Евгений Сухов - Заговор русской принцессы
Но получилось все по-другому.
Король пригласил свою бывшую любовницу в тронный зал, заполненный министрами и прочими приближенными. Когда Луиза переступила порог, сразу потерявшись в пространстве, Карл, насупив брови, сообщил о том, что ей доверяется дело государственной важности, и подчеркнул, что все донесения из России будут поступать к его секретарю.
Графиня поймала себя на том, что в какой-то момент даже залюбовалась королем. В нем мало что осталось от того наивного юноши, которого она знала прежде. Карл изменился не только внешне — на щеках появилась густая светло-русая щетина, черты лица погрубели, но и внутренне — король осознавал свое предназначение перед нацией.
Покидая тронный зал, графиня улыбнулась, догадавшись, что присутствие министров являлось своеобразной защитой шестнадцатилетнего короля от своей бывшей любовницы.
— Я буду ждать вас, графиня, — на прощание произнес король, и только она одна могла знать, какой именно смысл Карл XII вкладывает в эти слова.
Сомнения были отброшены в сторону, стоило графине представить лицо короля, наполненное печалью. Ей очень хотелось верить, что он загрустил от расставания со своей бывшей возлюбленной.
— Тогда я спокойна.
— Хочу предупредить, ваша поездка не будет легкой.
— Что вы имеете ввиду? — насторожилась графиня.
— Пришло донесение, что в настоящее время у царя Петра появилась новая фаворитка — Анна Монс. Первое, что вы должны сделать, так это отвадить ее от Петра.
— Думаю, что это будет несложно. У женщин имеются свои хитрости.
— Вот, кажется, и все. Остается только пожелать вам успеха.
Чуть наклонив голову, король дал понять, что аудиенция закончилась.
* * *— Самое главное, чтобы царь Петр ни о чем не догадался, — навязчиво наставлял военный министр, прикрыв за собой дверь кареты. — Не надо держать его за простака. Он не так наивен, как может показаться, и не так прост, как о нем говорят. Я бы вам посоветовал отказаться от всех ваших бриллиантов, что так идут к вашей великолепной коже, — кивнул граф Йонссон на колье, украшавшее высокую грудь графини. — А потом, русское общество не избаловано подобными украшениями. Они могут просто этого не оценить. Советую вам вести себя естественно, непринужденно. Тогда вы добьетесь его привязанности. Впрочем, не мне вас учить, вы и сами все это прекрасно знаете.
Карета была основательно подготовлена для дальней дороги: топчан, устланный мягкой периной; подушка, подбитая войлоком; стены утеплены шерстяной материей, а под коротенькой лавкой имелся даже горшок. Окна были хорошо подогнаны и не пропускали даже дуновения ветерка. В такой карете пристало путешествовать только королевским особам.
Военный министр сидел напротив графини и, внимательно всматриваясь в ее красивое лицо, пытался понять, о чем она думает. Выглядевшее совершенно спокойным, оно, казалось, было лишено малейшего движения мысли. Но Йонссон знал, что это впечатление обманчиво. В отличие от многих дам, графиня умела скрывать обуревавшие ее чувства, а кроме того, она была одной из умнейших женщин, с которыми его когда-либо сводила судьба.
— Безусловно, граф.
— Вы остановитесь у господина Христофора Валлина. Он родом из немецких баронов, но уже давно служит нашему королевству. В Москве барон имеет небольшой трактир. Весьма удачное место для встреч с агентами. Он предупрежден о вас. Можете на него полностью рассчитывать. Барон будет представлять вас как свою племянницу. Так что вам следует войти в роль. Впрочем, вам не привыкать. Валлин встретит вас у самой границы.
— Как мне узнать его?
— По шраму в правом уголке рта. Только не вздумайте спрашивать, откуда он его получил! — строго предупредил граф. — Он не любит этого вопроса.
— Но вы-то мне можете на это ответить?
По лицу графа Йонссона промелькнула снисходительная улыбка:
— Разумеется… Этот шрам он получил в трактире в одной пьяной драке. Однако это обстоятельство не мешает барону выдавать свой шрам за боевое ранение.
Графиня театрально закатила глаза:
— Ох, уж этот мир мужчин! Как мне выйти на царя Петра? Наверняка он сидит где-то во дворце.
— Вам не нужно будет искать царя Петра, — военный министр сдержанно улыбнулся. — Он сам вас найдет… В Немецкой слободе он бывает чаще, чем у себя во дворце. И мимо себя не пропускает ни одну хорошенькую девушку. Так что советую вам не удивляться его настойчивости. Позвольте мне дать вам совет уже не как военный министр, а как мужчина.
