Наталья Александрова - Сон в брачную ночь
После поцелуя дама мягко, но решительно отобрала у Лени свою руку и сказала что-то, едва шевеля губами, но очень серьезно. Ленька тут же напустил на лицо строгость, стрельнул по сторонам глазами и выложил перед дамой какой-то небольшой предмет. Так и есть, поняла Лола, это коробочка с камеей Медичи. Дама осторожно открыла коробочку, и на лице ее тут же появилось торжествующее выражение. Впрочем, оно просто быстро промелькнуло, и вот уже снова дама спокойна и смотрит на Леньку с легкой поволокой во взгляде.
Лола и сама была мастерицей бросать на мужчину такие взгляды, так что сейчас профессионально оценила актерскую манеру и поставила неизвестной даме высшую оценку по пятибалльной шкале. Дама улыбнулась Лене и достала из сумочки плотно набитый конверт.
Лола уже вообще перестала что-либо понимать. Судя по всему, у ее компаньона происходила деловая встреча с заказчиком, точнее с заказчицей. Он отдает ей камею, она платит деньги. После этого обычно Леня с клиентом тут же расходились, довольные друг другом. Так какого же черта он целует этой бабе ручки, глядит с застарелой нежностью и, Лола готова была спорить на что угодно, прижимается под столом к ее бедру!
«Дело прежде всего!» – Леня Маркиз так часто повторял эту фразу, что это стало его девизом. Больше того: он убедил Лолу принять этот девиз, в противном случае вообще отказывался с ней работать. То есть он так говорил, но Лола поразмыслила и решила, что так всем будет лучше. Они с Ленькой связаны только дружескими чувствами и деловыми проблемами.
«Сделал дело – гуляй смело!» – говорил Леня. И гулял, паршивец. Но никогда не смешивал развлечение и деловые вопросы.
На этот раз все по-другому. Или Ленька решил, что раз сам установил правила, то сам же их и отменит? Влюбиться в заказчицу – что может быть глупее? Как ни была Лола зла на своего компаньона, она не могла заподозрить его в таком внезапном приступе идиотизма.
Пу И пошевелился и дал понять Лоле, что, если его немедленно не выпустят, он за себя не отвечает. Лола посадила его в кадку с экзотическим растением и сказала строго:
– Пу И! Если ты издашь хоть звук, между нами все кончено!
Песик поглядел ей в глаза и понял, что Лола не шутит. Парочка за столиком беседовала о чем-то тихонько, причем Ленька все время норовил шептать, чтобы как можно ближе к нему оказалось маленькое ушко, в котором тоже сверкал приличных размеров бриллиант. Лола уже устала скрипеть зубами, тем более что все равно не помогало.
Нет, поняла она, все гораздо хуже. Этот тип, ее компаньон, не влюбился в заказчицу, он определенно знал ее раньше. И не просто знал, а знал очень близко, между ними был роман. Только так можно было объяснить эту застарелую нежность во взгляде. И сейчас, после трудов праведных, они предавались романтическим воспоминаниям.
Только так можно объяснить всю ту кучу вранья, которую Ленька нагромоздил Лоле в связи с камеей Медичи. Когда он вводил ее в курс дела, он не назвал имени заказчика, и пола тоже. Он говорил «один человек». Когда Лола потребовала подробностей, он отговорился беспокойством за нее – мол, меньше, девочка, знаешь, крепче спишь. Или что-то в этом роде. Она поверила Леньке, как полная дура. И даже сегодня он все наврал насчет места встречи. «Миранду» какую-то выдумал, да такого кафе и вовсе нет!
Нет, ну каков подлец, а? Чтобы угодить своей бывшей пассии, он послал Лолу в самое пекло, в кабинет Костоломова! А ведь сам говорил, что Костоломов – очень влиятельный и опасный человек и что связываться с ним чревато огромными неприятностями. Как же Лола рисковала! Ее могли застать на месте преступления, ее мог разорвать на части ужасный, кровожадный ротвейлер, она могла сорваться с карниза и разбиться насмерть или, что еще хуже, остаться калекой на всю жизнь. Она могла, наконец, простудиться и заболеть воспалением легких или чахоткой, и умереть потом, как героини Достоевского…
Лола почувствовала, как по щекам ее катятся слезы. Было ужасно себя жалко. Пу И тоже, потому что у него никого нет, кроме Лолы. Песик понял ее чувства и лизнул в щеку. От ласки Лола совсем расклеилась, да еще и в носу засвербело, и горло заболело сильнее.
Лола взяла на руки песика и отошла подальше от столиков, чтобы не попасться на глаза Маркизу. Сейчас она не готова к скандалу, она не в лучшей своей форме. Кроме того, у дамы камея, а у Лени – много денег, совершенно ни к чему привлекать внимание посторонних. И вообще, устало подумала Лола, пускай Ленька делает все, что хочет, она знать не желает этого предателя.
