Дарья Донцова - Чудовище без красавицы
– Однако спишь ты до обеда!
Я молча включила чайник и открыла холодильник. Какой толк объяснять хаму, что у детей с сегодняшнего дня начались осенние каникулы, и они временно прекратили заниматься немецким языком.
– На кухне грязь, – продолжал Аким. – Собака линяет, повсюду шерсть валяется. Кошка орет ночь напролет, да еще около часа какой-то мужик вломился ко мне в комнату, зажег свет и, не извинившись, ушел. У вас всегда такой бардак?
– Это Семен, муж Томы, – я решила все же прояснить ситуацию. – Он не знал, что вы приехали.
Аким крякнул и собрался дальше занудничать, но тут в кухню вошел Филипп с портфелем в руках.
– Уходишь? – грозно осведомился папенька.
– На кафедру, – пояснил Филя, – надо кое-какие бумаги оформить.
– Надень пальто и шапку, – велел Аким.
Филя подошел к балконной двери и глянул на улицу.
– Вроде там тепло, только дождик моросит, пойду в плаще.
– Пальто и шапку, – каменным голосом повторил отец. – Как ты смеешь меня позорить? Явишься в Ветеринарную академию, словно бомж! Скажут, приехал из деревни! Тоже мне, кандидат наук, да у него одежды приличной нет.
– Прямо взмок вчера, – попробовал вразумить папеньку мужик. – Просто взопрел весь!
– Взопрел, – передразнил Аким, – взопрел! И это мой сын! По-русски говорить так и не научился! Отвратительно! Либо ты отправляешься в город в достойном виде, чтобы люди обо мне худого не подумали, либо сидишь дома. Взопрел!
– Хорошо, – кивнул Филя и пошел в прихожую, я за ним.
Глядя, как мужик покорно влезает в ратиновое пальто с огромным, почти до пояса, воротником-шалью из бобра, я еще промолчала, но, когда он собрался напялить на голову страхолюдскую шапку, сшитую из неизвестной зверюги, не выдержала:
– Оставь это, лучше накинь плащ. Или хочешь, дам тебе куртку Олега?
– Папа рассердится, – тихо ответил Филя и пошел к лифту.
– Хоть шапку сними, – посоветовала я.
Филипп непонимающе уставился на меня:
– Зачем?
– Так жарко тебе, вон уже пот по вискам течет.
– Папа обозлится!
– Господи, – всплеснула я руками, – тебе сколько лет? Не можешь его послать куда подальше?
– Не буду я из-за ушанки с отцом ругаться, – пробубнил Филя. – И вообще, пар костей не ломит. К тому же папа прав: надо прилично выглядеть!
– Вот-вот, – ехидно отозвалась я. – А сейчас ты похож на идиота! Да в конце октября люди с непокрытой головой ходят!
– Папа рассердится, – тупо повторял Филипп.
Я окончательно вышла из себя:
– Как только очутишься на улице, сунь кретинскую шапчонку в пакет, а пальто расстегни. Ходи так весь день, а вечером, когда вернешься домой, водрузи на голову этот апофеоз скорняжного мастерства. Двух зайцев убьешь. Сам от перегрева не скончаешься, и папенька останется доволен! Филипп замер с открытым ртом, потом потрясенно сказал:
– Мне подобное решение не приходило в голову.
– Ты никогда не обманывал папеньку?
– Как-то не нужно было до сих пор, – пожал плечами ветеринар.
Потом он стащил ушанку, сунул в портфель и протянул:
– И впрямь так лучше, а то еще не вышел во двор, а уже взопрел!
Лифт, скрежеща железными частями, заскользил вниз. Я пошла домой. Лиха беда начало, глядишь, Филя в человека превратится. День потек своим чередом. Пришла с работы Томуська, она работает в школе на продленке. Вешая пальто, подруга сказала:
– Представляешь, какие гадкие люди встречаются.
– Что случилось? – спросила я.
Тома расправила пальто, я ахнула. Не так давно мы вместе с ней купили это шикарное одеяние из тонкой шерсти. Стоил свингер дорого, но нас привлек трапециевидный фасон. Мы решили, что он хорошо прикроет ранней весной ее округлившийся живот. К тому же наряд светло-песочного цвета очень шел ей, ткань была уютной, мягкой, пальто хотелось носить, не снимая. Но теперь, похоже, его придется выбросить.
Сзади, на спине, змеилось несколько длинных разрезов, сделанных, очевидно, бритвой, а вверху был просто выхвачен лоскут ткани.
– Как это случилось?! – воскликнула я, осматривая вконец испорченную вещь.
– Не знаю, – пожала плечами Тома, – в метро входила в полном порядке. Наверное, в вагоне хулиган попался!
– И ты ничего не почувствовала!
– Нет.
– Он же к тебе прикасался!
Томочка печально улыбнулась:
– Час пик, все толкаются… Но это точно кто-то в вагоне, потому что, только я вышла на нашей станции, ко мне сразу женщина подошла со словами: «Дама, вам сзади пальто порезали».
