Фрэнсис Броуди - Медаль за убийство
В четыре часа душного туманного утра, под раздающиеся команды к выступлению солдаты заваливали лагерный костер все новыми порциями сухих веток акации. Дым костра должен был ввести вражеских разведчиков в заблуждение, имитируя продолжение стоянки. Собственные же дозоры, высланные вперед, доложили, что впереди все чисто – врагов нет. Солдатам следовало совершить марш вдоль железнодорожной линии, неся на себе винтовки, еду и боеприпасы. Ушедший поезд должен возвратиться с подкреплением, тяжелыми орудиями и инженерами, которым предстояло работать с железной дорогой, ремонтируя ее и восстанавливая связь. Они также должны были починить и взорванный мост.
Задолго до того, как лорд Метьюэн[24] произнес свою зажигательную речь – британское мужество, британская внезапность, Британская империя, – солдатский телеграф принес весть о том, что их перебросят под Кимберли.
Генерал сообщил об этом лейтенанту. Лейтенант шепнул капитану Уолфендейлу. Капитан Уолфендейл сказал сержанту Лэмптону. Тот поделился с капралом Милнером.
– Так я и знал, – сказал Милнер.
В Кимберли располагалась глубочайшая в мире алмазная шахта. Ее владельцы ели тосты с джемом с золотых тарелок и запивали еду пивом из золотых кружек. Но Кимберли осадили буры.
Капитан Уолфендейл готов был выступить в путь.
Начальник станции сообщил, что несколько буров зарылись в речную грязь, как водяные крысы. Что ж, скоро увидим их. Разведчик говорил о шести тысячах? Скорее их сотен шесть.
Сержант Лэмптон пришел в отчаяние от облика своего капитана.
– Вы станете легкой добычей, капитан, со всем этим шиком и блеском. Позвольте мне…
Сержант зачерпнул горсть речной грязи, чтобы скрыть сияние пуговиц своего капитана, блеск звезд на погонах и пряжки пояса. Капитан нахмурился – он любил чистоту.
Вскоре был слышен только ровный монотонный звук тяжелых шагов по невысокой жесткой траве и небольшим камням. Вверх взлетела небольшая тупоголовая птица, вспугнутая ими.
Должно быть, насчет закапывания неприятеля в речную грязь – это просто сказки. Какой идиот станет скрываться в полной грязи траншее? Если буры могут оказаться где угодно, то они будут на холмах. Разведчики ушли вперед и просигналят, когда солнце взойдет над горизонтом и можно будет пустить в ход гелиограф[25].
Капитан Уолфендейл впал в такое состояние сознания, что ему стало казаться, будто он едет верхом по английской загородной дороге, вполне спокойно, а справа от него возвышаются тополя и протекает река. И теперь его лошади необходим отдых в тени английского дуба. А в тени сейчас градусов девяносто[26]. Поскольку английских дубов нигде не было, капитан остановил колонну у подножия небольшого холма. Сержант тут же расстелил свою плащ-палатку. Капитан опустился на нее, сделал глоток воды, достал из кармана платок.
Стрельба началась, когда всадники повели лошадей на водопой. Поначалу было непонятно, откуда ведется огонь. Град пуль разорвал воздух. От неожиданности капитан вскочил на ноги и тут же почувствовал удар пули. Сержант прыгнул к нему, повалил на землю и закрыл своим телом.
Темные пятна расползались по штанине форменных брюк капитана и по рукаву его мундира. Сержант увидел оба пятна. Одно из них, по крайней мере, было кровяным.
– Лежите, не поднимайтесь! – Теперь приказы отдавал сержант. – Не поднимайте головы!
Сам сержант тоже вжался в землю, не выпуская из рук винтовки и высматривая цель. Капрал-ирландец внезапно рванулся к реке, прикрываясь лошадью. Через мгновение и он, и лошадь упали, сраженные пулями. Буров, вооруженных маузеровскими винтовками, бившими на милю, нельзя было различить ни на вершинах холмов, ни у берега реки.
Без скал вокруг, которые можно было бы использовать как укрытие, без мешков с песком, без фургонов, за которые возможно спрятаться, солдаты стали живыми мишенями на стрельбище, сидящими на воде утками, с той только разницей, что солдаты не сидели, а лежали на земле, при этом некоторые скрывались под одеялами.
Прикладом винтовки, руками, ногтями сержант начал выкапывать нечто вроде окопа. Почва в этом месте была песчаной. Если бы только они могли выжить до темноты, продержаться до наступления ночи… Он перетащил капитана в вырытое им углубление, помогая ему ползти, так что в какие-то мгновения они напоминали со стороны двух ребятишек, играющих в песок на пляже. Укрытие было неважнецким, но, если капитан будет лежать спокойно, как ему велел сержант, он сможет избежать новой, смертельной пули.
