Ирина Зарубина - За сроком давности
— Полчаса назад. С работы вышла, к нам собиралась, на лестнице с моста поскользнулась, упала вниз и шею сломала. — Ирина испуганными глазами смотрела на Клавдию.
— Свидетели есть?
— Слышали крик несколько человек. Больше ничего.
Клавдия посмотрела на часы и сказала:
— Поехали.
19.05–20.14Она лежала на ступенях, подвернув под себя левую ногу и как-то неестественно вывернув голову. На лице застыло выражение растерянности. Даже не испуга, а растерянности. Юбка сильно задралась, выставив напоказ старые, несколько раз чиненные теплые шерстяные рейтузы.
— Собаку вызвали?
— Нет.
— Почему? — Клавдия строго посмотрела на толстого мужика в милицейской форме, которая сидела на нем, словно была с младшего брата.
— А зачем собака? — Мужик жевал спичку, перекатывая ее своими толстыми губами из одного уголка рта в другой. — Навернулась тетка с лестницы, и всех делов. Собака зачем?
— Чтоб вы спросили, — огрызнулась Дежкина, глянув на часы и поняв, что собаку вызывать уже бесполезно.
— А свидетели где? — Клавдия огляделась по сторонам, но никого не увидела, кроме копошащегося у машины фотографа и санитаров, мирно курящих в кабине своей труповозки.
— Какие, на фиг, свидетели? — Милиционер был явно недоволен тем, что на его территорию вторглась какая-то мегера из прокуратуры и теперь им командует, а он, мужик, должен ей еще и подчиняться. — Не было свидетелей никаких.
— Как это не было? — Клавдия недоверчиво покосилась на него. — Кто-то же ее нашел тут, и потом, мне сообщили, что кто-то слышал, как она кричала.
— Да, слышали. — Сжевав одну спичку, милиционер выплюнул ее себе под ноги и тут же сунул в рот другую. — Ну, я их допросил, записал данные и отпустил. Чего людей держать по таким пустякам. Это ж несчастный случай — козлу понятно.
— Ну если даже вам понятно… Давайте адреса! — Дежкина очень хотела устроить выволочку этому служаке прямо тут, при подчиненных, но решила поберечь свои нервы. — Значит так, напишете подробный рапорт, я жду его к концу дня. Результаты вскрытия у меня должны быть не позднее завтрашнего утра. Надеюсь, все понятно?
Милиционер пожал плечами, хмыкнул что-то неопределенное и трусцой побежал вниз по лестнице.
— Клавдия Васильевна, — крикнула снизу Калашникова, — идите сюда! Тут ее сумочку нашли!
Клавдия спустилась к машине.
— Вот. — Один из санитаров протянул ей старую дерматиновую сумку с поломанной молнией. — Тут, под мостом валялась. Наверное, выронила, когда падала.
— Давайте посмотрим. — Дежкина аккуратно высыпала содержимое сумочки на капот. — Так, платок носовой, довольно несвежий. Книжка «Домашнее консервирование», помада, почти пустая, кошелек, в нем сорок восемь рублей с копейками, квитанция из ремонта часов, прошлогодняя, календарик девяносто девятого года. Все. А, вот еще три фантика от конфет, полупустая упаковка пенталгина.
— Не густо. — Ирина с тоской смотрела на жалкие пожитки пожилой женщины.
— В карманах смотрели? — Клавдия огляделась по сторонам в поисках милиционера.
— Смотрели, — буркнул он ей на ухо откуда-то из-за спины. — Только варежки и паспорт с повесткой в прокуратуру.
— И все? — Дежкина схватила сумку и еще раз потрясла ее над капотом.
— Вы ищете что-то? — поинтересовалась Калашникова.
— Ирочка, запомни. — Дежкина сосредоточенно перебирала пожитки старухи. — При чтении протоколов обысков, при проведении обысков в твоем присутствии, при случаях, подобных этому, всегда обращай внимание на одну немаловажную деталь. У каждого человека, или почти у каждого, всегда при себе есть одна и та же вещь.
— Какая? — Ирина внимательно слушала Клавдию.
— Ключи. — Не найдя больше ничего, Дежкина сложила вещи обратно в сумку. — Почти у всех, а у одиноких особенно, всегда при себе ключи от квартиры, от комнатушки, от гостиничного номера, где человек ночевал. У этой женщины ключей с собой нету. Вывод?
— Значит, она не сама с лестницы упала. Значит, ей помогли, — наконец-то рубанула Ирина. Но на этот раз Клавдия была с ней согласна.
— И мы с тобой должны этих помощников найти. Во сколько тебя ждет Аристов?
— Я с ним на вечер договорилась, на семь.
— Значит, время еще есть. — Клавдия обернулась к экспертам. — У кого есть сотовый? Есть у кого-нибудь сотовый телефон?
— У меня. — Фотограф вынул из кармана трубку и протянул Дежкиной.
