еще больше. Не моргнув глазом Рейкуэлл заявил, что именно он добился того, чтобы умирающий человек остался лежать не с той стороны ограждения, вне юрисдикции или помощи со стороны стражи! Элпью посмотрела вокруг. Недалеко от нее сидела мисс Джимкрэк. Она прижимала к лицу изящный носовой платочек, так что видны были только покрасневшие глаза. Что тут удивляться, подумала Элпью. Ее свадьба состоится на эшафоте.
— А почему в ту ночь вы без конца меняли плащи, лорд Рейкуэлл?
— В самом деле? — Изобразив удивление, Рейкуэлл наклонил набок голову.
— Буфетчик говорит, что вы были в черном плаще, тогда как ваш друг Симпсон — в синем. Однако носильщики говорят, что вы были в синем, а стража показывает, что на вас снова был черный плащ.
— Быть может, они перепутали меня с моим другом, потому что весь вечер мы оставались в тех же плащах. — Он коротко рассмеялся. — И, милорды, я должен напомнить вам, что все происходило в безлунную ночь, в полночь. А «ночью все кошки серы», разве не так говорят? Я бы хотел обратить ваше внимание на то, что в полночь все плащи черные. Если только, конечно, они не синие.
Лорды засмеялись. За дверями зала зазвонил колокольчик. Наступило время обеда.
— Итак, милорды, мне кажется, что следствие заслушало достаточно показаний. —Лорд-канцлер огляделся. — Нет нужды напоминать, что лорд Рейкуэлл представляет собой еще не распустившийся цветок и нежный листок на древе благородного сословия. Давайте же проголосуем. Виновен или не виновен милорд Рейкуэлл в преднамеренном убийстве Тобиаса Флинна, эсквайра?
— Лорд Пиблз?
— Не виновен.
Элпью подалась вперед, чтобы лучше слышать, уверенная, что эхо в зале исказило звук, потому что она могла поклясться, что почтенный лорд произнес «не» перед «виновен».
— Лорд Солигулл?
— Не виновен.
Элпью стала смотреть в зал, пытаясь разглядеть губы лордов.
— Лорд Уилтон?
— Не виновен.
«Не», «не», «не»... и так до конца. На глазах у Элпью, невзирая на все показания, восемьдесят семь престарелых лордов единодушно провозгласили молодого лорда Рейкуэлла свободным человеком.
— Я не создана для актерской жизни, мистрис Монтегю, — умоляла Элпью. — Я бы лучше присматривала за вашими вещами или прибиралась в вашей гримерной. Существует тысяча вещей, которые я могу делать, выполняя роль вашего телохранителя и помогая в поисках убийцы вашей коллеги, миссис Лукас.
Ребекка топнула ногой. К этому моменту Элпью уже несколько раз стала свидетелем данного проявления чувств и поняла, что оно является одним из фирменных знаков мистрис Монтегю.
— Повторяй: «И вещий ворон не предупредил о том, что ждет ее погибель».
— Если вы продолжите, я забуду начало, — перебила Элпью. — И зачем мне учить слова роли, которую я не буду играть?
— Чтобы обострить ваше понимание, мисс.
Элпью угрюмо на нее посмотрела. Ей не понравилось обращение «мисс», которое применяли только к детям и развязным шлюхам.
— Как там это звучит?
— Забудь о словах. — Ребекка плюхнулась в кресло и смахнула с лица выбившуюся прядь. Занятия шли не так гладко, как она надеялась. — Давай займемся действием. Действие — это движение, а движение — поддержка природы, без которого она снова превратилась бы в вялую массу хаоса...
— Простите, мистрис Монтегю, о чем это вы говорите?
Резкий стук в дверь прервал собравшуюся ответить актрису.
— Открой. Сара ушла с поручением.
Прикусив язык, Элпью пошла к двери. На лестнице стоял синьор Лампоне, его серебряный нос ярко блестел в отраженном свете зеркал, висевших в холле.
— Я пришел на занятия с мистрис Монтегю, — объявил он, снимая шляпу и входя в квартиру.
Элпью провела его в гостиную.
— Синьор Лампоне! — воскликнула Ребекка, словно бы удивившись его приходу. — Как мило.
— Мне нужно... Вы знаете, что... — Он выхватил из кармана измерительную ленту и повернулся к Элпью. — Не могли бы вы на несколько минут оставить меня с мистрис Монтегю?
Радуясь передышке, расслабившаяся Элпью вышла.
