Людмила Ситникова - Ядовитые стрелы Амура
Для чего она вообще впустила ее, Кату, в квартиру? Позволила ей принять ванну, снабдила чистыми вещами, напоила чаем.
– И отдала кольцо, которое Ден подарил Вале, – произнесла она.
– Что вы сказали? – мялся на пороге парень.
– Не обращайте внимания, просто мыслю вслух.
Получив вожделенный стакан воды, Катка залпом проглотила холодную жидкость.
Как только адрес Семена Андреевича оказался в ее кармане, Катарина поспешила к лестнице.
– Вы лучше сейчас их не беспокойте, – крикнула вслед соседка. – Сами понимаете, страшное горе на семью свалилось. Похороны предстоят, то да се. Не до разговоров им. Обождите маленько.
– Вы правы.
Из подъезда Ката вылетела, словно ошпаренная. Лицо пылало, желудок сжимался и отдавал острой болью.
– Ну и в историю я влипла, – твердила она, мчась домой. – Сюжетец похлеще любого детективчика будет.
ГЛАВА 4
Три последующих дня Катарина провела в метаниях. За это время Парамаунт с Лизаветой умудрились разбить два горшка с цветами, в словарном запасе Арчибальда появилась новая фразочка «Отвали, уродка, я в маске», а Розалия Станиславовна вымотала ей все нервы, денно и нощно, словно испорченная пластинка, твердя о жгучей необходимости завести в доме змею.
Во вторник, справедливо полагая, что похороны Валентины состоялись, Копейкина с тяжелым сердцем порулила к Семену Андреевичу.
Дверь ей открыла кареглазая девушка, на вид чуть старше восемнадцати лет. Не соизволив поинтересоваться, к кому и зачем пожаловала незнакомка, радушная хозяйка сразу предложила ей пройти в прихожую.
– Прошу вас, пожалуйста, снимите туфли. Я дам вам тапочки.
Копейкина повиновалась. Сунув ноги в мягкую домашнюю обувку, она не выдержала.
– Почему вы не спросили, кто я такая?
Девушка удивилась.
– А вы разве не из академии?
– Нет.
– Ой! А я решила, что вы к Семену Андреевичу пришли.
– К нему, только по личному вопросу.
– Он в кабинете, подождите тут, я должна его предупредить.
Девушка сделала пару шагов по коридору, а затем резко обернулась.
– Как вас представить?
– Катарина. Катарина Копейкина.
Оставшись в одиночестве, Катка увидела огромную белую мордашку шикарного котищи, высовывающегося из-за угла.
– Это кто такой красивый? – села она на корточки.
Кот не двинулся с места. Впившись оранжево-желтыми глазищами в незнакомку, он, очевидно, прикидывал, можно ли ей доверять и подойти поближе или же остаться в укрытии?
– Ну иди ко мне, не бойся.
Пушистый красавец замурлыкал. Подбежав к Катке, он начал тереться о ее колени, издавая громкое «Мр-р-р».
Девушка появилась в коридоре спустя минуту.
– Вижу, вы здесь не скучали, Семен Андреевич ждет вас.
– Как зовут вашего питомца?
– Ирбис. Шикарный кот, правда?
– Бесспорно.
– Мне его подарили на день рождения пять лет назад. Маленький он был такой забавный, запросто мог уместиться в ладошке, а теперь… – девица взяла четвероногого на руки и чмокнула в упитанную щеку.
Катарина почесала Ирбиса за ушком.
– Следуйте за мной, Катарина.
Одна из четырех комнат Сабуровых была переоборудована под кабинет для хозяина дома.
Семен Андреевич – слегка полноватый седовласый мужчина лет шестидесяти – восседал за письменным столом.
При появлении гостьи отец Валентины надел очки, отчего сразу стал похож на доктора Айболита.
– Здравствуйте, барышня, – добродушно молвил Семен, указывая на кресло. – Присаживайтесь. Леночка, дружочек, организуй нам чай с лимоном.
Кивнув, Лена вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
– Ну-с, Катарина, что привело вас в мой дом?
– Убийство вашей дочери, Валентины, – выпалила Катка.
Густые брови Сабурова поползли вверх.
– Н-н-да… интересно, очень интересно, барышня. Но хотелось бы узнать поконкретней. Для начала извольте сказать, в каких отношениях вы состояли с Валентиной? Вы ее подруга?
– Нет. Более того, я ни разу не встречалась с Валей. Вернее, один раз я ее видела, мы мило побеседовали, но потом выяснилось, что меня обвели вокруг пальца.
Семен Андреевич на секунду снял очки, подержал их в руках и снова вернул на нос.
– Я вас не понимаю.
Боясь, что Сабуров примет ее за сумасшедшую, Катка быстро вывалила всю имеющуюся информацию. Она рассказала про Дениса, упомянула о поездке в институт, разговоре с Людмилой и, собственно, о встрече с лже-Валентиной.
