Татьяна Луганцева - Нобелевская премия по сексу
Агата почему-то обрадовалась, что за барной стойкой была именно женщина, в данный момент она ополчилась на всех мужчин на свете.
— Девушка, помогите мне, пожалуйста! — кинулась к барменше Агата и облокотилась о высокий стул.
— Выпить?
— Нет, мне это… — не могла перевести дух Агата, тряся канистрой.
— Канистру выпить?! — Густо накрашенные глаза барменши округлились.
— Бензин! — наконец-то выпалила Агата.
— А… нет, здесь не заправка, — ответила женщина, осматривая помятый вид Агаты, — может, пивка? — Она упорно гнула свою линию.
— Давай! А где здесь заправка? — решила перейти на ее язык Агата.
— При выезде отсюда, километрах в трех-четырех, — сказала барменша.
— Ого! Что же мне делать? — Агата принялась осушать стакан светлого пива жадными глотками, словно умирала от жажды.
— А что случилось-то? — полюбопытствовала барменша.
— Встала здесь, а потом ко мне пристал один тип… очень неприятный, лысый и…
— Лысый? — переспросила барменша, мгновенно изменившись в лице.
— Да, такой неприятный на красном «БМВ», а ты что, его знаешь? — спросила Агата. — По лицу вижу, что знаешь!
Барменша огляделась и понизила голос:
— Это страшный человек! Местная головная боль. Что ты ему сделала?
— Да сбежала от него! — поставила на стойку пустой стакан Агата.
— Гера всегда добивается чего хочет, и не дай бог перечить ему! — покачала головой барменша.
— Что это за порядки? Местный царек? Бандит?
— Ой, лучше тебе поскорее убираться отсюда.
— Так я этого и хочу!
— Ты разозлила Геру? — спросила женщина с ужасом в голосе, и она явно не играла.
— Думаю, что да… Мне кто-нибудь поможет? — начала паниковать Агата.
— Никто и никогда не пойдет против Геры, мы все хотим жить, — ответила ей барменша.
— Что же мне делать? — совсем растерялась Агата.
— Уносить ноги! — показала барменша красноречивым жестом: два пальца, убегающие по стойке бара.
— Нет уж! Тогда я на улицу не выйду! Здесь я чувствую себя в безопасности. Тут есть телефон? — запаниковала Агата.
— Здесь в безопасности?! — взвизгнула барменша. — Да это его бар!
— Таня, водки!! — донеслось из угла.
— Иду, соколики! — брякнула на поднос три бутылки водки барменша и пошла к ребятам, покачивая бедрами.
Агата не успела переварить полученную информацию, как в бар ввалился лысый Гера собственной персоной, вмазал ей по лицу так, что Агата упала на пол, грязно выругался и заорал не своим голосом:
— Что, сука, ушла?! От лысого еще никто не уходил без разрешения!! А вы что, олухи, сидите?! Приковать эту девку наручниками! У меня с ней личные счеты!
— Гера, да мы же не знали! Да мы же за тебя любого порвем! — поднялись из-за стола бритоголовые парни и шатающейся походкой подошли к ним.
Один из них грубо схватил Агату за волосы и поволок в угол, она закричала скорее от ужаса, чем от боли. В такую жуткую ситуацию Агата не попадала никогда.
— Не трогай ее! — гаркнул Гера. — Это исключительно мой трофей, и оставлю я эту шмару на сладенькое. Танька, жратвы и водки!
— Слушаюсь, — кинулась на кухню барменша, она же официантка, бросив на Агату затравленно-сочувствующий взгляд.
— Вот, гадина! Убежать от меня задумала… — налитыми кровью глазами посмотрел на Агату Герман. — Меня никто не кидал и никто никогда не кинет, тем более такая мармышка, как ты, — стукнул кулаком по столу лысый так, что подпрыгнули все столовые приборы.
— Не переживай, шеф! Мы ей потом отомстим за тебя! — хохотнул один из молодых жеребцов.
Таня металась с кухни к ним и ставила еду на стол, молча снося мат и шлепки по заднице. У Агаты болело лицо, по которому заехал этот отморозок, а во рту она даже ощущала соленый привкус крови. Она пошевелилась, пытаясь размять затекшую ногу, и тут же снова получила оплеуху.
— Пристегните ее наручниками, — рявкнул Герман, — чтобы не сбежала.
Он кинул наручники одному из своих сподручных, и тот, обдав Агату перегаром, наклонившись к ней, еле удерживаясь на ногах, защелкнул на ее запястьях холодную сталь. После этого бандит совершил абсолютно нелепый поступок: он приблизил к Агате свое лицо и лизнул ее в нос, словно собака. Она невольно отшатнулась и стала судорожно вытирать свое лицо. Молодой парень громко и раскатисто расхохотался, возвращаясь на место.
— Сладкая, — сообщил он собутыльникам.
