Дмитрий Черкасов - Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!
В центральном холле издательства, по стенам которого были развешаны многочисленные фотоколлажи, на которых гендиректор обнимался и целовался взасос с сильными мира сего — президентом США, Папой Римским, Батей Урюпинским, рыжеволосым председателем РАО ЕЭС России, министром внутренних дел Израиля, тибетским далай-ламой, Ясиром Арафатом и Усамой бен Ладеном, — выстроились два десятка сотрудников, льстиво улыбавшихся шествующему с каменным лицом Дамскому.
Даже не взглянув на них, Ираклий Вазисубанович прошествовал в свой кабинет, плюхнулся в пятисотдолларовое кресло, провякал в интерком, чтобы ему принесли чаю, и уставился на Мартышкина, словно забыл, зачем привез милиционера с собой.
— Так, что с писателями? — Стажер попытался продолжить разговор, начатый еще в «ушастом» черном эксклюзивном "ЗАЗе-968М-стреч[22]" генерального директора «Фагот-пресса», но прерванный телефонным звонком партнеров Дамского из далекого города Урюпинска.
— Да! — вспомнил книгоиздатель, полез в стол и вывалил перед младшим лейтенантом кипу рекламных плакатов. — Вот! Смотрите.
— Очень интересно, — осторожно заметил Сысой, разглядывая кричащие заголовки типа «Народный Целитель. Путевка в Синг-синг!», «Народный целитель. Прыжок в поле!» или «Народный целитель. Месть Сары, Цили и Моисея Сигизмундовича!», а также наброски рекламы будущих книг, объединенных в серии «Жуликоватая любовь» и «Владимирский отстой». — А что это тут мелко так напечатано? «Для нас пишут не только…» Кто пишет?
— Чушков и Беркасов, я ж вам говорил, — выдавил из себя генеральный директор, активно пользовавшийся всяческими уловками, дабы поддерживать реализацию своей залежалой продукции на должном уровне и не подводить своих урюпинских партнеров. — Это чтоб антимонопольный комитет не докопался… Читателей я предупредил, что на меня не только эти двое работают, но и много других. Так что заявка о мошеннической рекламе у них не пройдет… А что делать? Без рекламы, особенно такой, ничего ведь не продашь…
— Гениально! — восхитился стажер, недалеко ушедший в умственном развитии от генерального директора «Фагот-пресса». — Вы всё предусмотрели!
Дамский расплылся в довольной улыбке и даже соизволил заказать для Мартышкина кофе.
Предупредив, однако, секретаря, что «достаточно половины дозы».
Расточительность Ираклием Вазисубановичем не поощрялась.
Юная блондинка внесла поднос с большой кружкой для генерального директора и с маленькой чашечкой для стажера.
Дамский проводил обтянутую мини-юбкой аппетитную попку секретарши отрешенным взглядом, шумно отхлебнул чаю и постучал согнутым пальцем по клавиатуре компьютера, пылившегося на рабочем столе.
Машина стоимостью в три тысячи долларов, с двумя процессорами последнего поколения, жидкокристаллическим монитором с диагональю в восемнадцать дюймов и стагигабайтным жестким диском использовалась издателем исключительно для нечастой игры в «Тетрис», в которой склонный к созерцанию Ираклий Вазисубанович перманентно терпел поражение.
Мартышкин попробовал «кофе», ощутил слабый привкус цикория и понял, что его угощают сильно разбавленным напитком «Летний».
Причем — с давно прошедшим сроком годности.
— Так, и где адреса похитителей? — после паузы осведомился стажер.
— Ах, да! — Дамский нажал клавишу селектора. — Юля, зайди ко мне!
В дверях опять появилась юная блондинка.
— Адреса Чушкова и Беркасова, — резко бросил генеральный директор, рисуясь перед Мартышкиным.
— Почтовые? — спросила секретарь.
— Зачем почтовые? — засуетился милиционер. — Нам нужны реальные. Чтоб подозреваемых с адреса снять, когда Ираклия Вазисубановича в ближайшие дни убьют…
Повисла тишина.
«Поскорей бы», — с надеждой подумала непочтительная и лишенная чувства сострадания к генеральному директору секретарь.
Дамский несколько раз беззвучно открыл рот.
— Шутка юмора, — нашелся Мартышкин, — нас в школе милиции учили, что смех способствует установлению контакта человека с хомо сапиенс…
— Вы псих какой-то, — тихо сказал издатель.
«Сам псих», — обиделся стажер.
— Принеси нормальные адреса этих, — Дамский поморщился, — авторов…
— Но у нас только почтовые, Ираклий Вазисубанович, — развела руками секретарь. — Чушков же в Красноярске живет…
— Как в Красноярске? — Для генерального директора «Фагот-пресса» это было новостью.
