Александр Овчаренко - Клуб избранных
– Вы мыслите примитивно, как Бонни и Клайд, – ввязывается в спор девушка в больших роговых очках и стрижкой «а-ля паж». – Кто сказал, что надо действовать, как взломщики?
– Господа! – неожиданно подаёт голос молодой человек, как две капли воды похожий на брокера с Уолл-Стрит. – Господа! Предлагаю ограбить форд Нокс!
– Принимается! – говорит поклонник Кришны.
– Я тоже в игре! – поднимает руку девушка фиолетовыми волосами.
– Ну, уж я такой возможности повеселиться не упущу! – добавляет девушка в роговых очках.
Через час весь особняк гудит, как пчелиный улей: все находящиеся в нём сотрудники увлечённо разрабатывают самые немыслимые варианты похищения золотого запаса США.
Через двое суток на стол начальнику «Лаборатории» – единственному нормальному сотруднику этого необычного подразделения – ложатся просчитанные до мелочей два варианта ограбления форта Нокс:
вариант № 1 – с проникновением в хранилище золотого запаса и вариант № 2 – похищение с применением элементов мошенничества и электронного взлома.
После чего все участники разработки этой безумной на первый взгляд операции сутки отсыпаются в своих номерах, а потом всем коллективом празднуют в баре свой успех, и ближе к полуночи опять собираются в рабочем помещении «Лаборатории», которое почему-то именуется операционным залом. В этот вечер к ним присоединяется сотрудница, которая по каким-то причинам не участвовала в разработке предыдущей операции.
– О, Дороти, у тебя новая причёска! – восклицает девушка в роговых очках.
– С ней ты похожа на Жаклин Кеннеди, – добавляет девушка с фиолетовыми волосами.
– Всегда мечтала оказаться на её месте, – улыбается Дороти.
– На месте президентской вдовы? – колко шутит «кришнаит».
– Она могла бы не быть вдовой, если бы служба охраны президента не была такой тупоголовой, – вмешивается длинноволосый парень.
– Ты считаешь, что можно было предотвратить покушение? – интересуется Дороти, наливая себе кофе.
– Трудно, но возможно.
– Трудно нейтрализовать одного стрелка? – вмешивается парень похожий на брокера.
– Только не говорите мне, что убийцей был Ли Харви Освальд! Последние результаты экспертизы шумов на киноплёнке подтвердили наличие ещё трёх выстрелов. Вероятней всего, стреляли из канализационных люков, расположенных по пути движения президентского эскорта, – самоуверенно произносит длинноволосый и закуривает очередную сигарету.
– Ты считаешь, что нынешняя охрана Президента способна предотвратить покушение? – с невинным видом интересуется Дороти.
– История учит тому, что ничему не учит, – глубокомысленно изрекает длинноволосый. – Не думаю что нынешние охранники проворней и смышлёней своих предшественников.
– Джентльмены! – обращается к присутствующим «брокер». – Почему бы нам ни поохотиться на Президента?
… Через неделю на стол начальника «Лаборатории» лёг детально разработанный план покушения на Президента Соединённых Штатов Америки. Ещё через полгода этот план неожиданно затребовал для ознакомления аналитический отдел, а через три месяца Самуэль Кирпатрик разрядил в Президента США новенький револьвер.
Глава 10
Сначала он увидел свет – серый, мглистый, словно рассвет в дождливое утро. Потом пришла боль. Боль озарила его сознание пронзительной белой вспышкой, и Матвей от неожиданности громко вскрикнул. Боль поселилась во всём теле. Особенно болела голова. Даже от слабой попытки повернуть голову боль напоминала о себе, расправляя под сводами черепа огненные нити. Вдобавок ко всему, Матвея тошнило и одновременно сильно хотелось пить. Чьи-то прохладные руки поднесли к его запёкшимся губам стакан и, напоив холодной водой, обтёрли влажной салфеткой лицо. После этого Матвей вновь впал в беспамятство.
Его следующее пробуждение было менее болезненным. Осторожно пошевелив руками и ногами, Матвей убедился в их целости и работоспособности, но при попытке почесать макушку пальцы наткнулись на плотные слои бинта. Он понял, что с ним случилось что-то нехорошее, но вспоминать, что именно произошло, не хотелось. Где-то в глубине сознания гнездилась мысль, что он совершил что-то постыдное, и память услужливо прятала эти события за пеленой забытья.