Закончив говорить, Катка выдохнула.
– Вот в принципе и все. Признаться честно, мне вся эта история кажется несколько нереальной, неправдоподобной, я решила выяснить, кому, а главное, зачем понадобилось вводить меня в заблуждение.
Семен хмуро смотрел прямо перед собой.
– Вы правы, барышня, вы безоговорочно правы, история нереальная. В ней много неизвестного и пугающего. Не думаю, что Валя сдавала комнату. В этом не было абсолютно никакой необходимости. Деньги у нее имелись. Причем, прошу заметить, деньги немалые.
– Она работала?
– Я помогал Валентине. Каждый месяц клал приличную сумму на ее счет в сберкассе.
– Но та девушка беспрепятственно вошла в квартиру, принесла мне Валины вещи, и вообще, создавалось впечатление, что она ориентируется в двушке как в рыба в воде. Знала, где гель для тела, шампунь, кольцо, подаренное Осокиным.
– Будет лучше, если все вышесказанное вы повторите сотрудникам правоохранительных органов. Уверен, что для них данная информация будет полезна.
– А что вы сами можете сказать по поводу смерти дочери?
Сабуров грустно улыбнулся.
– Я до сих пор пребываю в состоянии шока. Жена колет мне успокоительные уколы, и лишь благодаря им я не рву на себе волосы. Произошедшее не укладывается в голове. Моя Валька, моя маленькая Валюшка мертва. Ее больше нет среди нас. Если бы вы знали, как я перед ней виноват! Она до последнего таила на меня злобу и ушла в мир иной с тяжелым камнем на сердце.
– Причина в вашей второй супруге?
– Да, в Лидочке. Когда мы расписались, Валя впала в ярость. Назвала меня предателем, наговорила много неприятных слов, а напоследок, заявив, что я никогда не любил ее мать, ушла из дома. Неделю Валентина прожила у бабушки, матери моей покойной супруги, потом вернулась. Атмосфера в квартире накалилась до предела. Бедная Лидочка боялась слово сказать в присутствии Валентины. Пока дочь была в институте, жена занималась хозяйством, а вечером закрывалась в спальне и читала книги. Ей не хотелось лишний раз сталкиваться с Валей.
– А эта милая девушка, что открыла мне дверь, – ваша домработница?
– Леночка? Ну что вы, нет, конечно. Лена – дочь Лиды от первого брака.
Чудеснейшее создание. Ей удалось практически невозможное – подружиться с Валей.
– Даже так?
– Представьте себе. Лиду Валя терпеть не могла, а с Леночкой сравнительно быстро нашла общий язык. Чего греха таить, у Валентины был тяжелый характер, она его унаследовала от матери. Чуть что не по ней – закатывается грандиозная истерика. Валя любила перетягивать одеяло на себя, но в этом есть и моя доля вины. С детства Валюша ни в чем не знала отказа, мы потакали ей абсолютно во всем. Дочь хочет новую игрушку, такую, как у соседской девочки? Мать несется в «Детский мир». Валя захотела платье – через день оно висит у нее в шкафу. – Сабуров вздохнул. – Подобное частенько встречается в семьях, где воспитывается один ребенок.
– Семен Андреевич, я понимаю, вам сейчас нелегко вспоминать эту историю, но мне необходимо знать, что случилось с Валентиной. Кто вам сообщил о ее смерти? Какие версии выдвигают органы? Если нетрудно…
Сабуров поднял правую руку.
– Я расскажу, барышня, все расскажу. Нам позвонили из милиции, сообщили, что в подмосковном лесу обнаружен изуродованный труп. В кармане куртки убитой найдены документы на имя Сабуровой Валентины. В паспорте, помимо фактического адреса проживания, имелся старый адрес, то есть наш. Мы с Лидочкой поехали на опознание. Должен вам заметить, эта очень неприятная процедура.
– А как вы ее опознали, если лицо было изуродовано?
– По татуировке. После смерти матери Валя вопреки моей воле сделала себе наколку на щиколотке. Вот по ней мы и узнали нашу Валюшу. Экспертиза подтвердила, что смерть наступила две недели назад. Валю задушили. Следствие склонялось к версии о насилии, но эксперты эту версию опровергли – следов насилия на теле не обнаружено. Скорее всего, Валя стала жертвой грабителей.
– У нее что-то украли?
– Золотую цепочку с крестиком и колечко. Она их никогда не снимала.
– Но кислота, зачем ее облили кислотой?
– Вы меня спрашиваете? Видит бог, я сам задаюсь этим вопросом, но ответа… как не было, так и нет. Кислоту зачем-то вылили на лицо, когда Валя была уже мертва.
– Чудовищно.
– Не то слово. Как только земля может носить таких нелюдей!
– Семен Андреевич, вам известен круг общения дочери?
– К сожалению, нет. С кем Валя водила дружбу, я не в курсе. Дочь не ставила меня в известность, где и как проводит свободное время.