— И всегда жил, — секретарь понизила голос. — А у Беркасова постоянного адреса нет…
— Бомж! — заголосил Мартышкин, стараясь загладить неудачное выступление насчет скорого «убийства» издателя. — Что ж вы сразу не сказали?! Налицо антиобщественное поведение! Такие всегда замешаны в чем-то эдаком! Я не побоюсь этого слова — противозаконном! С него и начнем!
— Вот и начинайте! — рассвирепел Дамский. — И вообще… Пригласите ко мне… этого… ну, этого…
— Кого, Ираклий Вазисубанович? — Секретарь отступила к двери.
— Кто у нас продажами занимается! Ну?!
— Шарикова?
— Да, да! Его! Пусть он лейтенанту расскажет, что и почем!
— А адрес? — Мартышкин быстро допил «кофе» и незаметно рыгнул.
— Я вам дам, — пообещала секретарь.
— Всё, идите оба, — Дамский схватился за голову, — мне работать надо.
— Я еще здесь покручусь, порасспрашиваю людей?.. — Мартышкин в полуутвердительной форме попросил разрешения у владельца фирмы на проведение оперативного мероприятия, называемого: «Опрос свидетелей, потенциальных преступников и случайных посетителей».
— Крутитесь, — кивнул Ираклий Вазисубанович. — Только оставьте меня в покое…
Когда за секретарем и милиционером закрылась дверь, Дамский поднялся, подошел к стенному шкафу, вытащил с любимой полки первый попавшийся журнал в яркой обложке и с очень откровенным содержанием.
Несколько минут книгоиздатель внимательно его изучал, после чего тихо рухнул обратно в кресло и быстро, по-мужски, овладел собой…
ГЛАВА 5
КРЕЙСЕР ПАША
— Колюня, а зна-аешь, кто такие вертоле-еты?
— Не-ет, Петя…
— Это чиста-а души поги-ибших та-анков…
— Да-а-а?
Два дошедших до крайней степени истощения наркомана, и потому не оказавшие никакого сопротивления патрульным при своем плененнии в результате облавы на местном рынке, вот уже полчаса доставали Чердынцева своими тупыми базарами.
— Вы заткнетесь или нет?! — Майор так врезал кулаком по решетке «обезьянника», что на столе, вынесенном из закутка дежурного и стоящем рядом с помещением для задержанных, подпрыгнул телефонный аппарат ядовито-зеленого цвета с нарисованным на диске набора номера голым пупсом, физиономически напоминающим начальника ГУВД генерал-лейтенанта Курицына.
Торчки [23] умолкли и погрустнели.
— Ну?! — Чердынцев повернулся к столяру из ДЭЗа, выковыривающему из рамы застрявшие там куски стекла. — Как думаешь, получится?
Работяга колупнул стамеской деревянную реечку, посмотрел на прислоненное к стене мутноватое стекло, десять минут назад экспроприированное у ларечника-абхазца с соседней улицы, и кивнул:
— Получится… Как не получиться? Что один человек поломал, второй завсегда исправить сможет…
Начальник дежурной части облегченно вздохнул и вернулся к заполнению журнала регистрации происшествий.
Хлопнула входная дверь, и пред очами Чердынцева возникли Соловец с Казанцевым.
— Как сходили? — Майор занес ручку над графой в гроссбухе, в которую было вписано сообщение старухи. — Что писать, Георгич?
— Голяк, — спокойно отреагировал начальник «убойного» отдела. — Пацаны баловались…
— Ага, — Чердынцев аккуратно написал напротив сообщения коронную фразу всех начальников дежурных частей управлений и отделов милиции на всей территории необъятной земли российской: «Сообщение не подтвердилось». — Отлично…
— Наши еще не вернулись? — поинтересовался Казанцев, имея в виду Ларина, Дукалиса и Рогова, и опять сглотнул.
— Нет, — майор посмотрел на часы. — Хм, три часа прошло. Что-то они сегодня долгонько.
— Явятся — получат по полной программе, — пообещал Соловец, много лет назад поставивший себе задачу бороться за дисциплину во вверенном ему коллективе и постоянно с выполнением этой самой задачи не справлявшийся.
— Вас там Плахов дожидается, — сообщил Чердынцев, которого меньше всего заботили взаимоотношения Соловца и его подчиненных. — У него дело какое-то срочное…
— Пошли, Георгич? — Казанова мотнул головой в сторону лестницы.
— Пошли, — согласился начальник «убойщиков».
* * *Ларин при погрузке в спецмашину из психбольницы сопротивления не оказал, пребывая в свойственном ему состоянии алкогольного ступора, а вот с Роговым и Дукалисом пришлось повозиться.
Мечущихся, аки тараканы на раскаленной сковороде, оперов загоняли минут пятнадцать, причем к процессу присоединились, помимо трех медбратьев, «градовцев» и взрывотехников, и ряд проходивших мимо обычных граждан.
