Дарья Калинина - Криминал на лабутенах
– Папочка, скажи, а как получилось, что ты угодил сюда?
– Ну как… Обыкновенно. Шел, по телефону разговаривал, внезапно мне стало нехорошо, упал… Как в «Бриллиантовой руке», помнишь? Очнулся, гипс.
И хотя папа пытался с ней шутить, Марише показалось, что он не совсем откровенен. Он ничего не сказал о том, как провел минувшую ночь. Ведь «Скорая» подобрала его только утром.
– Телефон жалко, – внезапно произнес отец.
– А что с ним?
– Разбился. Мне сказали, что починить его уже невозможно.
– Купим тебе новый! – отмахнулась Мариша. – Лучше скажи, с кем это ты так весело провел вчерашний вечер и эту ночь?
– Ни с кем.
Вот это уже откровенное вранье!
– А мне сказали, что ты был с дамой. И дама эта была много моложе тебя. Блондинка.
– Кто тебе это сказал?
Отец кинул на Маришу внимательный и немного испуганный взгляд.
– Кто? Говори!
– Соседка мне сказала. Твоя соседка из квартиры напротив.
– Она что… Следила за мной?
Внезапно папа рассердился. У него даже усы в гневе зашевелились. Мариша нахмурилась. Ей совсем не нравилось, как реагирует отец на ее вопросы. И дело тут даже не в его болезни. Нет, он злится так, словно ему есть что скрывать от своей дочери.
– Папа, я хочу тебе добра. Ты мне веришь?
Глаза папы подобрели.
– Верю, Маришка. Но тебе и правда лучше не знать, что я делал прошлым вечером.
– Почему?
– Потому что тебя это не касается! Я взрослый мужчина, и у меня может быть своя личная жизнь!
Мариша прикусила язык. В принципе, ее папа прав. Это не ее дело, с кем папа проводит вечера или даже ночи. Врачи ей сказали, что отца они подобрали уже сегодня утром, в семь часов двадцать минут. Откуда он возвращался в такой час? Ясно, что ночь он провел у женщины. И про эту женщину разговаривать со своей дочерью он не хочет. Пока не хочет.
– Ладно, папа, я пойду.
– Уже?
– Мне пора. К тому же врач предупредил, что у меня только пять минут. А я и так злоупотребила.
– Погоди! – остановил ее отец. – Скажи мне сначала… Ты была у меня дома?
– Конечно.
– И как там? – поинтересовался папа. – Все в порядке?
– А почему ты спрашиваешь?
– Просто. Так что там? Порядок?
– Полный порядок! – соврала Мариша, твердо решив, что будет придерживаться этой версии до тех пор, пока не вернет деньги отца или хотя бы не найдет людей, виновных в исчезновении пяти папиных миллионов.
Отец о чем-то подумал, а потом спросил снова:
– Ты когда ко мне домой заходила? Сегодня?
– Да.
– И там все в порядке?
– В полном порядке.
Отец задумался, явно не зная, что спросить еще. А потом произнес:
– Но ты еще придешь?
Голос отца звучал жалобно.
– А свою даму сердца ты отчего к себе не позовешь? – ехидно поинтересовалась Мариша.
– Мариша, ты жестока.
– Отнюдь. Просто если ты боишься меня с ней знакомить, вдруг мы тут с ней столкнемся?
– Не столкнетесь.
И отец отвернулся к окну, демонстрируя свое настроение. В больничной казенной рубашке, с проводками, морщинистый и дряхлый, но такой родной и любимый! И раскаяние буквально затопило Маришу с головой.
– Ладно, прости меня, пап, – произнесла она тихонько.
Не поворачивая к ней головы, отец спросил:
– Так ты придешь завтра?
– Да. Завтра приду. Что тебе принести?
– Одежду, – тут же откликнулся отец. – Терпеть не могу эти больничные балахоны. Чувствую себя в них заранее обреченным.
– Что ты, пап! Врачи говорят, что ты обязательно поправишься. Все худшее уже позади.
– Не верю я им. Когда мой собственный отец умирал, они нас тоже до последнего уверяли, что он поправляется. Отец так и умер, будучи уверенным, что идет на поправку.
– Тогда другие времена были. В Советском Союзе людям вообще избегали говорить неприятную правду. Заботились о пациентах, пусть и таким своеобразным способом. А теперь всем и на всех наплевать. Если помираешь, тебе об этом тут же сообщат. Еще и дату назначат, когда на твое место другой должен будет поступить.
Мариша заметила, что отец снова на нее смотрит и даже улыбается.
– Если бы ты знала, как я рад, что ты у меня есть. Ты самое лучшее, что я сумел сделать в этой жизни.
– У тебя ведь есть еще дочь.
– Никого у меня, кроме тебя, нет. И знаешь, я тут подумал: мне хочется гранатов. Только купи такие, чтобы были сладкие и красные, как кровь. И без косточек. Штучек пять возьми.
