Элеанор Каттон - Светила
Анна покачала головой:
– Ты должен понять: я не та, что прежде.
– Почему ты больше не ходить в Каньер? – спросил А-Су.
Он знать не знал, как объяснить, что он по ней скучает; что каждый вечер перед ее приходом он особым образом раскладывал подушки на кушетке, и прибирался в комнате, и переодевался в чистое, и косичку заплетал аккуратно; что, глядя на нее спящую, он едва не задыхался от радости; что он порою протягивал руку и задерживал ее в каком-нибудь дюйме от Анниной груди, как будто мог ощутить нежную мягкость ее кожи в этом дымном промежутке между своей и ее плотью; что порою, после того как она выкурит трубку, он какое-то время выжидал, прежде чем последовать ее примеру, – чтобы всласть полюбоваться на девушку и прочно запечатлеть ее образ в памяти.
– Я больше не могу к тебе приходить, – промолвила Анна. – Тебе нельзя тут быть. Я не могу прийти.
А-Су горестно глядел на нее:
– Больше не куришь?
– Нет, – подтвердила Анна. – Больше не курю, и Каньера больше не будет.
– Почему?
– Я не могу объяснить – только не здесь. Я бросила, А-Су. Я насовсем бросила.
– Денег нет? – предположил А-Су, пытаясь понять.
Он знал, что на Анне лежит громадный долг. Она задолжала Дику Мэннерингу невесть сколько денег, и с каждым днем недоимка ее росла. Наверное, ей за смолу заплатить нечем. Или, чего доброго, она не может выкроить и пары часов дойти до Каньера, чтоб покурить.
– Дело не в деньгах, – промолвила Анна.
Тут откуда-то из глубины лестничной клетки донесся властный женский голос: громко окликнув Анну по имени, он нетерпеливо-покровительственным тоном осведомился, как звать посетителя и что у него за дело.
Не сводя глаз с лица А-Су, Анна дернула подбородком.
– Просто китаец знакомый! – крикнула она в ответ. – Ничего такого.
– А чего он хочет-то?
– Ничего! – снова крикнула Анна. – Надеется продать мне кое-что.
Повисла тишина.
– Я нести – сюда? – предложил А-Су. Он сложил ладони ковшиком и протянул их к Анне, давая понять, что готов сам доставить ей опиум.
– Нет, – прошептала Анна. – Нет, нельзя. Незачем. Я просто… дело в том, что… я его больше не чувствую.
Этого А-Су понять не мог.
– Последний кусок, – проговорил он, разумея дозу в пол-унции, подаренную Анне в тот день, когда девушка едва не погибла. – Последний кусок – неудачный?
– Нет, – начала было Анна, но не успела она договорить, как в коридоре послышались стремительные шаги, и в следующую секунду рядом с нею возникла другая женщина.
– Добрый день, – поздоровалась она. – И что же это вы продаете? Довольно, Анна.
И девушка послушно скользнула назад от порога.
А-Су тоже отступил на шаг, но скорее от потрясения, нежели из покорности, ведь он снова видел перед собою Лидию Гринуэй – впервые почти за тринадцать лет. В последний раз он глядел на нее – где же? – в Сиднейском суде, она – в зале, он – на скамье подсудимых; она, раскрасневшись, обмахивалась вышитым веером сандалового дерева; аромат этот плыл по воздуху, и, вдыхая его, А-Су, словно наяву, представлял принадлежавший их семье склад на набережной Гуанчжоу и сандаловые ящики, куда торговцы упаковывали отрезы шелка до начала войн. На Лидии было бледно-зеленое платье – это он хорошо помнил! – и отделанный кружевами капор; на протяжении всего заседания лицо ее оставалось абсолютно серьезным. Ее показания были кратки и по существу. А-Су не понял ни слова; в какой-то момент она указала на него пальцем, по-видимому назвав по имени. Когда А-Су оправдали, сняв с него обвинение в убийстве, она, не выдавая своих чувств, молча встала и, ни разу не оглянувшись, покинула зал суда. С тех пор минуло больше двенадцати лет! Больше двенадцати лет – и однако ж, вот она! Чудовищно, невероятно, но она здесь; чудовищно, невероятно, но она нимало не изменилась! Волосы цвета меди по-прежнему ярко блестят и сияют; кожа – свежа, ни морщинки не разглядишь. Насколько Анна измождена и худа, настолько Лидия – в теле и пышет здоровьем.
В следующее мгновение черты ее словно одрябли – странное дело, ведь Лидия всегда тщательно выверяла выражения лица и удивления выказывать не любила! – а глаза расширились.
– Я знаю этого человека, – потрясенно вымолвила она, схватившись рукою за горло. – Я его знаю.
Анна переводила взгляд с А-Су на миссис Уэллс и обратно:
– Но как? Не по Каньеру же!