— Надеюсь, баньку растопили и девок заказали? — гаркнул Гера, наливая себе и пацанам по полстакана водки.
— Все путем, хозяин, — успокоил его до сих пор молчавший парень со шрамом на лбу. — А то этой худосочной нам всем не хватит.
Та запаниковала, ощущая прямо-таки животный страх и холод, разливающийся в низу живота.
Татьяна ходила в непосредственной близости от распластавшейся в углу Агаты.
— Помоги… — попросила ее Агата шепотом, особо ни на что не рассчитывая, так как видела страх в ее глазах.
Агата не сразу, но обнаружила, что молодчик приковал ее наручниками не к трубе, как обычно делают, а к ее железной канистре. О том, чтобы рвануть к выходу, не могло быть и речи, так как ее в два счета нагнали бы и избили, а это больно, Агата это уже ощутила всем своим нутром.
Мужики врубили какую-то веселую музыку и продолжили пьянствовать, изредка вспоминая об Агате и кидая в нее объедки, сопровождая матом и смехом каждое удачное попадание. Затем они окончательно напились, к ним присоединились проститутки, и началась оргия, которая в конечном итоге должна была переместиться в баньку. Сигаретный дым висел белой пеленой, от визга девиц уже болела голова. Вдруг Агата услышала, как ее кто-то зовет тихим шепотом.
— Эй! Девушка! Эй!
Она повернула голову и увидела согнувшуюся в три погибели Татьяну, выглядывавшую из-за барной стойки и машущую ей рукой.
— Я? — уточнила Агата.
— Ну а кто? — прошипела Таня. — Ползи сюда! Скорее!
Агата поняла, что спасется она или сейчас, или уже никогда. Хорошо, что у нее появился союзник в лице перепуганной насмерть Тани. Агата поползла к барменше, стараясь не греметь наручниками и канистрой. Вся ее спина покрылась липким потом, она ежесекундно ждала окрика или удара.
«Сейчас, сейчас заметят, сейчас схватят… Господи! Изнасилуют и убьют. Что он ко мне пристал? Этот лысый явно наркоман или агрессивно настроенный алкоголик-психопат, а я подействовала на него, как тряпка на быка…»
Агата, от страха ничего не видя перед собой, доползла до Тани, та схватила ее холодными дрожащими руками и впихнула в открытую дверь, куда Агата вместе с ней вползла на четвереньках. Канистра громыхнула по голому кафелю, Агата замерла.
— Тише! Господи, вроде не слышат, музыка так громко играет…
От внутреннего напряжения у Агаты запотели стекла очков, она судорожно глотнула воздух, так как пока ползла, боялась даже дышать, и спросила:
— Где мы?
— В туалете! Беги скорее через окно!
— Я что-то и в туалет хочу…
— С ума сошла?! Беги скорее! Твое исчезновение сейчас обнаружат, и меня убьют вместе с тобой! — Татьяна подталкивала ее к выходу, то есть к окну, — хорошо, что канистра пустая. Где-нибудь схоронись, сразу в город не беги, нагонят по дороге, — серьезно говорила барменша, словно речь шла об охоте на зверя.
— Я в милицию…
— Нет! Я знаю Геру! В милицию не ходи, где-нибудь спрячься на сутки-двое… слушай, что я тебе говорю, я эти местные дела знаю. Если Гера сейчас позвонит на контрольно-пропускной пункт при въезде в наш поселок, то тебя там задержат и отдадут ему в руки…
— Я не видела никакого пункта… — стучала зубами Агата.
— Он есть, только замаскированный! Ты опять споришь?! Что за несносный характер?! Вали давай!
— Спасибо, Таня… тебе-то ничего не будет?! — Агата подошла к подоконнику на негнущихся ногах.
— Беги, говорю! Я выкручусь… не впервой. Восемь лет на панели простояла, а тебя, дуреху, жалко. — Таня вздохнула полной грудью и открыла фрамугу окна легким движением руки. Эта женщина действительно производила впечатление: такая и в горящую избу войдет, и коня на скаку остановит.
— Что же мне делать? Где мне спрятаться? Здесь не дома, а крепости, и я тут никого не знаю, — думала вслух Агата, взгромоздясь на подоконник. Окно было маленьким, и туалет хозяин явно не ремонтировал уже давно.
— Стой! — вдруг остановила ее Таня, — знаешь, только один человек способен тебе помочь, если захочет, конечно. Он один здесь не боится Геру и однажды даже при мне набил ему рожу. Обратись к Александру Берсеньеву, он живет на параллельной улице в доме номер восемнадцать. Обратись к нему и попроси помочь! Скажи, что Таня из бара прислала, он меня знает, единственный, кто ведет себя со мной учтиво и порядочно. Иди к нему! А что ты так на меня смотришь? — спросила Татьяна.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)