Затем сержант пополз на животе дальше от реки. Он миновал хитроумного капрала Милнера, укрывшегося между тушей убитой лошади и телом павшего товарища.
Пули били в землю, как градины. Одна из них задела волосы Лэптона, когда он пробирался ползком к небольшой ложбинке на местности. Дым и пыль застилали ему глаза. Горло горело. Он моргнул и вжался всем телом в землю, поскольку показалось, что наступил его последний час. Но, похоже, на этот раз его миновало. Он и не хотел закончить свою жизнь подобным образом. Ему надо было стать унтер-офицером, заработать еще несколько лычек, заслужить уважение сотоварищей, а не быть мальчиком на побегушках, только и делая, что выполняя всякие поручения капитана битых тридцать часов в сутки. Перекрученные железнодорожные рельсы взлетели в воздух и врезались в землю рядом с ним. Невидимки-буры перекрыли пути на север, юг и восток, но в западном направлении вроде было бы поспокойнее.
Сержант на счастье прикоснулся рукой к искореженной рельсе.
Нельзя оставлять капитана. Надо обязательно вернуться к капитану.
Неожиданно впереди перед ним появилось лицо юноши, высунувшегося из замаскированной траншеи. Какое-то мгновение юный бур и сержант удивленно смотрели друг на друга. Доли секунды, а не долгую минуту, если руководствоваться ощущениями.
Ли-Метфорд[27] сержанта имел десятизарядный магазин, но мудрая британская армия оснастила ее дополнительной деталью, чтобы солдат, потерявший самообладание, не опустошил весь магазин одной очередью. Сержант Лэмптон мог выстрелить только один раз, а затем требовалось передернуть затвор винтовки. Но есть ли сейчас патрон в патроннике? Лэмптон никак не мог этого вспомнить. Ласково погладив винтовку, он нажал на спуск. И уже через секунду скользнул в окоп рядом с мертвым буром.
Под покровом темноты он осмелился выбраться из окопа. Каким-то чудом полуоглушенная лошадь позволила ему поймать себя за узду и привязать. Узкая полоска месяца давала света едва ли больше, чем одинокая свеча в бальной зале. А месяц вообще пришел на помощь сержанту, скрывшись за каким-то облаком. Осторожно ступая, сержант нашел своего капитана. Напрягая все силы, Лэмптон взгромоздил его себе на спину, донес до привязанной лошади и кое-как помог забраться в седло.
Запад. Доносивший ранее оттуда грохот перестрелки и внезапно наступившая тишина вселили в Лэмптона надежду, что в этом направлении можно проникнуть сквозь линии буров. Они плелись туда всю ночь до рассвета, когда запах пищи, готовившейся на лагерном костре, подсказал, что они неподалеку от какого-то солдатского бивака. Но кто мог сказать, были это буры или британцы?
– Отдохнем здесь, – предложил сержант.
Но капитан, похоже, обрел второе дыхание:
– Нет, идем туда!
Сержант повиновался. Капитан обладал каким-то шестым чувством в отношении всяческих удобств, и оказался прав. На горизонте вырисовался фермерский дом.
Томми[28], стоявший на часах у ворот, сказал:
– Мы прорвались. Эти ребята буры проделали свой обычный трюк с исчезновением.
Он помог сержанту довести капитана до фермерского дома. Лэмптон из последних сил стал по стойке «смирно».
– Кто здесь у вас командир? – спросил он.
– Майор схватил пулю в шею, сержант.
Таким образом, капитан оказался в лагере старшим по званию. Два хайлендера[29] подняли его и уложили его на стол. Тыльная сторона его ног оказалась покрыта крупными волдырями от лежания под палящим солнцем. Эти же двое горцев удерживали капитана, пока сержант Люмптон извлекал пулю из его бедра.
Прибывший вскоре генерал поздоровался с Уолфендейлом за руку.
– Вы проявили недюжинную отвагу, прорвавшись с боем. Вы будете представлены к награде.
Капитан улыбнулся:
– Сумел разглядеть, что у противника слабый фланг. Ударил всеми силами туда, рассеял неприятеля.
– Не торчите без дела, сержант, – буркнул генерал. – Займитесь чем-нибудь полезным. Найдите себе еду.
Сержант еще немного помедлил, уже почти не ожидая слов признательности от своего капитана. Их и не последовало.
Глава 10
Слишком усталая, чтобы уснуть, я лежала на узкой кровати Мэриэл. Тонкий матрас был вытерт до такой степени, что чувствовались все пружины. Такой дискомфорт напомнил мне о пребывании в добровольческом медицинском отряде, когда мы воспринимали подобные неудобства как нечто само собой разумеющееся.
