Наталья Александрова - Закат на Босфоре
Обзор книги Наталья Александрова - Закат на Босфоре
Наталья Александрова
Закат на Босфоре
Глава первая
Когда же ночью застучали в двери,
Согнувшись и вися на револьвере,
Он ждал шести, и для себя – седьмой.
Оскаленный, он хмуро тверд был в этом,
И вот стрелял в окно по силуэтам,
Весь в белом, лунной обведен каймой.
А. Несмелов– Господи, неужели завтра весь этот кошмар кончится! – Ольга Павловна прижала тонкие пальцы к вискам и прикрыла глаза.
– «Весь этот кошмар» не кончится уже никогда, – желчно произнес Серж, окидывая взглядом унылый номер захудалой ялтинской гостиницы «Пале-Ройяль», но имея в виду явно нечто большее, гораздо большее.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – возразила ему жена слабым голосом, – мы найдем наконец брата, и он устроит нас по-человечески… Подай мне ментоловый карандаш, ты же видишь как я страдаю!
– Сердце мое, но ты же знаешь, что мы не разбирали вещей! Мы в этом вшивом «Пале-Ройяле» на одну ночь, завтра надеемся попасть на корабль – не распаковывать же чемоданы!
– Правда Петровна! – простонала Ольга голосом христианской мученицы. – Этот человек убивает меня! Вся моя надежда на вас!
– Душечка, Ольга Павловна, вот ваш карандашик! – немолодая, но крепкая с виду женщина, по виду из благородных, но с крупными руками и ногами, подскочила к Ольге, протягивая требуемое. Одета она была в английскую строгую блузку и длинную юбку, несколько помявшуюся в дороге. Дополняли гардероб высокие шнурованные мужские ботинки.
– Вы ангел, вы просто ангел! – Ольга откинулась на подушки и отвинтила серебряную крышечку.
– Душечка, я схожу к хозяину и узнаю, нельзя ли что-нибудь устроить насчет ужина, – Ираида Петровна улыбнулась, показывая длинные и желтые, как у лошади, зубы, и удалилась.
Когда дверь за ней закрылась, Ольга выразительно взглянула на мужа и произнесла:
– Какая чудесная женщина! Что бы я делала без нее. Она не отмахивается от моих страданий, а просто дает то, в чем я нуждаюсь.
– Мне не нравится ее приторная улыбка. И эти ее лошадиные зубы… – недовольно протянул муж.
– Ну, знаешь! – вскипела Ольга Павловна. – Мы не в том положении, чтобы выбирать для общения приятных людей. Ираида Петровна просто нужный человек. И в эту гостиницу, между прочим, мы попали только благодаря ее знакомствам. Иначе пришлось бы ночевать под открытым небом.
– Мне не нравится ее лакейская угодливость, – Серж помассировал раненую левую руку и поморщился, – мне не нравятся эти ее подозрительные знакомства. Ей что-то от нас нужно. Она знает, кто твой брат…
– Ну и что? – в голосе Ольги прозвучали истерические нотки. – Я не делаю из этого тайны. Мой брат – уважаемый человек, боевой генерал… В конце концов, даже если она лелеет какие-то корыстные планы – это не важно. Важно то, что она помогла нам в дороге, устроила нас в гостиницу, найдет людей, которые помогут нам в этом безумии устроиться на пароход. И кто тебе сказал, что там, в Костантинополе, мы должны будем поддерживать с ней отношения? – Ольга откинулась на подушки и демонстративно прижала руки к вискам, давая понять, что разговор окончен.
– Как хочешь, сердце мое, но я не люблю неискренности, – сдаваясь, пробормотал муж.
Ираида Петровна, выйдя в коридор, огляделась. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, она перебежала коридор, стараясь не топать большими ногами в мужских ботинках, и постучала условным стуком в дверь седьмого номера – два громких удара, два тихих, три громких.
Дверь мгновенно распахнулась. Худой сутулый человек втащил Ираиду Петровну в номер.
– Где? – коротко спросил он вместо приветствия.
– Номер четыре, – так же коротко ответила Ираида Петровна.
Испуганно оглядев комнату, она повторила для верности:
– Номер четыре, товарищи, – и зябко повела плечами.
Два человека выскользнули из номера. Стараясь не шуметь, они пересекли коридор. Один из них, коренастый, постучал костяшками пальцев в дверь с наклеенной на ней четверкой и жизнерадостным лакейским голосом провозгласил:
– Не изволите ли отужинать?
Тут же, не дожидаясь ответа, он распахнул незапертую дверь и вкатился колобком в комнату.
Серж, окинув гостей яростным взглядом, потащил было из кобуры пистолет, но высокий худой человек был куда расторопнее. Вороненый наган дважды дернулся в его руке, полыхнув огнем, и Серж рухнул как подкошенный на грязный вытертый ковер.
– Зачем ты шум поднял? – обернулся крепыш на выстрелы. – Тише, тише надо.