— Большое спасибо. — Клавдия набрала номер. — Алло, Игорек, ты еще не ушел?
— Нет, Клавдия Васильевна. А что?
— Вот тебе задание. Слушай внимательно, возьми карандаш и бумагу.
— Взял.
— Иди к главному и в лепешку разбейся, но выпиши мне постановление на обыск квартиры Шилкиной Марии Даниловны. И как только выпишешь, приезжай. Мы будем сторожить у ее дома. Все понял?
— Да, понял. Какой у нее адрес?
— Адрес? — Дежкина вдруг сообразила, что не знает адреса старухи. — Ирочка, дай мне ее паспорт, там есть прописка.
Но Калашникова протянула Клавдии квитанцию, найденную в кошельке у Шилкиной:
— Вот тут адрес есть.
— Так, улица Цандера, дом сорок, квартира пять. Слышишь, Игорек?
— Слышу. Постараюсь.
— Очень постарайся. Пока, — Дежкина вернула трубку парню. — Кто знает, где улица Цандера?
— Это тут, недалеко, рядом с Королева, — сказал милиционер. — Вас подвезти?
— Если можно. — Дежкина вежливо улыбнулась.
Они с Калашниковой погрузились в «уазик» и машина, медленно перемешивая вязкий подтаявший снег, выбралась на дорогу.
— А чего она, важная птица какая, что ли, эта Шилкина? — спросил милиционер, глядя на дорогу.
— Не знаем пока. — Клава смотрела в окно на проплывающие мимо витрины магазинов. — Там видно будет.
— Ну вот, приехали. — Старшина остановил машину у маленького трехэтажного дома. — Вот он, дом сорок.
— Вы с нами пойдете, — сказала Дежкина, вылезая из машины.
— Что, думаете поймать кого? — осклабился милиционер.
Клавдия не ответила.
— Ладно, схожу. — Он выключил мотор и выбрался из «уазика» с таким выражением на лице, будто делал Дежкиной огромное одолжение.
20.55–22.22В подъезде было темно и жутко воняло. Из какой-то квартиры наверху неслись крики мужчины и женщины. Отчетливо было слышно, как они кроют друг друга трехэтажным матом.
— Это Сидоровы, — объяснил милиционер, поднимаясь по заплеванной лестнице на второй этаж. — Они поженились недавно, не свыклись еще.
— А, тогда ясно, — Клавдия понимающе кивнула.
— Вот она, номер пять. — Он остановился у старой двери с изрезанной ножом дерматиновой обивкой, из дыр торчали клочья грязной ваты. — Ну что, дальше вы сами?
— Да, спасибо, — сказала Ирина. — Дальше мы как-нибудь справимся.
— Только я сейчас позвоню. — Клавдия нажала на звонок и постучала ногой в дверь.
— Да там нет никого. Ее ж в морг повезли, — сказал милиционер.
— Ну, если никого нет, никто и не обидится. А если есть… — Но договорить она не успела, потому что внутри послышался шум. Как будто что-то упало с верхней полки.
— Вы слышали?! — она еще раз позвонила. — Там кто-то есть. Эй, откройте! Это из… из поликлиники вас беспокоят!
Но внутри воцарилась полная тишина.
— Да нет там никого, — уже не так уверенно сказал милиционер. — Вам показалось.
— Нет, не показалось! — Клавдия продолжала колотить в дверь. — Открывайте, мы знаем, что вы там!
Повернувшись к милиционеру, она строго посмотрела на него и приказала:
— Открывайте. Открывайте, пока не поздно.
— Да вы что? — Милиционер вытаращил на нее удивленные глаза. — Не буду я этого делать. Чтоб меня с работы сняли? Я права не имею!
— Да там же сейчас кто-то есть! — Клава готова была сама высадить плечом эту дверь, но у нее не хватило бы сил.
— Да, есть, как же! А если это просто кошка или собака? А я дверь буду из-за этого ломать? И вообще, мне ехать уже пора! — Он быстро побежал вниз по лестнице. — А то я тут с вами…
Дежкина с Калашниковой вслед за милиционером спустились во двор.
— Вы не чувствуете? — тихо спросила Калашникова, тронув Клавдию за плечо.
— Что?
— Дымом тянет. — Ирина потянула носом воздух.
И тут сверху раздался чей-то истошный вопль:
— Пожар!
Из открытого окна второго этажа валил серый дым.
— Это чего, ее окно? — растерянно спросил милиционер, глядя на Дежкину перепуганными глазами.
— Там просто кошка! — Клавдия зло посмотрела на него.
— Надо что-то делать, надо что-то делать… — забормотал он, переминаясь с ноги на ногу. — А может, он еще там? Может, поймаем его еще?
— Раньше надо было думать, когда я говорила. — Клава с тоской смотрела на то, как из окна начали вырываться языки пламени. — Мы его спугнули.
