Люся Лютикова - Детский сад, штаны на лямках
Я думала, что сегодня меня уже ничем не удивишь, однако сюрпризы продолжались.
– Вы знаете английский? – только и нашлась что спросить я.
– Немного. В пределах, достаточных, чтобы общаться по Интернету с продавцами на международных аукционах.
– Вы что-то покупаете на международных аукционах?
– И покупаю, и продаю. Покупаю ткани, фурнитуру и материалы, необходимые для моего творчества. А продаю кукол, которых изготавливаю собственными руками.
– Кукол?
Вместо ответа Мария Николаевна открыла шкаф и достала фарфоровую куклу. Чудесный экземпляр ростом около пятидесяти сантиметров. У куклы были белокурые волосы и огромные голубые глаза, в которых словно плескалось и грозило вылиться из берегов озеро.
– Она плачет? – удивилась я.
– У всех моих кукол глаза на мокром месте, даже если они улыбаются. Таков мой индивидуальный почерк.
– Как ее зовут?
– Вайолетт, на английский манер. Но, наверное, хозяйка будет звать ее Виолеттой.
Имя кукле подходило. На Вайолетт было прелестное лиловое платье, украшенное стразами и золотой тесьмой, и туфли в тон. Присмотревшись, я разглядела изящную вышивку на кожаных туфельках. Еще у куклы была сумочка, сплетенная из бисера. В целом мне показалось, что это безумно тонкая и очень качественная работа. Швы на платье были безупречны!
– Неужели вы сами сделали одежду и аксессуары?
Мария Николаевна кивнула.
– А лицо расписывали тоже вы?
– Не только расписывала, но и отливала из фарфора. Я же говорю, что кукла – полностью творение моих рук.
Я вертела в руках куклу, восхищенно ахала и не удержалась от вопроса:
– Сколько же может стоить такая игрушка?
– Обычно я не говорю, чтобы не шокировать собеседника. Но ты, Люся, человек грамотный, все равно найдешь информацию в Интернете. Вот именно эта кукла стоит около двух тысяч долларов. Правда, я ее не продаю, а дарю сегодня своей внучатой племяннице на день рождения. Девочку назвали Машей в мою честь, очень трогательно. – Мария Николаевна бросила выразительный взгляд на часы и поднялась: – Люся, с тобой приятно беседовать, но меня ждет девятый «Б». Если я не выйду к ним прямо сейчас, они решат, что я заболела, и запрыгают от счастья. Жалко будет их потом разочаровывать.
Она вернула куклу в шкаф и закрыла дверцу на ключ.
Мне следовало откланяться, но я была так заинтригована, что не могла уйти.
– Но позвольте, почему именно куклы? Разве вы художница? Я бы поняла, если бы учитель труда вдруг начал мастерить кукол. Или учитель рисования. Но вы же всю жизнь физику преподавали! Или я что-то пропустила?
Собеседница грустно усмехнулась:
– Ты пропустила мое послевоенное детство. К счастью для тебя, ты не знаешь, что это такое – играть с куклой, сплетенной из пучка соломы. Когда несколько лет назад я заглянула в «Детский мир», то обомлела перед витриной с куклами. Просто превратилась в соляной столб! Причем интересовали меня не тощенькие Барби и прочий ширпотреб, а фарфоровые куклы, сделанные в единственном экземпляре. Каждый день я, как маньячка, заходила в магазин, смотрела на них и не могла насмотреться. Мне безумно, до дрожи в руках хотелось иметь дома такую! Но с учительской зарплатой об этом глупо мечтать. И тогда я решила сама сделать фарфоровую куклу! Записалась на курсы, специально ездила по вечерам в Москву. Первая моя кукла была ужасна. Но постепенно я набралась опыта, выработала свой собственный стиль, стало получаться что-то приличное. Сначала я дарила куклы знакомым, а недавно начала продавать их по всему миру через Интернет. В общем, да здравствует глобализация и английский язык! Благодаря им я в семьдесят лет занимаюсь делом, которое приносит мне абсолютное моральное удовлетворение и неплохой доход!
Когда я уже закрывала за собой дверь, Мария Николаевна добавила:
– Знаешь что? Пожалуй, не стоит писать в газете про кругосветный лайнер. А то читатели решат, что старуха совсем сдвинулась по фазе. Напиши, что я, как и все российские пенсионеры, мечтаю встретить восьмидесятилетие в здравом уме и твердой памяти. В общем, придумай что-нибудь более реалистичное! Тебе не привыкать.
Она широко улыбнулась, показав по-американски белоснежные зубы, и подмигнула на прощание.
Глава 7
В состоянии, близком к шоковому, я села в маршрутку.
Я-то была уверена, что еду в провинциальный городишко, в котором можно подохнуть от скуки, однако за прошедшие сутки я испытала столько потрясений, что хватит на год вперед.