Тонкие губы дрогнули в снисходительной улыбке. Похоже, что эта женщина знала о мужчинах все.
— Интересно было бы послушать.
— Не уступайте сразу его настойчивости. Потомите Петра. Вы должны будете разбудить в нем настоящую страсть, только после этого она способна перерасти в настоящее чувство.
— Спасибо, — холодно отвечала графиня. — Я обязательно воспользуюсь вашим советом.
Йонссон вместе с вооруженным отрядом гвардейцев сопровождал графиню Корф до самой границы. Начальник отряда — двадцатидвухлетний капитан — озадаченно посматривал на женщину, не понимая, почему столь неслыханной чести удостоилась отставная любовница короля, ведь даже принцы крови не всегда бывают обеспечены столь почетным и многочисленным сопровождением. Но он старался держаться с графиней учтиво, как если бы именно ей был обязан повышением по службе.
Взглянув в окно, граф увидел, как капитан, заложив руки за спину, прогуливается по лесу. Однако стоило только встретиться с капитаном взглядом, как тот немедленно изобразил учтивость. Такому человеку можно доверить не то что куртизанку, но даже самого короля!
— Дальше вам придется ехать без эскорта, — произнес военный министр, но, заметив в глазах женщины огонек недовольства, попытался объяснить: — Поймите меня правильно, графиня. Все должно выглядеть очень естественно. Нам известно, что на границе со Швецией у русских имеются свои люди, которые докладывают князю Ромодановскому обо всех передвижениях. А столь пышное сопровождение, да еще в такой шикарной карете их может только насторожить. Невольно может возникнуть вопрос, откуда у племянницы обыкновенного трактирщика столь богатые покровители? Так что на самой границе вам придется расстаться не только с эскортом, но еще и с этой роскошной каретой. И пожалуйста, не протестуйте! Слишком многое поставлено на карту.
— Я понимаю, господин министр, — не очень уверенно отвечала графиня. — Я сделаю так, как вы желаете. Надеюсь, что моя карета останется в целости? Ее в прошлом году мне подарил саксонский курфюрст, когда я была проездом в Дрездене.
— О, не беспокойтесь, графиня! — энергично заверил Йонссон. — С каретой ровным счетом ничего не случится, я даже приставлю к ней охрану.
В какой-то момент Луиза стала колебаться. Мучила неопределенность. Она будто бы опять оказалась в далеком девичестве, когда ее покупали за горсть монет. По-существу совершенно ничего не изменилось. Вот только вместо серебра сейчас она могла рассчитывать на благосклонность короля.
Открыв дверь, министр спрыгнул на землю. Молоденький капитан предупредительно подскочил к нему.
— Капитан, — отстранился Йонссон, — выведите графиню из этого леса. Мало ли чего… Эти леса полны разбойников. Дальше будет небольшая деревенька. Оттуда она будет уже добираться самостоятельно.
— Слушаюсь, ваша светлость. А как же вы?
— Для сопровождения мне достаточно одного человека. Мне тоже нужно спешить, король ждет моего доклада.
* * *У самой границы с Россией графиня Корф предусмотрительно поменяла шелковое платье на обыкновенный сарафан. Покружилась вокруг зеркала, нашла, что он ей очень к лицу. Конечно, о великолепии и речи быть не могло, но дорогая парча должна подчеркнуть, что она не столь бедна, если позволяет себе такую роскошь, как путешествие по Европе. Не помешали бы и золотые украшения, но только в качестве детали. Подумав, пристегнула на шею золотой медальон — семейную реликвию, доставшуюся от бабушки. В чем-то она повторяла ее судьбу. В молодости бабушка тоже была любовницей барона, от которого впоследствии прижила первенца. В знак своего расположения тот подарил возлюбленной фамильный медальон. С ним она отправилась покорять Саксонию. Именно бабушкин медальон впоследствии принес Луизе первую крупную удачу.
Остается надеется, что капризная фортуна не отвернется от нее и на русской земле.
— Христофор, — позвала графиня.
На ее окрик вышел простоватый мужчина лет сорока, одетый в темно-синий камзол. Добродушное лицо, косматые брови. Он больше напоминал слугу, чем отставного гвардейца его величества. Три года барон прожил в Немецкой слободе, прекрасно знал русский язык и теперь был незаменимым провожатым. Поговаривали, что Христофор является правой рукой военного министра. Если граф отправил его в Россию в качестве провожатого, то, следовательно, предстоящему визиту он придает большое значение.