– Я знаю, какие ты любишь, – улыбнулась Мариша. – Не ошибусь.
– И бульон свари из говядины. С мозговой косточкой.
– Хорошо. Сварю.
– Крепкий, как ты у меня умеешь. С корешками.
– Ладно.
– И еще я бы морковного соку попил, – размечтался папа. – Только попробуй, чтобы морковка не горчила.
Папа всегда был любитель поесть со вкусом. А уж сейчас, когда он чувствовал себя больным и несчастным, еда была для него настоящим удовольствием. Хотя Мариша и не вполне понимала, как сумеет побеседовать с тремя подозреваемыми, а потом еще смотаться на рынок, – все перечисленные папой продукты продавались наверняка только на рынке. В супермаркете никто не дал бы Марише гарантии, что гранат без косточек, морковь сладкая, а говядина свежая. Такой сервис в нашей стране был доступен пока лишь на рынке, и то не на всяком.
– И самое главное, привези мне нормальную одежду! – донесся до ее сознания голос отца. – Слышишь?
– Да, папа.
– Обязательно привези! Из дома привези!
– Я поняла.
– Извини, что без конца повторяю, просто в этой больничной робе я себя чувствую еще более тяжело больным, ощущение такое, что ее выдают одним умирающим. Намекают, мол, пришел и твой час.
– Папа, я привезу все, о чем ты меня просил. Лежи, поправляйся и, пожалуйста, не думай о плохом.
– Привезешь мою домашнюю пижаму, мысли сразу же изменятся, – пообещал ей отец, снова улыбаясь, как будто настроение у него после общения с дочерью улучшилось.
Первым делом, выбравшись из больницы, Мариша рассмотрела список подозреваемых, который вручил ей лысый главврач. Мариша умела разбираться в мужчинах и могла с точностью до десятых процента предсказать, кем ей удастся вертеть по своему усмотрению, а кто заставит ее попрыгать. Главврач был в этом плане весьма перспективен. И Мариша не сомневалась, что, если в будущем у нее возникнут проблемы, она может напрямую обращаться к этому человеку. Не случайно ведь он в самом низу дрожащей от волнения рукой приписал свой номер.
Появление Мариши в его кабинете явно произвело на этого человека неизгладимое впечатление, от которого ему еще долго предстояло оправляться.
И вот теперь Мариша внимательно изучала каракули главного врача. Напротив шофера, которым врач предлагал заняться в первую очередь, стоял жирный восклицательный знак.
– Ну что же, с тебя мы и начнем.
Набрав номер, Мариша с волнением поднесла трубку к уху. Ждать ей пришлось недолго.
– Алло, – раздался хриплый женский голос.
То, что голос был женский, Маришу ничуть не смутило.
– Славе трубку дай! – требовательно произнесла она.
Но собеседница ей попалась тоже строптивая.
– А ты кто такая?
– Не твое дело!
– Так чего трезвонишь-то? Славка спит словно сурок!
– Скажи, что, если не возьмет трубку, спать будет в другом месте.
– Где это? У тебя?
– На нарах!
Собеседница поперхнулась. Разговор явно свернул не в то русло. Тут уж было не до ревности.
– Слава, – услышала Мариша из трубки. – Славка… Просыпайся. Тут тебя какая-то баба требует.
– Пошла она…
– Тюрьмой угрожает.
– Отвали.
– Слава, да проснись ты! Во что ты еще влип, горе ты луковое?
Наконец даме удалось разбудить своего кавалера, и тот буркнул в трубку:
– Кто это?
– Ты зачем квартиру вскрыл, лишенец?
– А? Чего?
– Ключи у старика выкрал, в паспорт заглянул, думаешь, самый умный? Вычислили тебя! Собирай вещи. У тебя ведь условка?
– Отсидел я. Вчистую освободился.
– Все равно собирайся. На допрос поедешь.
И тут парень неожиданно взвыл:
– Блин, да когда же это закончится! Сколько можно! Уже три года, как освободился, а вы все от меня отстать не можете. Как только что-нибудь у вас на районе случится, сразу ко мне! Других, что ли, бедолаг вам нету?
– Но сегодня утром именно ты прокололся. Украсть ключи у собственного пациента – это надо быть совсем конченым придурком.
– Погодите, – буркнул Слава. – Какие ключи я украл? У кого?
– А то не знаешь!
– А вы напомните.
Что же, Мариша была готова.
– Я не гордая, напомню.
И напомнила. Парень слушал внимательно, а потом сказал:
– Нет, я не при делах. Меня там не было.
– Как же! Рассказывай!
– Вы меня не поняли, – спокойно повторил парень. – Меня в смене этой ночью вообще не было. Не работал я.
– Как? – опешила Мариша.
– Подменился.
– С кем?
Слава помолчал, а потом признался:
– Приятель мой – Вовка – за меня согласился порулить.