В машине по дороге домой Лола молчала, Пу И тоже грустно посматривал на водителя, симпатичного старичка, и тяжко вздыхал, так что водитель даже спросил, не из ветеринарной ли клиники они едут и не заболел ли песик.
Дома Лола сразу же прошла к себе и легла, накрывшись одеялом с головой, чтобы без помех предаться своему горю. Она была оскорблена до глубины души. Мало того, что Ленька ей врал, он еще заставил ее рисковать жизнью из-за своей бабы. И теперь небось эти двое смеются над глупой, доверчивой Лолой, в то время как она болеет тут одна, всеми брошенная и покинутая…
Потом Лола уснула, успев с сожалением подумать, как хорошо они жили раньше, пока две недели назад Леня не согласился подменить чертову камею.
За две недели до описываемых событий Леня Маркиз стоял в гараже своего приятеля по кличке Ухо, замечательного специалиста по автомобилям и прочему транспорту.
– Нет, но ты посмотри, какие формы! – восклицал Ухо в полном восторге. – Посмотри, какая красавица!
Когда Ухо говорил таким восхищенным, очарованным тоном, можно было не сомневаться – он говорит о машине. Ни одна женщина не смогла бы вызвать у него такой блеск в глазах, такую радостную вибрацию в голосе, как темно-красная «Феррари», перед которой стояли они с Маркизом.
– Но ты же понимаешь, Ухо, – отвечал Леня, тяжело вздыхая. – Мне, при моей профессии, нельзя ездить на такой заметной машине. Мне нужно держаться скромнее, незаметнее… как говорил один старый и умный человек – подальше от камеры, поближе к кассе. Причем слово «камера» здесь выступает в двух значениях – и телевизионная, и тюремная, не к ночи будь помянута…
– И зачем же она нужна, такая жизнь, – скривился Ухо, почесав в затылке. – Если нельзя даже на приличной тачке прокатиться…
– Ну, как тебе сказать, Ухо, – с философским видом возразил Маркиз. – В жизни есть много других маленьких радостей, помимо автомобилей…
– Ты серьезно так думаешь? – искренне удивился Ухо.
Ему трудно было представить что-то более привлекательное, чем автомашины. Или хотя бы сравнимое с ними. Ну, разве что самолеты, катера, яхты, снегоходы и прочие средства передвижения… зато в средствах передвижения он разбирался, как никто другой! Он мог угнать все, что угодно, – от детского самоката до космической ракеты и от инвалидной коляски до личного лимузина султана Брунея. Как-то раз по просьбе Маркиза он угнал инкассаторский броневик…
Леня хотел что-то ответить приятелю, но в это время у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Судя по мелодии – «Полету валькирий» Вагнера – это был не обычный его мобильник, а специальный телефон, по которому с Леней связывались потенциальные заказчики.
Леня сделал знак приятелю – мол, подожди, возникло непредвиденное дело – и поднес телефон к уху.
В трубке раздался приятный женский голос.
– Мне вас очень хорошо рекомендовали, – сказала незнакомка. – Мы можем встретиться и обсудить одно конфиденциальное дело?
Голос заказчицы показался Лене удивительно знакомым. Казалось, с ним связано что-то очень важное… но воспоминание вильнуло хвостом и, как рыба, ушло в глубину памяти.
– Почему бы и нет? – вежливо ответил Маркиз. – Сейчас я свободен и открыт для предложений. Конечно, если ваше предложение меня заинтересует…
– Где и когда? – деловито осведомилась женщина.
– В три часа, если вас устроит, – ответил Маркиз. – На сороковом километре Приморского шоссе. В какой машине вы приедете?
– Серебристый двухместный «Мерседес SLK».
«Очень приличная дамская машина, – отметил Леня. – Мечта обеспеченной девушки. Изумительный дизайн, откидывающаяся крыша…»
– Надеюсь, вас не нужно предупреждать, что вы должны приехать на эту встречу без сопровождения?
– Разумеется, – лаконично подтвердила заказчица.
– Договорились, – проговорил Леня и отключился.
– Встреча, да? – поинтересовался Ухо. – С женщиной?
– Вы удивительно проницательны, милорд, – потупился Леня.
– Ну, так возьми на эту встречу мою красавицу, – Ухо умильно посмотрел на «Феррари», – произведешь на даму неизгладимое впечатление…
– Заманчиво, конечно, – вздохнул Леня. – Но я боюсь, как бы это впечатление не оказалось слишком сильным… мы, бойцы невидимого фронта, должны быть незаметными, одеваться скромно, не выделяться из толпы… нет, «Феррари» – это не для меня!