На верхней губе А-Су выступила испарина. Однако он не произнес ни слова, а только поклонился; может, они решат, что он ничего не понял. Китаец снова обернулся к Анне, опасаясь, что, если их с Лидией зрительный контакт продлится еще хоть мгновение, она, чего доброго, вспомнит, где они встречались раньше. Наблюдая за нею искоса, А-Су чувствовал: она настороже.
Анна тоже нахмурилась.
– Вы, верно, его за кого-то другого приняли, – обратилась она к миссис Уэллс. – Китайцы, они ж все на одно лицо.
– Да, вероятно, – отозвалась миссис Уэллс.
Она по-прежнему изучающе рассматривала А-Су. Узнала она его или нет – непонятно. Китаец гадал, с чем бы обратиться к Анне, но в голову ничего не приходило.
– Тебе чего надо, А-Су? – спросила Анна. Говорила она не то чтобы недоброжелательно, но с тоскою; в глазах ее читалась мольба и едва ли не страх.
– Как ты его назвала? – быстро переспросила старшая из женщин.
– А-Су, – повторила Анна. – Кажется, это то же, что мистер Су. Он торговец из Каньера.
– А! – Лидия так и впилась взглядом в собеседника. – Опиум!
Узнала, стало быть! Она его помнила. А-Су тут же сменил тактику. Он повернулся к Анне и возвестил:
– Я тебя покупать. Самая высокая цена.
Вдова рассмеялась.
– Ох, – отозвалась Анна, покраснев до ушей. – Нет. Не получится. Тебе, наверное, никто не сказал. Я теперь собой не торгую. Я больше не шлюха. Меня нельзя купить. Я не продажная.
– А какая? – спросил А-Су.
– Мисс Уэдерелл – моя ассистентка, – пояснила миссис Уэллс, но А-Су не знал этого слова. – Она теперь здесь живет.
– Я теперь здесь живу, – эхом откликнулась Анна. – И к опиуму больше не притрагиваюсь. Понимаешь? Я больше не курю. Я… я бросила.
А-Су ошарашенно глядел на нее.
– Что ж, до свидания, – промолвила Анна. – Спасибо, что зашел.
Внезапно миссис Уэллс резко выбросила руку, ухватила А-Су за предплечье и крепко сжала молочно-белые пальчики.
– Вы просто должны прийти сегодня вечером на сеанс, – объявила она.
– У него билета нет, – напомнила Анна.
– Восточный колорит, – продолжала миссис Уэллс, не обращая на нее внимания. – Именно то, что нужно! Как, говоришь, его звать?
– А-Су, – промолвила Анна.
– Ах, ну да, – подхватила миссис Уэллс. – Ты только представь себе: азиат – на нашем спиритическом сеансе!
– А спиритизм разве азиатская практика? – с сомнением переспросила Анна.
А-Су не знал этого слова, но знал, что такое «азиат», и догадался, что речь идет о нем и, вероятно, это из-за него во взгляде Лидии внезапно блеснула алчность. Китаец не уставал дивиться: Лидия почти не изменилась за десять с лишним лет, в то время как Анна преобразилась до неузнаваемости всего-то за месяц. Опустив взгляд на ее руку, крепко стиснувшую его предплечье, он с изумлением обнаружил на пальце Лидии золотой ободок.
– Миссис Карвер, – промолвил он, указывая на кольцо.
Лидия улыбнулась – на сей раз шире.
– Похоже, в нем есть пророческая жилка, – заявила она Анне. – Нет, ну что за идея!
– Что ты имеешь в виду под «миссис Карвер»? – нахмурясь, переспросила Анна у А-Су.
– Жена Карвера, – отозвался А-Су, ничего тем самым не прояснив.
– Он думает, вы – жена Карвера, – «перевела» Анна.
– Он просто гадает, – отмахнулась миссис Уэллс. А китайцу возразила: – Не миссис Карвер. Мой муж умер. Я теперь вдова.
– Не миссис Карвер?
– Миссис Уэллс.
Глаза А-Су расширились.
– Миссис Уэллс, – повторил он.
– Хорошо, что он английским почти не владеет, – непринужденно заметила вдова Анне. – Отвлекаться лишний раз не станет. Будет непоколебимо спокоен. А какой красавчик! Полагаю, нам он отлично подойдет.
– Он знает Карвера, – напомнила Анна.
– Да наверняка, – небрежно обронила миссис Уэллс. – У капитана Карвера обширные связи на Востоке. Небось у них тут, в Хокитике, какие-нибудь общие торговые дела. Заходите в гостиную, А-Су. – Лидия крепче стиснула пальцы. – Да заходите же! Всего на минутку. Да не ребячьтесь вы! Я вас не обижу. Ступайте в дом.
– Фрэнсис Карвер – в Гуандуне? – спросил А-Су.
– Вы хотите сказать, в Кантоне; да, очень вероятно, что так, – отозвалась миссис Уэллс, приняв вопрос собеседника за утверждение. – Капитан Карвер одно время жил в Кантоне. Жил там много лет. Заходите в гостиную.
