Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Алмазная история (пер. Н.Селиванова)
Опомнились лишь тогда, когда рук уже не могли поднять, и присели на минутку передохнуть. Крыська первой восстановила утраченные силы, встала и вытащила из шкафа (уже третьего по счету) последние картонки, завалявшиеся на самом дне. Я сняла крышку с самой большой из них и увидела множество черных перьев, отливающих зеленым и фиолетовым при ярком свете электрических ламп.
– Траурная, должно быть, – решила я. – Интересно, какой птицы эти перья? И никаких других финтифлюшек, одни перья.
И я осторожно извлекла шляпу из картонки, а Кристина в этот момент с любопытством заглянула на её дно.
– Гляди-ка, а это что? – воскликнула она.
Быстренько насадив шляпу на голову – её широкие поля мешали разглядеть что-либо под нею, – я увидела кожаную сумку, а поскольку руки у меня освободились, схватила находку, однако Кристина успела уже вцепиться в нее, и какое-то время мы безуспешно пытались вырвать сумку друг у дружки. Слишком долго мы пребывали в мире и согласии, самое время поцапаться. Не знаю, кто из нас одержал бы победу в этом поединке, не взгляни Кристина со злобой на меня.
Глянула – и замерла. А потом, бросив предмет раздора, со сдавленным криком «Езус-Мария!» сорвала с моей головы траурную шляпу.
Удивленная, я в свою очередь посмотрела на сестру. Та уже была у зеркала и трясущимися руками натягивала на лоб черный шедевр. У меня перехватило дыхание: я никогда не видела свою сестру такой прекрасной!
Мерцающие черные перья не только покрывали поля шляпы и тулью целиком, но, кажется, украшали и нижнюю сторону полей, ибо отбрасывали на лицо какую-то таинственную тень, нечто слегка лиловатое, что придавало коже свежесть, а глазам – особый блеск. Думаю, даже уродина выглядела бы в этой шляпе красавицей, а что уж говорить о красивой женщине.
– Ну и ну! – только и произнесла я, обретя дар слова. – Неужели я тоже так выгляжу?
Крыська не удостоила меня ответом. Любуясь собой, не отрывая глаз от своего отражения в зеркале, она твердо заявила:
– Это – самый ценный предмет, обнаруженный нами в замке. Как думаешь, где мы сможем это носить? Да не бойся, будем надевать по очереди, я не жадина. И не стану тебя убивать, чтобы самой пользоваться шляпой.
– На ипподроме в Аскоте! – ни минуты не задумываясь, ответила я. – Туда каждый является в чем захочет.
– Ну уж нет! – покачала головой Кристина, не сводя с себя глаз. – На скачках публика ничего, кроме лошадей, не видит. Жаль на них шляпу тратить.
– Женщины увидят. Ведь большинство из них приходит именно из-за шляп.
– Мне этого мало, – возразила сестра. – Надо использовать её на всю катушку. Слушай! – оживилась она вдруг. – Как бы сделать так, чтобы Анджей неожиданно увидел меня в этой шляпе? Ну да ладно, что-нибудь придумаю. Меняю на шляпу свою долю алмаза, идет?
Вспыхнув, протест сразу овладел всем моим существом, как пожар охватывает сухой лес.
– Ну, знаешь! Ищи дураков. И выбей из головы! Я тоже иногда хочу так же выглядеть.
Горестно вздохнув, Кристина сняла прекрасную шляпу.
– Жарко в ней. Печет голову. Вот интересно, ты заметила: непременно всегда обнаруживается какая-нибудь одна шляпа, от которой все с ума сходят? Помнишь, и у Скарлетт О'Хара тоже была потрясающая шляпа, что ей привез Кларк Гейбл…
– Ретт Батлер, дура!
– Все равно. Ладно, подумаю, где и по какому случаю появлюсь в этой шляпе, должно быть нечто из ряда вон выходящее. Так что там было под шляпой?
Только теперь вспомнила я о предмете, который судорожно зажала в руке. Выцветшая от времени небольшая сумка на длинном ремне была чем-то набита. Кристина аккуратно вложила в пустую картонку чудесную шляпу и присела рядом со мной на пол.
– Покажи. Слушай, тебе не кажется, что она некогда была желтого цвета?
Я тряхнула головой, пытаясь окончательно выбросить из неё шляпу, и внимательно оглядела находку. Осторожно отвернув клапан, прикрывающий замок, убедилась – и в самом деле, некогда кожа была желтого цвета.
А Кристина нагнетала:
– Если мне не изменяет память, помощник ювелира запустил руку в желтый саквояжик, входя в кабинет виконта?
– Носил сюртук с карманами и желтый саквояжик, – подхватила я. – На длинном ремне, иногда вешал сумку на плечо.
