Сергей ТАРО - Крест Сталина
Господин Вен имел смутные представления о делах происходящих в большевистской стране. В его голове дикие слухи о голоде были перемешаны с фанфарным звоном коммунистов о новой наступившей эре человечества. Белоэмигранты, в свою очередь, через бульварную прессу выливали на "красных" ушаты помоев, предрекая закат индустрии покинутой родины. Желтая "Вести" так прямо и заявляла: "...тяжелая промышленность СССР, делая "гигантские" шаги, рискует разорвать последние портки...".
Вся эта мешанина в сухой финансовый мир, где правят цифры, ясности не вносила...
Вскоре Мэри умчалась за новыми бумагами и к десяти предыдущим строчкам добавилась группа фирм и предприятий, в которых подписи главных лиц идентифицировались с гражданами, проходящими по списку "В"...
Цифры плясали перед Веном десятками и сотнями миллионов. Начальник отдела машинально сел за стол, и голубой ватман вобрал гигантскую карусель, в которой центробежная сила выбрасывала деньги наружу и собирала их вновь, значительно увеличиваясь в размерах. Цветные карандаши рисовали линии, кружки, квадратики и новые цифры...
Ватман вильнул со стола и замер, повиснув в полуметре от пола. Грифель сломался, оставив дырявую точку, совсем неаккуратную и можно сказать безобразную...
- А вот этого делать не надо! - раздался голос управляющего.
Аттракцион закончился так неожиданно, что от резкого движения у Вена слетели очки. Видимый мир рассыпался на мириады частиц и соединился в бесформенную муть.
- Простите, я ничего не вижу...
- А смотреть ничего и не надо, господин Вен... Я просил только списки! Вы стали хромать старина. Уже без четверти пять... и, заметьте, вечера!
Циммерман разорвал плотный лист пополам. Затем снова и снова каждая половинка уменьшалась вдвое. Но эти превентивные действия для управляющего банком показались недостаточными, и груда мелких клочков перекочевала в пыльное чрево камина...
Огонек треснул и, поднимая легкую сажу, мгновенно истек серым дымом в швейцарское мирное небо.
ГЛАВА 16
...Зеки безмолвно закинули на сани покойников и, отошедши в сторону, замерли. Лошади тянули из кадок студеную воду. Свисающие нитки замерзающих струек звонко обламывались при каждом их всхрапе...
Пора трогать...
- Группа сопровождения к выезду готова! - красноармеец махнул рукавицей в области виска, заодно смахивая белесый снежок с воротника бушлата.
Выпин вскарабкался на брезент с торчащими из под него культями и невесело буркнул Фиксу:
- Если не вернусь через пару дней, поступай по Уставу! А пока, извини, с упряжки разом не сходят!
При этих словах, стоящий в сторонке Евсеев переминулся с ноги на ногу и слегка кашлянул...
На "козлы", щуря и без того узкие глазки, водрузился татарин Бекшетов.
- Откры-в-а-а-й!!! - лошади двинули.
За первыми розвальнями цугом покатили крытые сани. Пощелкивая кнутами, процессия выкатила за ворота и вскоре скрылась за горизонтом. С первыми потемками санный поезд, отчаянно скрипя полозьями, вкатился в затаившийся Верхнешельск. Пройдя несколько заградительных рогаток, процессия остановилась перед невысоким бревенчатым зданием.
Выпин, спрыгнул с саней и подошел к заледеневшей двери. Рядом, привалившись к стене, безмятежно спал молодой боец. Из предлинного тулупа торчала трехлинейка. Начищенный штык грозно бдел на фоне мрачной стены. В бликующих отсветах корявая надпись на прибитой дощечке гласила, что именно здесь и находится "Управление Губ НКВД г. Верхнешельска"...
* * *
Под шум дневальных, горланивших для большей ясности на истинно народном фольклоре, мертвецов побросали с саней. Столпившись вокруг, служивый люд замолчал, отдавая дань чужой смерти. Мертвяки лежали дровами, в тех разных позах, в каких и застала их смерть...
- Командира жалко! - Выпин ногой перевернул покойника. - Все равно далеко не ушли...
Старший капитан Федосеев деловито расправил портупею. Смахнул изморозь с застывшего лица. Страшный оскал и ржавый гвоздь, торчащий из замерзшей глазницы одного из покойников, ничего не говорили...
- Да, я таких в Гражданскую, - широкая ладонь замертво рубанула незримого врага. - И откуда силы у воронья проклятого?
