Донна Эндрюс - Месть кованых фламинго
— В чем дело? — спросил Майкл, видя, как я уставилась на павильон.
— Хочу такой же, — вздохнула я. — Не этот самый, конечно, но что-то подобное.
— Уверен, что ты можешь сделать не хуже, — сказал Майкл. — А то и лучше.
— И я уверена. Я даже помогала Фолку работать над этим, лет десять назад. Только не могу придумать дизайн. Мне не хочется тупо повторять павильон Фолка, я мечтаю создать что-то не менее потрясающее, но абсолютно свое.
— Ну и правильно, — поддержал меня Майкл. Интересно, он и вправду считает, что это правильно, или ему просто приятно наше с Фолком профессиональное соперничество? Трудно сказать.
Группка туристов остановилась около павильона, рассматривая вывеску, на которой вычурными старинными буквами было написано:
УИЛЬЯМ ФОЛКНЕР КЕЙТС. КУЗНЕЦ
Туристы заглянули, а потом и зашли в павильон.
— Попались! — откомментировала я.
— Что? — удивился Майкл.
— Понимаешь, заманить их внутрь — значит наполовину выиграть битву. Посмотри на людей — они гуляют по рядам, заглядывают в каждый павильон и стараются даже пальцем ноги не переступить невидимую линию, отделяющую его от прохода.
— Потому что внутри продавцу легче их уговорить?
— Именно. То же самое со взглядами. Посетители стараются смотреть на твой товар, а ни в коем случае не на тебя. Поэтому один из трюков — придумать что-то интересненькое, что сможет зацепить их и заставить войти.
— Как павильон Фолка?
— Точно.
Или, скажем, сам Фолк. Мой учитель кузнечного дела стоял в глубине павильона и разговаривал с двумя покупателями. Вернее, покупательницами — сколько я знаю Фолка, вокруг него всегда вьется больше представительниц прекрасного пола, чем вокруг любого другого кузнеца. Еще три покупательницы стояли в стороне и, притворяясь, будто рассматривают павильон и выставленные в нем вещицы, бросали заинтересованные взгляды на хозяина, думая, что никто этого не замечает.
И было на что посмотреть. Высокий голубоглазый блондин (внешность типичная для представителя одной из самых старых в этих местах семей) с мускулистым телом кузнеца. Одет Фолк был очень просто — синие бриджи и домотканая рубашка с небрежно закатанными рукавами, но на этом парне любая одежда смотрелась потрясающе.
— Мэг! — воскликнул он, заметив нас. С улыбкой извинился перед покупателями и кинулся ко мне с дружескими объятиями. Я почти физически почувствовала волны ненависти, исходящие от оскорбленных дам, да и Майкл недовольно отвернулся.
— Я на минуточку, — предупредила я.
— Давай тогда встретимся вечером, на празднике.
— Хочу показать тебе кинжал. Принести его на вечеринку я просто не рискну.
— На ваши семейные сборища даже пластмассовые вилки брать опасно, — хмыкнул Фолк. — Кстати, там будут крокетные клюшки, или службы общественной безопасности наконец-то спохватились?
— Миссис Уотерстон решила, что крокет не в духе тех времен, — ответила я. — Может, будет садовый боулинг, если найдется кто-то, кто знает правила.
— Как интересно, — скучным голосом сказал Фолк. — Ну давай, что там у тебя?..
Я развернула кинжал и рукояткой вперед протянула Фолку. Он взял его левой рукой, а пальцем правой хотел попробовать остроту лезвия.
— Осторожно, острый, — по привычке предупредила я.
— Вижу, что острый, детка, а то бы отправил тебя точить.
Фолк перекинул кинжал в правую руку, проверяя, как ложится в ладонь рукоять.
— Сбалансирован хорошо. И такое впечатление, что тебе удалось сделать его удобным для обеих рук. При асимметричном дизайне рукоятки это нелегко.
Конечно, нелегко. Я старалась сохранять на лице беззаботность, наблюдая, как Фолк, выйдя из павильона на свет и поднеся рукоятку прямо к глазам, изучает фигурку сокола, которая образовывала рукоятку кинжала, и время от времени проводит пальцем по отдельным деталям. А когда он переключил внимание на лезвие, лунным блеском сиявшее в ярком свете дня, я вообще затаила дыхание.
Фолк снова опустил кинжал и несколько раз перебросил его из руки в руку.
— Неплохо, — сказал он, возвращаясь к нам.
Внезапно, одним стремительным движением, совершенно неожиданным для человека его роста и сложения, Фолк метнул кинжал, целясь в поверхность прилавка; клинок глубоко ушел в дерево. Пожилая женщина с визгом метнулась вон из павильона, остальные — помоложе — вытаращили глаза. Думаю, Фолк с моим клинком долго будет являться им в эротических фантазиях.