– Ох, не выдохнись я на шляпе, сейчас наверняка бы задохнулась от волнения…
– И я…
Недолго думая, я щелкнула застежкой и, перевернув саквояжик вверх ногами, вытряхнула на пол его содержимое. Совать руку терпения не хватило.
Молча накинулись мы с сестрой на вывалившиеся из сумки предметы. Первой стукнулась об пол и немного откатилась в сторону стеклянная баночка с остатками то ли пасты, то ли помады. Вслед за ней появились: небольшой серебряный портсигар с превратившимися в труху папиросами, миниатюрный замочек с ключиком и узелок из носового платка. Они не откатывались в сторону, так кучкой и лежали на полу. Я жадно схватила завязанный узлом носовой платок, но надежда, вспыхнувшая было, тут же погасла: узелок оказался легким.
Все так же, не произнося ни слова, рассматривали мы, развязав узелок, его странное содержимое: какие-то ветхие обрывки красного бархата и малюсенькие морские раковинки. Продырявленные. И ещё среди этих «сокровищ» попадались небольшие кусочки губки с налипшими клочками конского волоса. Обрывки бархата не выцвели от времени, так и горели живым пламенем, и ракушки поблескивали, совсем не потускнели.
Оторвавшись от находки, мы с сестрой переглянулись, и наконец Кристина заговорила:
– Тебя не удивляет, что такой большой крепкий парень, ювелир по профессии, носил с собой такие вот вещи?
– Откровенно говоря, не знаю, что и думать, – честно призналась я. – Как-то ничего умного не приходит в голову.
Кристина уселась поудобнее на полу: оперлась спиной о шкаф, локти на коленях, подбородок уткнулся в кисти рук. Так лучше думать, особенно если устремить взор в пространство. В данном случае взор сестры был устремлен на декоративный замок старинного сундука у противоположной стены комнаты. И все равно ничего она не придумала, с досадой проговорив:
– Что-то такое шепчет мне душа, но так тихо, что и не услышишь. Давай хорошенько подумаем, должны же понять…
Я решительно поднялась.
– Душа тоже нуждается в подкреплении. Осталось у нас ещё здесь вино?
– Погляди за шкафом.
Бесценное вино явно помогло, сразу же обрели способность рассуждать. Начала Кристина, отхлебывая из второго бокала:
– Не сомневаюсь, это тот самый пресловутый желтый саквояжик. Ты ведь тоже не сомневаешься? Только вот каким образом он оказался в гардеробной прабабки – ума не приложу… Откуда он взялся?
Тут и я подключилась.
– Не иначе как от его невесты. Шарль оставил его у своей Антуанетты, а там ведь был потом Мартин Кацперский, ну и привез его своей госпоже. Только вот какого черта – тоже ума не приложу. И тоже сомневаюсь, чтобы помощник ювелира таскал в подручной сумке такие бабьи принадлежности. И сочла бы содержимое узелка просто мусором, не храни его прабабка под красивейшей шляпой своей коллекции.
– Ты права. Мемориальному мусору самое место на чердаке.
– А вот и нет. На чердак складываются просто отжившие свой век старые вещи, а такие вот мемориальные ценности прячут куда подальше. Бабуля выбрала место что надо! Нет, неспроста это припрятано. Я бы ещё подумала…
Поставив на пол пустой бокал, Кристина принялась по новой со вниманием рассматривать предметы из саквояжика. Я последовала её примеру. Даже не поленилась встать и сходить за откатившейся стеклянной баночкой. Да и размяться хотелось, очень уж неудобно сидеть на полу, все члены одеревенели.
– Независимо от того, что здесь хранилось, – начала я, открывая баночку, – крем для лица или сапожный… Нет, чтоб мне лопнуть, это помада для волос. На, нюхни! Вот, написано: «Лучшая помада для волос прославленной лионской фирмы…» Кристина вырвала помаду у меня из рук. Легкомысленно вели мы себя, позабыли про отраву в соколах, а ведь и содержимое банки могло быть опасным. Да пусть и не отрава, пусть обычная помада. За прошедшие годы могла провоняться, тоже приятного мало.
– Я осторожно, – возразила сестра. – Да, факт, мужская помада для волос и не очень даже воняет. Помада – логично. Парень заботился о своей внешности, можно понять. Портсигар тоже не удивляет. Но вот это… Ну, думай, от какого изделия сохранились вот эти остатки?
И, указав пальцем на ракушечно-бархатный мусор в расстеленном на полу носовом платке, Крыська осмотрелась по сторонам.
– Шляпа? Да нет, ничего такого красного не попадалось, иначе наверняка бы запомнилось. Что-нибудь из одежды? Платье? Накидка?
– К тому же обшитая ракушечками, ведь они проколоты, явно иглой. Может, какой-нибудь кошелек или старинная косметичка?
– Косметичка?! Тоже мне историк! – была шокирована Крыська.