Оглядевшись, Матвей понял, что лежит на кровати в брезентовой палатке, задрапированной изнутри белыми простынями. Краем глаза Матвей увидел слева от себя незнакомого мужчину. На вид незнакомцу было чуть более сорока лет. Одет он был как европеец, да и во всём его облике явственно проступали черты выходца из Западной Европы. Однако загар на обветренном лице и наплечная кобура с торчащей из неё ребристой рукояткой пистолета позволяли сделать вывод, что на афганской земле он не первый день. Будучи небольшого роста и спортивного телосложения, незнакомец напоминал тренера школьной бейсбольной команды.
Мужчина сидел за столом и что-то внимательно изучал. Потом он внезапно повернулся лицом к Матвею и без всяких предисловий сказал:
– Глупо иметь при себе документы на время проведения боевой операции. Это лишает тебя возможности манёвра, в случае попадания в плен.
Фраза была произнесена на хорошем английском языке, и Матвей понял, что он уже не в отряде «непримиримых». Незнакомец не удивился тому, что Матвей пришёл в сознание, и беседовал с ним так, словно заранее знал, что забинтованный парень, пролежавший в бессознательном состоянии двое суток, его отлично слышит и понимает.
– Это твой паспорт? – спросил незнакомец, приподняв над головой раскрытую книжицу с фотографией Матвея. – Конечно, твой! – ответил незнакомец на свой же вопрос. – Больше он тебе не понадобится! Мёртвым документы ни к чему. Люди Дауд аль Хакима ищут тебя по всему Афганистану, а когда найдут, быстро и без сожаления убьют. Твою юную голову профессионально отделят от туловища и доставят на блюде Дауд аль Хакиму, который сначала плюнет в твои закатившиеся глаза, а потом отдаст её на съедение собакам.
– Кто Вы? – слабым голосом спросил Матвей, у которого продолжала кружиться голова.
– У меня много имён. – усмехнулся незнакомец. – Если хочешь, зови меня Швейком – это мой любимый литературный персонаж. Упреждая твои последующие вопросы, объясняю: ты находишься под опекой «Красного креста». Сотрудники этой благородной организации обнаружили тебя утром в ущелье. Ты чудом остался жив, отделавшись лёгкой контузией и травмой головы, полученной при падении. Твоему товарищу повезло меньше. Благодаря тому, что его труп лежал поверх тебя, ты не получил ни одного огнестрельного ранения.
– Фархад мёртв?
Тот, кто просил называть себя Швейком, игнорировал этот вопрос и, подойдя к столу, стал перебирать какие-то бумаги.
– Тебе надо поменять имя, на случай, если сюда нагрянут люди Дауда, – ровным голосом произнёс Швейк. – Как тебя записать в журнал регистрации больных?
– Кто такой Дауд? – спросил Матвей, проигнорировав в свою очередь последний вопрос.
– Дауд аль Хаким, крупный торговец нефтью. Его танкеры бороздят моря по всему свету. Вчера в перестрелке с американским патрулём у него погиб сын. Командир отряда «непримиримых» – единственный, кому довелось вырваться из западни, сообщил безутешному отцу, что его сын Фархад погиб по вине молодого узбека по имени Муса, который, как выяснилось, был американским шпионом, и сознательно завёл отряд в ловушку. Так что Дауд не успокоится, пока не увидит тебя мёртвым.
– Это неправда! – тихо вскрикнул Матвей. – Я не был американским шпионом. Хасан сам нас повёл этим маршрутом, я ему ничего не советовал.
– Вряд ли это явится утешением для отца, потерявшего любимого сына. Так как тебя записать?
– Не знаю! Пусть будет Саид, я немного говорю по-узбекски.
– Саид так Саид, – легко согласился Швейк. – Тебе надо отдохнуть, Саид, ты слишком слаб. Можешь спать спокойно. Пока я здесь, тебе ничего не грозит.
В этот момент в палатку вошла женщина средних лет, одетая в военную форму цвета хаки. На лацкане её куртки Матвей заметил значок «Красного креста и полумесяца».
– Хай! – улыбнулась женщина. – Я Кэрролл, врач. Сейчас мы будем Вас лечить!
Швейк молча вышел из палатки, оставив своего подопечного в распоряжении медика.
Через три дня Саид (чтобы привыкнуть к новому имени, он называл себя только так) был в состоянии рассказать всё, что с ним приключилось с момента отлёта в Арабские Эмираты. Швейк слушал его эмоциональный рассказ, не перебивая. После того, как рассказчик умолк, Швейк выдержал долгую паузу, а потом, глядя в запылённое окно больничной палатки, задумчиво произнёс:
– Да, глупостей, мой юный друг, Вы наделали предостаточно. Было бы великолепно, если бы Вы могли взять билет на самолёт и, приземлившись в Лондоне, забыть все ваши приключения, как страшный сон».
– А разве мне нельзя лететь в Лондон? – перебил его Саид.