— Совсем неплохо, — с улыбкой подтвердил Фолк.
— Потише, — сказала я, пытаясь выдернуть кинжал из прилавка. Пришлось тянуть и качать его взад-вперед не менее десятка раз. Хотя врать не буду, это было даже приятно. Если бы я напортачила — выбрала бы, к примеру, не ту марку стали, закалила на чересчур сильном или, наоборот, слабом огне, неправильно выковала бы лезвие… да массу ошибок можно сделать, месяцами работая над кинжалом, — лезвие треснуло бы, не выдержав силы удара.
— Из тебя выйдет неплохой кузнец, — подытожил Фолк.
— Спасибо, — поблагодарила я, стараясь выглядеть не слишком польщенной.
— По-моему, пора вернуться к нашим прилавкам, — сказал Фолк. — Надеюсь встретить вас обоих вечером.
— И мы тоже… Кстати, Фолк, — вспомнила я, — хочу предупредить тебя, что Тед чем-то очень сильно раздосадован.
Я описала ссору Теда с Бенсоном. По счастью, Фолк воспринял новость спокойно, хоть и выслушал мой рассказ с величайшим вниманием.
— Этот тип — жуткий проныра. Надеюсь, твой брат не станет иметь с ним дела?
— Если Бенсон действительно пытался украсть у Теда программу, то не станет, конечно. А ты уверен, что Тед не преувеличивает? Или, может быть, Бенсон просто невинный исполнитель — и за этим стоит кто-то другой?
Фолк отрицательно покачал головой.
— Тогда я предупрежу Роба.
— Не стоило Теду подливать масла в огонь, — посетовал Фолк. — И так до суда дело дошло.
— Какого еще суда?
— Тед во всеуслышание кричал, что Бенсон — пират, и призывал людей бойкотировать продукцию его фирмы, вот Бенсон и пригрозил ему судебным процессом. Клевета, дискредитация, нарушение свободы торговли — назови как хочешь.
— Но ведь в суде все выяснится? — спросила я. — Я имею в виду, если этот тип действительно пират.
— Может, и выяснится, если только суд вообще состоится, в чем я лично не уверен. Боюсь, мы просто не можем позволить себе судиться. У Бенсона, судя по всему, денег достаточно, а мы по уши в долгах. Лучше с ним не связываться. И тебе не советую.
Фолк вернулся к покупателям, а мы с Майклом двинулись обратно к моему павильону.
— Ну что же, — сказал Майкл после долгого молчания, — твой кинжал имел успех.
— Да, — с удовольствием согласилась я. — А тебе не полегчало, когда ты узнал, что нет смысла ревновать меня к Фолку?
Майкл призадумался.
— Не очень, — признался он. — Дело-то было не в Фолке.
— Да ладно!
— Правда. Фолк — только часть проблемы. Дело в ситуации в целом.
Я зажмурилась и вздохнула.
— Например, сейчас, — продолжал Майкл, — мы с тобой вроде бы проводим выходные вместе. Беда, однако, в том, что большую их часть ты торчишь в павильоне…
— А ты — на учениях, маршируя туда-сюда со своим полком, — парировала я. — Я вообще не воспринимала эти выходные как отдых, я думала, мы помогаем твоей матери успешно провести ярмарку.
— Да, конечно, — согласился Майкл. — Только мне казалось, мы будем проводить вместе больше времени.
— Пожалуйста, можешь провести в моем павильоне хоть целый день, — пригласила я.
— Благодарю покорно.
— Тебе даже не придется работать: будешь служить украшением и попутно развлекать меня. Мне-то ведь в твой полк не записаться — не пройду медосмотр.
— Дело не в этих конкретных выходных, — настаивал Майкл. — То же самое творится каждую неделю. Если бы ты согласилась переехать в Каэрфилли!.. Я даже не прошу тебя жить со мной, ты могла бы просто поселиться где-то неподалеку. Знаешь, я бы с удовольствием сам переехал к тебе, в северную Виргинию, если бы мне не нужно было жить поближе к колледжу, а ты ведь можешь заниматься своим ремеслом где угодно.
— Вовсе не где угодно! — запротестовала я. — Я не могу работать в твоей квартире, я ее просто сожгу!
— Мы нашли бы подходящее помещение, — настаивал Майкл. — Между прочим, за половину той цены, что ты платишь здесь. И к семье была бы поближе.
— К семье поближе? — эхом откликнулась я. — Ты уговорить меня пытаешься или отпугнуть навсегда?
— Хорошо-хорошо, — засмеялся Майкл. — На другом краю города, если ты их боишься. Чем тебе не нравится мое предложение?
— Всем нравится, кроме…
— Скажи коррупции: «Нет!» — заорал мне в ухо чей-то голос.