После всего пережитого мне хотелось побыть одной и в тишине переварить информацию, я с ужасом представляла, как Алка накинется на меня с расспросами. К счастью, Безруких не оказалось дома. Дверь открыла няня, она сообщила, что хозяйка будет только к вечеру, и показала, где находится компьютер. Я включила диктофон и принялась расшифровывать интервью.
Через два часа материал был в общих чертах готов. Оставалось только добавить поздравления от бывших учеников Марии Николаевны, и получится отличная статья к юбилею, которой может гордиться не только провинциальная газета, но и общероссийское издание. Тут мне в голову пришла идея: а что, если и правда прославить нашу классную руководительницу на всю страну? Написать про ее кукол, дать фотографии. Ведь это уму непостижимо: в семьдесят лет кардинально поменять свою жизнь к лучшему! И это в стране, где женщина после сорока уже считается отработанным материалом!
Я успела сфотографировать куклу Вайолетт на мобильник и теперь перегнала фотки в компьютер. Я внимательно разглядывала детали, ускользнувшие от меня в первый раз: заколка, украшенная бисером, в волосах у куклы, микроскопические складочки спереди на платье… Божественно!
– Прелесть какая! – Алка неожиданно образовалась у меня за спиной. – Хочу такую же!
Я усмехнулась:
– Это эксклюзивная вещь, выполненная вручную. Боюсь, дороговато выйдет, ты не потянешь.
– Это я-то не потяну? – взъярилась Безруких. – Откуда эта кукла? Что за сайт?
– Это не сайт. Таких кукол делает… одна моя знакомая.
Я решила не выдавать секрет Марии Николаевны. Если она не рассказала о своем хобби Алке, значит, на то была причина.
– Нет, Люська, правда, мне нужна эта кукла, – заныла Алка, – отдам любые деньги!
– Я подумаю, что смогу для тебя сделать, – важно промолвила я.
Безруких тут же взяла начальственный тон:
– Как продвигается интервью? Имей в виду, сроки поджимают.
– Почти готово. Осталось поговорить с кем-нибудь из наших одноклассников. Ты скажешь пару слов?
– Само собой. Никита тоже участвует. Я тут отобрала кого поприличней, не шантрапу какую-нибудь вроде Алябьевой…
Ухо неприятно резанула такая характеристика. «Шантрапа»… Интересно, а меня Алка кем считает? Ох, боюсь, для меня тоже припасено какое-нибудь гадкое словечко.
Алка пощелкала кнопками «мыши», из принтера, стоящего рядом с компьютером, выполз листок бумаги.
– Вот, держи их телефоны. Позвони и договорись о встрече.
Я просмотрела список. Помнится, Валерка Татарцев в школе звезд с неба не хватал, а теперь, глядите-ка, дослужился до заместителя начальника местного ГИБДД. Светка Теплякова тоже не вылезала из «троек», зато сейчас владеет туристической фирмой и уже не вылезает из-за границы. А я, которая стабильно училась на «четыре» и «пять», – всего лишь рядовая журналистка в небольшой газете. Наемный работник с весьма скромной зарплатой. Нет, все-таки не существует ни малейшей связи между успеваемостью в школе и успехами во взрослой жизни.
Этой мыслью я поделилась с Алкой и услышала в ответ:
– Глупости! Вот я, например, была круглой отличницей, и смотри, чего достигла!
Наверное, следовало промолчать. Но вид у Безруких был такой напыщенный, что я возразила:
– А чего, собственно? Спихнуть ребенка на няню и разогревать еду из ресторана – для этого много ума не надо.
Алка посмотрела на меня как на олигофрена:
– Вообще-то в этом и заключается успех: иметь материальную возможность нанять няню и брать еду из собственного – я подчеркиваю – собственного ресторана.
Но у меня было другое мнение по поводу того, что считать успехом. Когда твой ребенок растет с чужой теткой и, как губка, впитывает ее убеждения – это неправильно. Мировоззрение взрослого формируется из мелочей, закладываемых в детстве. Если нянька постоянно бубнит: «Жизнь тяжела, деньги не растут на деревьях, чтобы заработать копеечку, надо упахаться до седьмого пота», – то и ребенок вырастет с таким же мрачным взглядом на мир. Не удивляйтесь потом, что всё в жизни дается ему с огромным трудом, он боится больших денег и в итоге не добивается значительных результатов, хотя, казалось бы, вы дали ему отличный финансовый старт.
А что касается еды из ресторана… В еде есть нечто колдовское. Она впитывает энергию и мысли человека, который ее готовил. Не зря же деревенские бабки, промышляющие магией, советуют: чтобы приворожить мужа, надо добавить приворотное зелье в блюдо, приготовленное собственными руками. Если готовила соседская Глаша, то муж будет бегать к соседке!
![Гарольд Пинтер - Лифт [= Кухонный лифт]](/uploads/posts/books/271557/271557.jpg)