- Правильно говорите, товарищ старший капитан! Кругом - мрази!
- Ладно, примем по акту, а ты двигай к комиссару... Сам дойдешь, или приставить кого?
Когда Выпин уехал. Усатый буденовец долго стучал по клавише телефонного аппарата...
- Докладываю, трупы осмотрел! Креста среди них нет, товарищ комиссар... Нет, нет! Ошибочки быть не может!.. Так точно... Выпина к Вам отправил!
* * *
По полу растекся тягучий набат - майор с силой закрыл дверь. Жестянка абажура качнулась, пробросила свет...
Незримой тенью замерли двое солдатиков в линялых от частой стирки гимнастерках...
На дутом дерматиновом диване лежал изможденный, покрытый щетиной, военный. Рубашка, залипнув клочьями, топорщилась по телу. Рядом, разделяя внутреннее состояние спящего, с поникшими голенищами стояли сапоги.
Бергер сидел напротив и ожесточенно клацал дыроколом...
Выпин напрягся, гулким шагом прошел к столу и сел без разрешения...
- Ну, давай по порядку... С самого, что ни есть начала, - комиссар, стуча дыроколом, приступил к разговору первым. - Только чуть пообстоятельней и поподробнее, пока я делами занимаюсь... Кстати, твоим делом тоже! А то написал, понимаешь, как сваи в землю заколотил! Приходится вот отдельно разговаривать.
- Поговоришь тут у вас...
Выпин нервно качнулся. Фанерная седушка привинченного стула жалобно скрипнула, от чего безмолвная туша военного на диване шевельнулась и села, свесив ноги. Уткнувшись взглядом в холодный пол, человек с минуту шарил внизу и все никак не находил искомое, пока один из солдатиков не помог ему в этом. Схватив в охапку сапоги, китель и безвольное тело, попросту, вытолкал военного за железный порог...
Вместе с протяжным стоном двери до Выпина дошло: только что перед ним "разговаривали" с его непосредственным начальником полковником Рохлиным! Дело принимало крутой оборот...
Дырокол швыркнул, выплюнув на бетонный пол два белых кружка. Это было последнее, что выхватило сознание...
Через каждый час допроса Выпина били смертным боем. Майор пластался, скрипел оставшимися зубами, но показаний не менял. Окатив арестанта холодной водой, уставшие опера в очередной раз выскочили на перекур. Комиссар подошел к лежащему ничком майору и, взгромоздившись на стул, закурил сигарету.
"Кто такой Крест и зачем он его покрывает?" По всему было видно: дело не в людях бежавших с объекта, и даже не в самом факте неслыханного, по своей дерзости, побега. "Тут что-то другое! Но что?
Докладывая "наверх", Бергер, конечно же, опустил не стыкующие подробности насчет убийства начальника лагеря и, бог весть каким образом, всплывшего Креста. То есть об этом он, вообще, ничего не сказал. Одного того, что где-то рядом, под прикрытием существует объект В12, хватило с избытком. Москва проглотила наживку и сейчас торопила с вербовкой Рохлина, который отзывался скороспелым ГБ прямо в Москву.
"Теперь не отстанут! - новая головная боль навалилась и никак не хотела проходить, несмотря на вторую пачку сигарет. - М-м-да... уж так устроен человек: выбрался с одного дерьма, тут же вступил в новое!"
Комиссар чиркнул отсыревшею спичкой. Комок жгучей серы зашипел и фосфорицируя голубоватым огоньком, медленно расшевелил пламя и, наконец таки, зажег тоненький стержень...
Гулко роняя шаги, Бергер подошел к столу и достал серую папку.
Итак...
"Симоненко Корней Петрович, украинец... Место рождения... Дело ... № ... начато... Анфас, профиль...", - все как обычно.
Перевернул страницу. Порыжевшее, поддернутое паутинкою старости фото, невесело бросило глянцем... Группа товарищей... Ну, это понятно сам Крест, а кто же вот этот? Придвинулся к лампе и обомлел...
Крайним справа, с нагловатой усмешкой, был ни кто иной, как всеми знакомый Иосиф! В то время еще - Джугашвили...
ГЛАВА 17
Белесые сполохи рвали лежащее тело. Они пронзали его и стремительными волнами выжигали отбитые почки, печенку и легкие. Тягучая боль пропадала, и вновь отдавала тупыми электрическими вспышками. Сознание медленно возвращалось обратно...