Я не нашла что сказать, только пробормотала:
– Не расстраивайся, другое купим, сейчас с вещами проблем нет.
Тома вздохнула:
– Оно так, но только пальто это мне очень нравилось. Знаешь, давай его сразу выбросим, чтобы Сене на глаза не попалось, а то станет нервничать, расстроится…
В этой фразе вся Томуська. Нет бы о себе подумать, представляю, какой концерт закатила бы Лерка Парфенова, случись с ней подобное происшествие! Но Томуся права, ни Сене, ни Олегу, ни Кристине, ни тем более гостям не надо рассказывать о досадной неприятности. Завтра же поедем за обновкой.
Я быстренько сбегала во двор и развесила на заборе, возле мусорного бачка то, что еще недавно было элегантным свингером. Впрочем, кому-то и сейчас вещь понравилась, потому что, когда спустя два часа я вышла гулять с Дюшкой, возле помойки валялись только скомканные бумажки.
Около девяти Тамара спросила:
– Кристина говорила тебе, куда пойдет вечером?
– Нет, – удивилась я, – думала, ты в курсе.
– Ну куда она могла подеваться? – взволнованно воскликнула Тома, и тут, словно отвечая на ее вопрос, зазвонил телефон.
– Виолу позовите, пожалуйста, – пропел мягкий мужской голос.
– Слушаю.
– Ох, извините, бога ради, – завел парень бархатным баритоном, – я очень виноват перед вами! Наверное, вы волнуетесь, куда подевалась Кристя?
– Есть немного, – ответила я. – А вы кто?
– Отец ее одноклассницы Вики Мамонтовой, Сергей Петрович, можно просто Сергей, – охотно отозвался баритон. – У Вики сегодня день рождения, я отвез сначала девочек в «Макдоналдс», потом в кафе-мороженое, а затем вернулся к нам. И тут, каюсь, я не напомнил ей о звонке домой, а Кристя начисто забыла сообщить, где она, теперь боится, что станете ругать…
– Спасибо, – с облегчением вздохнула я, – вот негодница, ну-ка дайте ей трубочку.
– Ну не портите девочке хороший день, – рассмеялся Сергей.
– Уже поздно, Кристине пора домой.
– Я сегодня улетаю за границу, – пояснил Сергей, – поеду в Шереметьево по Ленинградскому проспекту, вас устроит подойти на площадь Эрнста Тельмана? Привезу туда Кристину часа через полтора…
– Прекрасно, – обрадовалась я. – Это недалеко от нашего дома, всего пара остановок на метро. Ровно в пол-одиннадцатого буду ждать вас возле палатки «Русские блины», только как мне узнать вашу машину?
Сергей расхохотался:
– Кристина-то вас узнает! Я гудну и фарами поморгаю.
– Что там? – поинтересовалась Томочка, видя, что я закончила разговор.
Узнав, в чем дело, подруга сказала:
– Надо купить Кристе мобильный. Знаешь, есть такие дешевые аппараты, называются «коробочка Би+». Очень удобно, позвонил и не нервничаешь.
Я промолчала. Иногда Томуськина патологическая незлобивость доводит меня до бешенства. На мой вкус, следует не «телефонизировать» Кристю, чтобы она хвасталась среди подружек мобильником, а наподдать ей как следует по заднице! Ведь сидит в гостях уже давно и не подумала позвонить домой.
Ровно в десять тридцать я заняла позицию у будки «Русские блины». В тот же момент одна из машин, припаркованных за железной оградой, коротко гуднула и заморгала фарами. Я подошла к бордюру, перелезла через заборчик, увидела старенькие, разбитые, жутко грязные «Жигули», открыла переднюю дверь, села в салон и сказала водителю, молодому парню, с виду лет тридцати трех:
– Добрый вечер, Сергей.
Шофер улыбнулся:
– Рад встрече.
Я обернулась на заднее сиденье.
– Ну, Кристя, и тебе не стыдно?
В ту же секунду слова застряли в горле. Салон оказался пуст, никого, кроме меня и Сергея Мамонтова, в автомобиле не было.
ГЛАВА 6
– Где Кристя? – возмутилась я. – Вы Сергей, отец Вики?
Парень нажал какую-то кнопку, раздалось громкое «щелк».
– Нет, – ответил он потом, – не Сергей и не отец Вики.
– Простите бога ради, – сказала я, – вышло дурацкое недоразумение, у меня тут, на площади, назначена встреча с человеком, который обещал поморгать фарами… Я перепутала автомобили.
Одновременно с извинениями я потянула на себя ручку, но дверца не открылась. Парень преспокойно закурил и заявил:
– Нет, Виола, вы попали по адресу.
– Где Кристя? – возмутилась я. – Что за дурацкие шутки?
– К сожалению, дорогая, все очень серьезно, – ответил водитель и пустил мне в лицо струю дыма.
Не знаю, что возмутило меня больше: словечко «дорогая», брошенное свысока и как-то снисходительно, или омерзительный запах сигары, которую наглец держал, как шариковую ручку, большим и указательным пальцами.