– Он бы сам начал сейчас палить, – недовольно ответил сутулый. – Да никому сейчас и дела нет, все только и думают, как на пароход удрапать.
Ольга Павловна вжалась в диванные подушки, глядя на страшных гостей огромными от ужаса лиловыми глазами. Она не могла кричать – горло ее перехватил спазм. Коренастый направился к ней, деловито потирая руки и приговаривая:
– Вот и правильно, барынька, вот и молодец, не нужно нам крику этого, все одно никто не поможет, только народ перебаламутишь. А так – все чин чином, ни стуку ни трюку…
Он подошел к Ольге Павловне, схватил ее за горло сильными короткопалыми руками и резко сдавил. Ольга Павловна захрипела, ее глаза помертвели и заволоклись белесой смертной поволокой… В горле хрустнуло, и крепыш оттолкнул ее как сломанную куклу.
– Вот так, – повернулся он к напарнику, – видишь как надо, все по-тихому. А то – стрельба, шум….
Сутулый смотрел на дверь. В дверях стояла Ираида Петровна. В ее вытаращенных глазах изумление уступало место ужасу. Она раскрыла рот так, что видны были два ряда лошадиных зубов, и дышала, как рыба, вытащенная на берег, – глубоко и часто. Коренастый, который считался в маленькой группе старшим, одним прыжком подскочил к двери и схватил Ираиду Петровну за руку.
– Молчать! Тише!
Ираида громко сглотнула, закрыла рот, облизала губы и проскрежетала:
– Что… что вы с ними сделали? Зачем это?
– Что надо, то и сделали, – грубо ответил сутулый убийца. – А ты молчи, пока…
Он, повинуясь взгляду коренастого, замолчал.
– Что вы, Ираида Петровна! – преувеличенно любезно заговорил коренастый, тесня Ираиду от входной двери, – это дело теперь до вас некасаемо. Вы свое задание выполняете, а мы – свое. Вам приказано было доставить этих двоих в Ялту и поселить в клоповнике этом, который гостиницей называется, – вы доставили. А у нас – другой приказ…
– Но мне говорили, что они похитили важные документы, что их допросят и отберут бумаги, а самим позволят уехать из Ялты… – женщина лепетала бессвязно и вдруг умолкла, сообразив внезапно, как просто ее провели.
– Э, госпожа хорошая! – махнул рукой коренастый. – Ты дуру-то не валяй! Мало ли что тебе говорили! Что хотела слышать, то и говорили. А теперь дело сделано и ты получаешься сообщница…
– Но я не хотела…
Сутулый даже плюнул от злости и направился было к Ираиде, но тут дверь осторожно отворилась, и на пороге появился мужчина. Он аккуратно притворил за собой дверь и обвел глазами комнату. Ираида окаменела. Она глядела на вошедшего и внезапно как будто свет вспыхнул у нее в мозгу. Она поняла, зачем месяц назад пришли к ней в дом трое и представились товарищами ее племянника, от которого она не имела вестей с восемнадцатого года, знала только что он воюет на стороне красных. Они сидели долго и пили чай с принесенным сахарином. Они показали записку племянника, где он просил доверять подателем письма. Они долго уговаривали Ираиду помочь им, и в конце концов она согласилась, потому что не хотела подводить племянника и потому что остатки белых эвакуировались и нужно было налаживать отношения с новой властью. И вот чем все закончилось. Она, сама того не желая, привела двоих доверившихся ей людей в эту гостиницу, как скот приводят на бойню.
– Почему она здесь? – спросил вошедший коренастого убийцу, как будто Ираида Петровна была неодушевленной вещью.
Ираида почувствовала, как холодный ствол нагана уткнулся ей в бок. Тело мгновенно прошиб холодный пот, она пошатнулась и схватилась руками за стенку. Уши заложило, как ватой, и она не расслышала нескольких тихих слов, которыми обменялся вошедший мужчина с крепышом. Но ей и не надо было их слышать, при взгляде на вошедшего мужчину на нее снизошло озарение.
– Сядьте, Ираида Петровна, – он подошел к ней и отвел рукой наган сутулого, – сядьте и ничего не бойтесь. Конечно, я понимаю, вы взволнованы, да и обстановка в комнате не очень приятная, но вы женщина сильная, возьмите себя в руки. На войне как на войне! – он произнес эту фразу по-французски, причем Ираида совершенно машинально отметила хорошее произношение.
Она молчала, боясь выдать дрожащим голосом свои чувства. Но именно то, что он подошел к ней открыто, что он не прячет свое лицо, убедило ее, что из этой комнаты она живой не выйдет, что ее непременно убьют, потому что теперь им не нужен такой опасный свидетель. Она выполнила свою миссию, ей больше нечего делать на этом свете. Непонятно только, отчего они медлят. Коренастый осторожно выскользнул в коридор и вскоре вернулся, неся сверток холстинных мешков.
